Физрук на своей волне. Трилогия (СИ) - Гуров Валерий Александрович

И вместо броска в Исмаилова отправил мяч в кольцо. Чётким, точным движением, как будто всю жизнь только это и делал.

Мяч прошёл по дуге и упал в сетку, даже не задев щит и обод кольца.

Чисто.

Зал тотчас стих.

Я обвёл взглядом пацанов и девчонок. Морды их от удивления вытянулись, рты приоткрылись. Похоже, от «Пончика» такого никто не ожидал. Ну, не зря играл в баскетбол с пацанами по прошлой жизни.

— Пойдём, — я кивком позвал Исмаилова. — Перетрем с глазу на глаз.

Он попытался улыбнуться, но по глазам я видел, что Исмаилов изумлён. Я огляделся, приметил коморку физрука, и мы зашли внутрь. Ремонт внутри не делали давно. В углу стоял шкафчик с инвентарём. Мячи, гантели по пару килограммов, скакалки… На стене висел детский рисунок «Здоровый образ жизни» с кривым солнцем.

Я подошёл к столу, сел за стол, заодно бросив туда классный журнал. На столешнице лежала гора бумаг вперемешку с журналами и чей-то недопитый пакет сока.

Сев, я кивком пригласил Исмаилова разместиться на табуретке. Постучал пальцами по столешнице и смерил «дите» взглядом. Он расположился напротив, скрестил руки на груди, но взгляд отвёл.

— Как тебя зовут, Алладин? — спросил я.

— Барозмон, — буркнул он.

— Ну вот и хорошо, Борзый, значит, будешь. Слухай сюда внимательно, Борзый, — я подался вперёд. — Ща мы с тобой по-базарим по-людски.

— Давай… — он явно хотел ляпнуть на «ты», но быстро поменял тон. — Давайте попробуем.

Я заметил, как он положил на стол свою «коробочку». Похожие я видел почти у каждого ученика.

— Давать жена будет, Борзый. А я вопросы буду задавать, а ты отвечай. Это чё за пейджер такой? — я ткнул в «коробочку» пальцем.

— Это… смартфон, — ответил он.

— Труба, что ли? Телефон?

— Ну… типа того, только умный.

Я промолчал и не подал вида, что удивился… «Умный» телефон? Прикольно, раньше-то какие мобильники были — кирпич в полкило, антенна торчит, зарядки хватает на десять минут. Прогресс, что называется, семимильными шагами.

— Слышь, Борзый, а умный почему? — спросил я.

— Не знаю, — честно признался пацан.

Я не стал задавать уточняющих вопросов. Интересно, правда, сколько ещё таких сюрпризов будет впереди?

Я откинулся на скрипучем стуле, переплёл пальцы на животе и перевёл взгляд на Борзого.

— Ну что, Алладин, — начал я. — Какой сейчас год?

Он моргнул, будто не понял вопроса.

— Две тысячи двадцать пятый, — сказал ученик неуверенно.

Я чуть подался вперёд.

— Где школа стоит?

— Краснознаменск… — в его глазах мелькнуло недоумение. — Вы меня стебёте, Пончик… то есть Владимир Петрович. Можно я такие вопросы пропущу?

Стебал как раз он — меня. По крайней мере, активно пытался это делать.

— Можно Машку за ляжку, — отрезал я. — Еще раз Пончиком назовешь и…

Я огляделся, выбирая вид наказания.

— Че, два в журнал поставите? — хмыкнул Исмаилов, ерничая.

— Ну не только, — мой взгляд остановился на металлическом штыре, на котором были нанизаны блины для штанги, и я кивнул на него. — Вот этой приблудой тебе в башке дырку проковыряю. Или в одно ухо засуну, а в другое высуну.

Исмаилов аж в кулак кашлянул. Я же развил эффект.

— Короче у тебя вариантов всего два: ответить быстро и ответить ещё быстрее. Я после больнички не отошёл, клинит меня, как контуженного. Сначала делаю, потом думаю. Прикинь нежданчик? Так что не испытывай, Борзый.

У пацана аж кадык дёрнулся. Исмаилов сглотнул, будто у него ком поперёк горла встал.

— Ладно… спрашивайте….

Я подумал, прежде чем спросить.

— Кто у нас президент? Страна за кем?

— Путин, — ответил тот без заминки, как на автомате выдал.

— Не фуфло тулишь? — я вскинул бровь. — А Борис где?

— Э… какой? — удивился пацан.

— Николаевич который.

— Хрен его знает… Владимир Владимирович уже двадцать пять лет страной правит.

Теперь уже я чуть не закашлялся… Боря, походу, всё, отпрезидентствовал. Хотя, что тут удивительного? Я хорошо помнил, как Ельцин был не промах заложить за воротник. Ну и возраст тоже, да и здоровье хлам. Мы еще в 90-х ждали, когда Борис коней двинет, да так и не дождались.

— Вы меня что, по истории проверить решили? — Борзый усмехнулся.

— Ага, по истории родного края, — вздохнул я. — Только знания у тебя хреновые, Борзый. Не знаешь ничего.

— Владимир Петрович, — хмыкнул он. — Я если чё и загуглить могу, что не знаю. На фиг мне запоминать!

— Чё? — переспросил я. — Кого ты там собрался…

Я запнулся, не запомнив слово, которое слышал впервые.

— Ну мобильник достаньте и загуглите, чё по кайфу, — Исмаилов коротко повёл плечами. — Вон у вас мобила из кармана рубашки торчит, ага.

Я похлопал по карману и действительно нашёл телефон. Почти такой же, как был у Исмаилова. Достал, положил на стол, пытаясь понять, как это чудо техники включается. Ни кнопок, ничего… но в этот же момент экран на моей трубе вдруг вспыхнул. Я едва со стула не подскочил.

— Это чё за каранавал? — буркнул я.

— Да обычный телефон. Введите код, — спокойно сказал Борзый, явно не понимая, почему я так реагирую.

— Знал бы я ещё, какой тут код… — проворчал я.

— Ну тогда по Face ID. Я тоже свой код постоянно забываю!

— Ты по-русски можешь сказать, чё надо⁈ — раздражённо буркнул я.

— Камеру к лицу поднесите, Владимир Петрович, — объяснил ученик. — Вас, походу, в больничке хорошо прокапали, да?

Я не ответил, взял мобильник, покрутил и увидел то, что, видимо, было камерой, поднёс к лицу, как сказал Борзый.

Ничего не произошло.

— И чё, молодой? — я покосился на своего ученика, который, похоже, с трудом сдерживал смех.

Примерно так же выглядел пенсионер в моё время, когда видел мобильники. Пенсионером мне было рано становиться, поэтому придётся приспосабливаться.

— Владимир Петрович, — наконец прыснул смехом Борзый, но осёкся под моим взглядом. — Вы это… другой стороной поверните!

— Так тут камеры нет!

— Фронтальная там, — пояснил ученик.

Я повернул трубу и действительно разглядел наверху экрана точку, видимо объектив. Поднёс лицо, и экран мигнул, а передо мной открылись какие-то разноцветные значки.

— И чё дальше?

— Теперь скажите: «Слушай, Алиса».

Я снова строго посмотрел на Исмаилова.

— Ты чё гонишь? Я ещё с телефоном базарить буду? А потом скажете, что физруку надо жёлтую карточку вручить?

Но судя по физиономии Исмаилова, не похоже, что мой ученик шутил. Он на полном серьёзе предлагал мне начать разговаривать с телефоном.

— Так, а как… ну хотите, через браузер поищите, я ж хочу как проще…

Я задумался, пытаясь смекнуть — прикалывается Борзый или нет? Честно? По-первых, чувствую себя слепым котёнком. Будущее тут, конечно, не такое, как у фантастов было описано, но привыкать есть к чему. Поэтому допускаю, что с телефоном здесь тоже можно разговаривать.

А если нет? Что ж… окажусь в моменте простофилей, а потом Исмаилов поймёт, что да такие шутки в зубах бывают промежутки.

— Слушай, Алиса, — процедил я сквозь зубы.

Я уже приготовился спускать с Борзого три шкуры, как «коробочка» вдруг ожила приятным женским голосом.

— Привет, это Алиса, — разнеслось по каморке. — Чем я могу помочь?

Я с трудом удержался, чтобы не подскочить, стул подо мной заскрипел.

— Твою мать… — прошептал я.

Это что, восстание машин⁈ Внешне я всё же постарался сохранить спокойствие. Хотя, положа руку на сердце, сам едва удержался, чтобы не разнести эту хреновину об стену.

— Чем могу помочь? — вежливо продолжил тот же женский голос.

— Алиса, кто у нас президент? — пришёл на подмогу Борзый.

— Наш президент — Владимир Владимирович Путин, — уверенно ответила коробочка.

Я зыркнул на пацана.

— Как эту муть выключить?

— Зря вы считаете, что я муть, как я могу к вам обращать…

— Хватит, скажите, — пожал плечами Борзый, перебивая «Алису».