Стать тенью для зла (СИ) - Силаев Денис

Такое ощущение, что какой-то могущественный режиссер, задумавший эту батальную сцену, внезапно повелел всем актерами и декорациям замереть, и все послушались. Замели клубы дыма, извергаемые трубами броненосца, замер, стоя на одной ноге, карабкающийся по трапу из боевой рубки мичман Эллис, глядя в пустоту перед собой. Замерли волны и летящие из под форштевня брызги пены. А два случайных зрителя, наверное не расслышав (он же на какое-то время оглох и ослеп, наверное и Васильев тоже) приказа, осоловело ходили по сцене. Так-с, а хорошо бы действительно пройтись, посмотреть, насколько далеко простираются декорации. Ой. Скользко-то как.

Неужели это демоны заморозили все вокруг? - пронзила ужасная мысль. Какая-то бомба с жидким азотом? Он читал, что цветок, помещенный в жидкий азот, моментально погибает, но пребывая в холоде сохраняет дивную красоту и кажется совершенно живым. Так и сейчас? Заморозили целый броненосец, оставив только его и Васильева? Да нет же, дым-то из труб как заморозить? А вон, на "Ретвизане", над одним из орудий огонек выстрела стоит, и не исчезает. Это как?

- Тихо-то как, Ваш Ство...

И действительно, тишина стояла такая, что полуночное кладбище показалось бы оживленным бульваром. Слышно было только как...

- Ах ты ж животина бедная! - матрос шагнул к двери рубки, откуда со страшным воем выскочила, поскальзываясь на своих кривых лапках Жуля, и увидев людей, заполошно, закрывая в упоении глаза, залаяла на весь белый свет, вымещая свой страх и обиду. Вот что за безумный сон? Может его действительно ранило, и это все - бред на больничной койке? Так, это мы уже проходили, версию бреда и видения мы будем рассматривать потом, это непродуктивный метод мышления.

Вот и еще какие-то робкие шажочки раздаются. Из-за ходовой рубки показывается Кедров. В начале боя лейтенанта буквально царапнул мелкий осколок, и сейчас он гордо щеголял кровавым следом на левой штанине, но в остальном выглядел как всегда прекрасно. Собранный, решительный, в безупречном кителе. И со своим "Браунингом" во вскинутой руке.

- Это корабль Российского Его Величества Императорского Флота! - сообщает он прекрасно известную Вильгельму Карловичу истину, при этом наводя свой пистолет немного правее адмирала. Поворачиваться на ставшей похожей на каток палубе неудобно, только слышно как за спиной Васильев, матерясь, старается сдвинуть свой "Гочкинс" хоть на дюйм. Ага, вот я и повернулся, спасибо поручням над планширем. Да в принципе, удивляться, после всего увиденного, особо и нечему. Ну дверь прямо в воздухе, что такого? В полуметре за мостиком, совершенно же обычное дело? В ней, дружелюбно улыбаясь и демонстрируя открытые ладони, стоит вполне импозантный мужчина средних лет во вполне приличном цивильном костюме.

- Именно по этому, уважаемый Михаил Александрович, я сейчас попрошу Вашего адмирала и Вас с Василием Архипычем переместится для весьма важного разговора ко мне. Уверяю Вас, визит не займет сколько-нибудь времени, по причине того, что я и мои товарищи течение времени в этом континууме полностью остановили. По первому желанию мы вернем Вас на палубу вашего корабля и запустим время снова.

- Не могли бы Вы для начала представится, господин крупье? - приопустивший свое оружие флаг-офицер сохраняет выражение лица, с которым англичане предпочитают играть в покер, то есть совершенно равнодушное. А неплохо соображает лейтенант. Вильгельм Карлович и сам сообразил, что

- Комиссар Патруля Времени Второго Ранга Зосимов Олег Денисович. Господа, уверяю вас, что мостик вашего замечательного корабля - не самое лучшее место для беседы. Но сначала, думаю, Вам будет любопытно взглянуть на некий предмет, до столкновения которого с корпусом ходовой рубки оставались доли секунды. Вот, обратите внимание.

Матрос Васильев.

Сказать, что матрос Васильев был в охренении - это ничего не сказать. По настоящему его накрыло ощущением нереальности происходящего только когда вежливый господин обратился к нему по имени-отчеству, а потом все воспринималось совершенно как во сне. Вот господин Олег Денисович делает какой-то знак, и из-за его спины с самым вежливым выражением лица выдвигается мужичок попроще, похожий на услужливого приказчика со счетами. Видно, что человек приличный, вон и картуз у него, хоть и странный, но имеется. Только вместо счет у него какая-то пластиночка, на которой он с лихим видом что-то творит руками, сверяясь с чем-то там же, видимо написанным. Повинуясь этим движениям из двери в небе выплывает странная, похожая на коробку для шляпы штуковина с двумя механическими руками и устремляется к основанию грот-мачты, возвышающейся над рубкой. А там... Вот же, не смотрел я туда совершенно!

- Полюбуйтесь. Двухсот трех миллиметровый телеуправляемый снаряд. Дивной работы вещица, не находите? Взгляните. Управляемые рули, выдвижные крылья. Этот прозрачный колпак - головка самонаведения, принимающая отраженный от цели лазерный луч. Взрыватель ставится обычно на бесконтактный подрыв, но, к счастью, мы заглушили все электрические цепи за двадцать метров до подлета к цели. Снаряд самодвижущийся, вот тут находится сопло реактивного двигателя.

- Кто стрелял? Ямагата, Сэндо, или Идзити? - спокойно осведомляется Кедров. И повисает какая-то заминка на пару секунд.

- Опаньки - Совершенно по простецки сообщает Олег Денисович, и с каким-то суеверным восторгом смотрит на ихние благородия, переводя взгляд с одного на другого. - Стрелял, вернее, мы говорим про использование таких снарядов "осуществлял пуск", некий гражданин Японии Ямагата Фумихиро, минуточку внимания, 2242-го года рождения. Да, Вильгельм Карлович, несомненно. От Рождества Христова. Так что давайте уж на наш корабль. С визитом, так сказать, ответной вежливости.

Подумаешь, пройти в совершенно плоскую дверь в небе, за которой ничего нет.

Глава 40

Неведомая хрень.

Витгефт.

Совершенно не было похоже, чтобы господа крупье с почтенным Олегом Денисовичем во главе куда-то спешили. Неторопливо проводили в какой-то странный кабинет с яркими картинами на стенах, которые временами дополнялись выскакивающими в произвольных местах надписями. Вильгельма Карловича усадили в весьма элегантное и удобное кресло, такое-же, в какое уселся Олег Денисович и еще один подошедший господин в партикулярном платье, отрекомендованный как мистер Смит. Впрочем, мистер Смит на прекрасном русском заверил, что предприятие у них интернациональное, Россия в нем играет немалую роль, по этому ни о каком (в этот момент он почему-то поднял глаза вверх, похоже, сверяясь с какой-то надписью, явно тоже пользовался нашлепкой с теткой-переводчицей) "англичанка гадит" речи в принципе идти не может.

Кедрова усадили в какое-то жутко сложное кресло с установленными в подлокотниках изящно сделанными машинками с иглами, ящичками и резервуарчиками, соединенными трубочками и проводами, с дюжиной мельчайших лампочек и ярких пластиночек с картинками и надписями. Тут-же появились две... Фрейлины с безупречным воспитанием, не иначе, судя по серьезному и строгому поведению, только на секундочку прорванного ласковыми "ми-ми-ми" при виде Жульки. Заверив, что окажут Михаилу Александровичу всю необходимую медицинскую помощь прям сию минуту, они тут-же занялись ногой лейтенанта.

- Василь Архипыч! - По свойски ляпнул подошедший из-за двери приказчик. - А не зайти ли нам на камбуз, перед боем-то поди и не поел по нормальному? Если их благородия не против, тяпнули бы по маленькой там, животинку бы покормили? Чего нам с господами ихние разговоры слушать, уши греть? Во многих знаниях многие печали, как говориться.

Получив заверения от их благородий что совершенно не против, оба нижних чина благополучно убыли.

- Ну-с, господа, давайте-ка мы детально поговорим об возникших у вас и у нас проблемах - придвинулся к столу Олег Денисович, деликатно пододвигая на середину стола поднос (ни тебе завитушки, ни рисунка какого, простой и функциональный как донышко гильзы) с внушительной бутылкой воды и такими-же странными в своей простоте стаканчиками.