Основатель – 7 - Сергей Шиленко

— Допустим, — начал я, — что переговоры бесполезны. Остаётся только сила.

— Тогда используем магию! — воскликнул Герман. — У нас есть боевые маги, телепорты…

— Магия не решит проблему, — покачал головой Рагнар. — Даже если мы телепортируем отряд прямо в город, они не смогут одновременно контролировать всех солдат Правления. Кто-то обязательно успеет выполнить приказ Кроул.

Мы замолчали, обдумывая варианты. Герман машинально достал нож и принялся точить его о камень. Монотонное «ширк-ширк» лезвия по камню, казалось, помогало ему думать.

— А так ли это? — спросил я, снова тяжело вздохнув. — Я не могу отдать приказ об атаке, если они собираются без разбора убивать невинных. Я понимаю, на войне всякое бывает, люди гибнут, но сознательно подталкивать врага к убийству собственных граждан? Я на такое не пойду. Никогда.

— Алексей, — Рагнар наклонился вперёд, глядя мне прямо в глаза. — Ты думаешь о ста тысячах жителей Торгограда. Но подумай о миллионах людей по всему континенту, которые страдают под гнётом Правления. Сколько жизней мы спасём, если покончим с ними сегодня?

— Он прав, — кивнул Герман. — За годы их правления погибло больше народу, чем живёт в этом городе. И будет гибнуть дальше, если мы отступим.

— Вы говорите правильные вещи, — сказал я. — Но как я буду жить с осознанием того, что отдал приказ, зная, к чему это приведёт?

— Так же, как живут все правители, — жёстко ответил Рагнар. — С грузом ответственности за каждое принятое решение. Думаешь, мне легко было атаковать лагеря разбойников, зная, что там могут быть невинные? Но иногда приходится выбирать между плохим и худшим.

— Ситуация, прямо скажем, патовая, — продолжил Рагнар, задумчиво потирая подбородок. — Но она же и показывает их слабость.

— И в чём же она? — спросил Герман, возвращаясь к тому месту, где только что стоял стол.

— Это попытка выиграть время, — пояснил Рагнар. — В конечном итоге они знают, что мы всё равно нападём. Жизни одного города — ничто по сравнению с жизнями всех, кто находится под их гнётом. И если они готовы причинить вред жителям этого города, значит, они готовы совершить подобное где угодно.

— Резонно, — согласился я. — Так что это не совсем блеф, а скорее попытка заставить нас отступить. Но зачем?

— Подкрепления? — предположил Герман.

— Нет, у них нет союзников, — покачал головой Рагнар. — Возможно, у них есть какое-то оружие?

— Будь у них оружие, они бы его уже применили, — отрезал Герман. — Никто не ждёт так долго, чтобы защитить себя.

— Может, они ждут чего-то ещё? — задумался я. — Какой-то ритуал, заклинание…

— Или просто в панике, — добавил Рагнар. — Ультиматум мог быть импульсивным решением, когда они поняли, что проигрывают.

…

Рагнар и Герман пустились в обсуждение различных вариантов, а я по большей части молчал. Одна моя часть всё ещё была парализована ужасом от встречи с человеком, готовым так хладнокровно оборвать невинные жизни, а другая лихорадочно искала способ прищучить этих гадов, сохранив при этом людей.

Я знал таких людей. В девяностых их было полно. Эта эпоха породила громадное количество мерзких и отмороженных тварей, которые ни во что не ставили ничью жизнь. Бандиты тоже называли себя бизнесменами, а бизнесмены часто применяли бандитские методы. «Бизнес есть бизнес», — говорили они, когда поджигали дома конкурентов вместе с семьями.

Я перебирал все возможные варианты, все идеи, что роились в голове. Откуп, диверсия, блокада, дипломатия… Но постепенно до меня доходила простая истина. Если Правление готово на столь гнусный поступок, то нет предела той жестокости и злу, которые они обрушат на этот мир.

Сколько жизней они уже загубили? Тех, кто брал у них кредиты на еду, а потом не мог расплатиться? Я видел отчёты наших разведчиков. Семьи, выброшенные на улицу зимой. Дети, умершие от голода, потому что их родители не смогли вернуть долг с ростовщическими процентами. Старики, которых принуждали отдавать последние крохи, зная, что умрут.

И это только то, что мы знали. А сколько ещё было скрыто в архивах Правления? Сколько «самоубийств» должников, «несчастных случаев» с неугодными, «пожаров» в домах тех, кто осмеливался жаловаться?

Я вспомнил Кроул, её спокойный голос, когда она произносила свой ультиматум. Никаких эмоций, никакого злорадства. Просто деловое предложение: «Мы убьём сто тысяч человек, если вы не отступите. Рассмотрите это как страховку».

И тут я постепенно пришёл к достаточно простому выводу. Они тянули время не потому, что у них было секретное оружие или подкрепления. Они тянули время, потому что паниковали. Кроул сохраняла спокойствие, но за ним скрывалось отчаяние. Правление впервые столкнулось с серьёзным сопротивлением, и они не знали, как на него реагировать.

Ультиматум был актом слабости, а не силы. Попыткой выиграть время, чтобы придумать, как выбраться из ловушки. Но время работало против них, а не в их пользу. Каждый час нашего промедления позволял им лучше подготовиться, укрепить оборону, возможно — эвакуировать самих членов Правления.

Сколько жизней мы спасём, если покончим с этой организацией сегодня? Сколько детей не умрёт от голода? Сколько семей не окажется на улице? Сколько городов не будет разрушено в их бессмысленных торговых войнах?

Я понял, что Рагнар был прав. Это был выбор между плохим и худшим.

— Как быстро наши войска могут выдвинуться? — спросил я, прервав Германа и Рагнара. Они недоумённо посмотрели на меня.

— Ты имеешь в виду отступить? — уточнил Рагнар.

— Нет, как раз наоборот, — сказал я, поднимаясь на ноги. Решение созрело внезапно, но теперь я был абсолютно уверен в его правильности. — Они пытаются нас задержать и хотят использовать своих людей как щит. Значит, мы ударим. Немедленно. Как быстро наши войска могут добраться до городских стен?

— Дивизия на грифонах может быть там мгновенно, — ответил Герман, тут же включившись в планирование. — Правда, мы потеряем немало грифонов при посадке из-за лучников. Наземные силы смогут войти, как только в стене появится дыра. Или можем использовать лестницы.

— Нет времени на всё это, — отрезал я, бросив взгляд на иконку дракона на Стратегической карте. Клу будет не в восторге, что её снова дёргают, да ещё и так скоро, но эту проблему я был готов взять на себя. — Хочу,