Дроны над Курской дугой (СИ) - Андров Алексей

И никто не знал, что из-за горизонта уже поднимается аппарат, который не боится зениток.

И небо хранило эту тайну ещё несколько минут.

Глава III

«Новый удар»

Полевой аэродром под Курском был затянут облаками. По взлетной полосе тянулись лужи, воздух пах сыростью, бензином и прогретым металлом. Сквозь туман едва различимы были силуэты тяжёлых грузовиков и тентовых палаток. В одной из них, под негромким гудением переносной лампы, развернулся штаб беспилотной группы.

На деревянном столе лежала карта. Красный карандаш обводил точку с надписью «Фатеж». Алексей Громов стоял, опираясь на край стола, и ждал, пока офицер связи дочитает донесение.

— «Цель — немецкая нефтебаза. Расположена у железнодорожного узла. Цистерны, резервуары, автоцистерны. Маскировка — сетки, муляжи. Приказ: уничтожить в кратчайшие сроки», — зачитал лейтенант.

Громов кивнул, достал из папки лист с координатами и повернулся к техникам:

— Внимание. Время на подготовку — не больше сорока минут. Работать будут «Кометы» — пять машин, боекомплект полный. Задача — нанести точечный удар: по резервуарам, насосной станции и колонне заправщиков. Вторичный приоритет — склад горюче-смазочных материалов.

— Что с ПВО? — спросил командир прикрытия.

— По данным разведки, легкие зенитки. Места стационарные. Будут бить с запозданием — высота профиля низкая, скорость дронов достаточная. Но расслабляться не стоит. Один сбой, и весь замысел накроется.

Техник в замасленной робе доложил:

— Аппараты заряжены, заряд 3М с вольфрамовой оболочкой. Каждый несёт 6,5 кг тротила с кумулятивной начинкой. Против бензобаков и труб — с избытком.

Громов поправил воротник бушлата, посмотрел на небо за входным пологом.

— Что с погодой?

— Облака низкие, мелкий дождь, — ответил связист. — Видимость до трёх километров. Но фронт ещё не подошёл.

— Значит, работаем в этом окне.

На выкатной платформе с наклонной стартовой рамой стояли первые два дрона. Их тёмные корпуса покрыты ржавыми пятнами, где краска сошла от старых переделок. Пропеллеры были закреплены, взведены тормоза. Под днищем каждого — взрывное устройство со спусковым механизмом.

— Навигация по маякам. Переключение в автономный режим после прохождения второй контрольной точки. Обратной дороги не будет, — сказал один из операторов, глядя на экран.

— Им она и не нужна, — тихо ответил Громов.

Сигнал к запуску пришёл от оперативного дежурного. Василевский дал «добро» — отметка в донесении стояла: «Операция одобрена. Начать выполнение. 14:10 по штабу».

Громов провёл короткий инструктаж:

— Расчёт «Комета-2» — идёте в тандеме. Первая цель — главный резервуар. Вторая — насосный пункт. «Тройка» — бьёшь по южному складу. Остальные — по колонне.

— Радиус отклонения? — уточнил старший оператор.

— Не больше двадцати метров. В этих условиях попадание по сути гарантировано. Программа будет вести до финала. Если вмешательство потребуется — сигнал с наземной станции. Мы подстрахуем.

Без лишних разговоров бойцы расходились по своим местам. Один из техников начал осматривать аппараты. Другой проверял пломбы на бортовой электронике. Сбоку, у закрытого кунга, старший сержант зажёг сигнальную ракету. Воздух озарился красным.

На рампе загудели двигатели. Первый дрон — короткий толчок — и машина пошла по направляющим. Нос слегка задрался, пропеллер зажужжал, и «Комета» взмыла в небо.

Через минуту вслед за ней ушла вторая. Потом третья. Пятна на сером фоне неба растворялись в дымке.

Громов стоял, не отходя от края площадки. Лицо было спокойно, руки сцеплены за спиной.

Позади него включился генератор. Монитор передал первые координаты. Час пошёл.

Дроны летели на небольшой высоте, сразу взяв курс на запад. Их низкий профиль и тёмная окраска идеально подходили для полёта в таких погодных условиях — серый, почти непроглядный туман, висящий над линией фронта, стал союзником.

На командном пункте беспилотной группы Алексей Громов пристально наблюдал за экраном. Рядом оператор держал руку на клавише коррекции курса. Малейшее отклонение могло стоить всего задания.

— Первый аппарат вышел на точку поворота, — сообщил техник, сверяясь с показаниями приборов.

— Второй немного отстаёт, — нахмурился оператор. — Ветер боковой, корректируем.

На экране вспыхнули цифры. Громов коротко кивнул:

— Давайте сигнал на корректировку.

Над серой полосой фронта, среди бескрайнего океана курских полей, пять «Комет» двигались стройной цепью. Один из аппаратов начало слегка заносить вправо, но сигнал, отправленный оператором с земли, мгновенно скорректировал его курс.

— Контрольная точка два, — произнёс техник, сверившись с картой. — Скоро пройдём фронт.

Под ними простирались линии укреплений — траншеи, землянки, пулемётные гнёзда. Через оптику были видны фигуры солдат, перемещавшихся по траншеям. По дороге на запад двигалась колонна немецких грузовиков. Но Громов дал строгий приказ не атаковать промежуточные цели, чтобы не выдать себя раньше времени.

— Хорошо идут, — прошептал оператор, будто боясь спугнуть удачу.

На земле, в окопах, немецкие солдаты слышали странный, низкий звук. Но туман и мелкий дождь маскировали его источник. Офицер немецкой ПВО поднял голову, слушая небо, затем махнул рукой.

— Ложная тревога. У противника в такую погоду никто не полетит, — сказал он успокаивающе своему подчинённому.

Но молодой солдат не отвёл глаз от серого неба:

— Что-то не нравится мне этот звук, герр лейтенант. Он не похож на самолёты.

Тем временем «Кометы» уже пролетали линию фронта. Громов внимательно следил за приборами.

— Сигнал устойчивый, — сообщил оператор. — Все машины на курсе. Осталось пять минут до цели.

— Подтвердите координаты нефтебазы, — потребовал Громов.

— Подтверждаю. Цель впереди, курс стабильный.

Одна из машин слегка задрожала на экране. Громов быстро среагировал:

— Что с третьей?

— Порыв ветра, слегка сбило. Корректируем.

Громов нахмурился, вздохнув с облегчением, когда аппарат снова стабилизировался.

Немецкая нефтебаза уже виднелась впереди. Через оптику стало видно железнодорожные пути, цистерны, замаскированные ангары и грузовики, стоявшие в очереди на заправку. Над базой висела дымка, скрывающая детали от глаз наземного наблюдателя, но аппаратура дронов различала всё чётко и ясно.

— На месте, — произнёс техник, глядя на экран. — Вижу цели, уточняю координаты.

Громов дал знак оператору:

— Переходим на боевой режим. Начинаем боевую фазу.

Оператор кивнул и нажал нужную кнопку. На экране засветилась надпись: «Боевой режим активирован». Теперь обратной дороги не было. Каждый аппарат наводился на заранее обозначенную цель: цистерны с топливом, насосную станцию, склад горючего.

На командном пункте воцарилась напряжённая тишина. Все замерли, глядя на экраны. Последние секунды до удара казались бесконечными. Туман и дождь продолжали скрывать аппараты от немецких глаз, но каждый понимал: через мгновение тишина закончится, уступив место взрывам и огню.

На командном пункте беспилотной группы воздух, казалось, застыл. Громов, не отрываясь, смотрел на экран. Оператор напрягся, едва дыша, пальцы лежали на клавиатуре, готовые скорректировать ход боя в случае непредвиденного.

— Цель в прицеле первой «Кометы», — негромко сообщил техник, указывая на монитор.

Нефтебаза проступила из дымки отчётливо: крупные цистерны, укрытые маскировочной сеткой, насосные узлы, шеренги автоцистерн и бронемашин, ожидавших заправки. Немецкие солдаты и рабочие спокойно передвигались по территории, не ожидая внезапного удара.

Первая «Комета» снизилась, точно выходя на курс атаки насосного узла. Последняя секунда замедлилась для Громова, и он негромко произнёс:

— Удар.