Стать тенью для зла (СИ) - Силаев Денис

Васильев.

Жулька все настойчивей поскуливала. Воспитанная барышня, просится погулять. А куда тут гулять? Ни верхней палубы, ни каких-то окон тут нет, потому что, как объяснил Иваныч, они собственно плывут не по морю а по времени, и этот лабиринт кают и коридоров просто называется кораблем, а на самом деле огромная и сложная машина без винтов и штурвала. Был вариант приплыть в какое-то пространство, и там уже нормально отдохнуть, свежим воздухом подышать, но это требует много топлива, и если господа за пару дней договорятся об сделке, то придется здесь поторчать.

Пришла какая-то барышня, и с утютюшками и заигрываниями увела животинку, заверив что сейчас эта симпотюля получит ожидаемое и вернется.

- Архипыч, а хочешь синема посмотреть? Приходилось тебе такое зрелище раньше видеть?

- Только рассказывали. - Василий смотрел, как Иваныч поворачивает к столу какую-то большую доску, вроде той, на которой им чертили мелом господа офицеры траектории снарядов и линии прицеливания, добиваясь понимания сути стрельбы. Что-то моргнуло, и вдруг доска вспыхнула яркой, сказочно раскрашенной картинкой. На ней плескалось море, по которому, вспарывая волны несся огромный, красивый, с клиперным носом корабль. Видимо тот производил стрельбы главным калибром, потому что огненный росчерк вылетал из-за странной, объемной и усеянной какими-то резными финтифлюшками мачты, почему-то вертикально вверх. Хотел прочитать название, но с разочарованием понял, что корабль имеет только номер, огромное "065" от ватерлинии и до фальшборта.

- Ничего себе, Иваныч, какие у вас номерные миноносцы. Крейсер так и вообще, наверное, поперек Маркизовой Лужи не поставить?

- А это и есть крейсер, вон название. "Киров". Фильм фантастический, то есть этого приключения вроде как и не происходило, но корабль настоящий, и все так продумано в сюжете, что вполне могло бы быть.

- Ты вот одно мне скажи, Андрюша. - Сидевший над тарелкой с креветками (ни в какую не соглашался ведь этих гадов морских жрать, но после четвертой распробовал, а что, отличная закуска) Васильев вдруг стал серьезным, и кинул на собеседника странно трезвый и внимательный взгляд. - Вот ты мне скажи, если бы я тогда, когда вы этого египтянина вязали, крикнул бы господам офицерам, что вы - ряженные? Что-бы ты с товарищами сделал бы, а?

Кедров.

Многое становилось понятным, но вопросов было еще больше. Эти господа хотят привести историю к нормальному ходу, но многое исправить просто не в силах. Как ты поднимешь "Петропавловск" и бросишь его в этот бой, из которого их вырвали, и который, как выразился мистер Смит, сейчас "стоял на паузе"? Как оживить Макарова, который должен дать горяченьких японцам где-то у Иводзимы? Олег Денисович как-то мельком обмолвился, мол не смог Рожественский хорошо провести сражение своей Второй Тихоокеанской. Как починить винт "Севастополю" и машину "Победе", чтобы они дали 15 узлов, необходимые им для побега в Циндао?

Ладно, робуров этих они повязали, и теперь двойного попадания в рубку не будет. Вильгельм Карлович водит эскадру весьма уверенно, но такой огневой перевес японцев как прикажете компенсировать? Адмирал им то-же самое доказывает. Мало на это шансов. Те упорствуют, мол смотрите, мы хронопиратов выловили, теперь никто мешать не будет, бояться не кого, у вас хорошо получается.

- Погодите-ка! - как-то хитро вдруг перескочил в разговоре Витгефт. - А ведь вы могли бы и не сообщать этого всего? И перед нами не являться? Поймали бы этот снарядик, япошек лихих повязали, там глядишь, я бы как-то и вывез? А сейчас вы меня в столь глубокие тайны посвятили только лишь затем, чтобы сказать, мол простите Ваше Превосходительство, помощи оказать не можем?

Ай молодец Вильгельм Карлович. Не для того же их эти милые господа на борт пригласили, чтобы угостить газированной водой и кое чем покрепче (заходил к ним тут недавно Васильев, справится, не угодно ли чего, вполне уже веселенький). Явно хотят что-то предложить, какую-то помощь, но почему-то не решаются начать разговор. А вот как они странно переглянулись. Тут видимо, как писал старик Крылов, "в товарищах согласья нет". Олег Денисович явно кинул взгляд на мистера Смита, который означал что-то вроде "а что я Вам говорил?".

Оба тяжело вздохнули. Мистер Смит действительно тяжело, а Олег Денисович только изобразил, видно что рад такому повороту разговора. Он первый и начал.

- Мы могли бы, совершенно, разумеется, незаметно, оказать вам небольшую огневую поддержку.

Васильев.

- Я тебе лучше другое кино покажу, земеля. Такого ты вовек не увидишь. А увидишь - не забудешь. - Заставка стала менее цветной, серовато-желтой. Прямо с доски на Васильева смотрел крепкий усатый мужик, не иначе как казак из пластунов. Весь из себя вояка, видно что умелый, даром что без погон. Ну ничего, видимо эти квадратики на воротнике его звание обозначает. А правее и чуть дальше стояли... Три красивые бабенки, и тоже в военной форме. Мягкие руки, видно что из благородных. Но руки их лежали на ремнях винтовок, висевших за плечами. Одна лукаво прищурившись, смотрела прямо на матроса, так что сердце пропустило удар. Вторая - с грустью на казака, а третья робко потупившись - куда-то в сторону. Какая-то странная, корявенькая надпись, безграмотная, будто бы школяр издевался, внезапно подпрыгнула, дернулась (ага, говорили же видевшие, что в синема картинка оживает) и превратилась во вполне благопристойную, но непонятную по смыслу - "А зорi здѣсь тихiя". Васильева обступили звуки, будто бы вокруг них играл целый оркестр.

Первое время Васильев вскидывался к Андрюхе за пояснениями, но тот только твердил, что мол сам все поймешь, не дурак чай. И правда, через четверть часа, матрос забыл обо всем на свете, и не вспоминал до того, как на доске не появилась надпись "Конѣцъ фильма."

- Тяпни, Архипыч. Давай-ка мы с тобой. Совсем ты расклеился. Неужели ты подумал, что я мог бы тебя там вальнуть? Да вы с этими благородиями такие глыбища. Как эти девчонки, без обид за сравнение . На вас прут технически превосходящие твари из будущего, все наперед про вас знают, какой когда и кому прикуп будет, вы как на ладони у них, хлопай любого на выбор, а вы барахтаетесь. Не отступаете. Адмирал ваш... Мне просто стыдно, мы его мямлей и трусом считали, пока не увидели. Ты-то хоть понимал, что вас вот-вот прикончить должны были?

Васильев не понимал о чем его спрашивают. Душили слезы. Вроде и выпил уже хорошенечко, но знал себя - не от беленькой это. Просто было понимание что все он делал правильно, и будет делать еще правильнее.

Витгефт.

- Я полагаю, торг здесь не уместен...- с какой-то странной интонацией произнес мистер Смит, чем вызвал уважительную улыбку Олега Денисовича. Пояснять особо было и не надо, любовь потомков к цитированию каких-то, еще не созданных драматических произведений, была понятна еще когда он слушал переговоры японских демонов. Просто тогда он полагал, что произведения неизвестные, а оказалось - еще ненаписанные.

- Отчего-же? Тут как раз, извините, торг и уместен - вклинился Кедров. - Давайте-ка посчитаем. Три попадания в корабли 27-го января, потом "Страшный", пятое - в "Петропавловск". "Севастополь" эта стерва нам повредила - это уже шестое считай. И сейчас вы убираете этих стрелков, и заявляете "ну все, господа хорошие, идите и верните все как и было"?

- Мы же не считаем два японских броненосца, которые вы уничтожили, пользуясь развернувшейся ситуацией.

- И правильно не пользуетесь, господин Смит. Это - наша законная добыча. Мы никаких знаний из будущего не использовали, оружие применяли свое собственное. Тем более, что "Хацусе" мы и без всякого, как Вы выразились, разворота, сумели отправить на дно.

- Господа! - повысил голос Вильгельм Карлович, призывая внимание. - Мы не пройдем, при всем уважении.