Первый в фамилии - Николай Дронт

как девочка их тщательно скрывала. Аналитический ум, умение планировать, ставить и добиваться целей, памятливость. Нет, не злопамятность, что нормально, а потому недостатком для любого не является. Именно памятливость — хорошее она тоже помнила, как не забывала мелкие детали разговоров и событий. Отвратительно! И что самое плохое — всё это девочка искусно маскировала умением хлопать длинными ресничками и хихикать с подружками.

Отец ничего не предпринимал для исправления, а даже наоборот окружил дочь лучшими учительницами. И ладно бы рукоделия или литературы! На худой конец, простите боги за такие слова, математике! Нет! Мариану чуть не с младенчества учили управлению землями и людьми, бухгалтерии и чему-то такому, что позволяет женщинам крутить мужчинами. Правда, ужас⁈

Сейчас вдовствующая королева сидела в крохотной комнатке за гардеробной. Сюда не допускались даже самые доверенные люди. Даже убиралась здесь сама государыня. Из-за слухов об увеличивающем зеркале и мощной лампе, когда-то давно, ещё до беременности, доставленных туда, среди ближайшего окружения считалось, что в комнатушке женщина занимается косметическими процедурами или ещё чем-нибудь столь же интимным. А что? Женщине надо иногда остаться один на один с зеркалом!

Но, похоже, не только косметикой Мариана приходила сюда заниматься. Ведь сейчас на столе лежали бумаги, а не всякие пузырёчки и щипчики. А за открытой дверцей потайного отделения шкафчика виднелись самые обычные канцелярские папки, а не баночки с притираниями и флакончики с зельями. И вообще, три чернильницы с разноцветными чернилами и несколько ручек со стальными пёрышками разве нужны для ухода за собой?

Вот прямо сейчас просматривалась папка озаглавленная «Предварительный список». Первое слово названия зачёркнуто, поверх нанесено «Окончательный». На листе, который вытащен и лежит отдельно, почти против всей дюжины имён стоит пометка красным — «нет».

Сейчас женщина разглядывает и тасует три карточки, тоже с именами. Вдруг решившись, тяжело вздыхает, целует первую карточку и сминает её со словами:

— Прости, любимый, но первым будешь не ты. Я совершенно от тебя без ума, но что будет года через два или три? И если вдруг что-то случится, с кем останусь? Ты будешь третьим. Возможно.

Следующая бумажка удостоилась лишь мимолётного взора:

— Увы, дорогая! Я нашла кое-кого полезней тебя. Кроме того, узнав все обстоятельства, ты, как минимум, захочешь получить графство, и мне придётся для тебя его где-то срочно изыскать. Твои услуги полезны, но дороговато обходятся.

Последняя карточка с именем Леннар заслужила особое внимание.

— Ты умненький мальчик. Мне даже показалось, что тебе не шестнадцать, а тридцать или пятьдесят. Ты думаешь, как маленький старичок, гораздо старше своих лет. У тебя не было детства, в шесть годиков Камбизет начал обтёсывать ребёнка под себя. Надеюсь, что с предложением согласишься, я закинула жирную наживку. Да и не обманываю тебя. Только чуть-чуть не договариваю. Если исполнишь — получишь всё обещанное и даже больше. А свой волшебник мне будет особенно нужен, когда придётся уйти в тень, а затем вновь вынырнуть с новым именем. Тебе тоже будет хорошо, такое это мечта многих. Надеюсь, ты успеешь стать Мастером Алхимии и приготовить нам средство продления жизни. И я оставшееся время до взросления сына не буду сидеть сложа руки. Только согласись. Пожалуйста!

Глава 22

Дед

Дедушка приехал из Солнечного Склона и, похоже, надолго. Что делать? Деятельная натура! Ремонт дома сделал, имение округлил, продажи вина устроил, чуток отдохнул и заскучал. Денёк поскучал, другой, может даже третий, хотя это вряд ли, потом вдруг вспомнил, что у внука куча добра валяется, продажи ждёт.

Чай, табак, материя и что-то ещё даже не распакованное, без оценки, без пригляду. И то сказать — как внучок оценить сможет? Чего он вообще в торговле понимает⁈ Мальчик хороший, почтительный, даром что дворянин. Алхимические зелья сварил, их продали, разом купленную аптеку оправдали. Сам-два заработали. А без помощи дедушки, чего бы он получил? А? То-то! Вот опять придётся старику крутиться.

Товар хорош, да у нехороших людей был взят. Хотя, правду сказать, те того заслужили — мимо таможни одним разом слишком много захотели пронести. Опять же, на внучка напали. Малыш отбился, а трофеи что — оставить чужому дяде? Оно не того! Не годится так поступать! Не по-хозяйски.

Сейчас поиски уже поутихли, но в открытую, до прихода первых караванов судов, продавать нельзя. Нельзя — это с одной стороны, но вот с другой стороны, пока новые запасы из Колоний не подвезли, цены держатся самые высокие в году. На чай, спиртное и табак во всяком случае. Материя — товар ровного спроса, а что там ещё имеется? Надо посмотреть, разложить, прикинуть… Опять хлопоты. Опять заботы. Но кто другой внучку поможет? Некому! Придётся ехать, разбираться.

Приблизительно с такими мыслями дедуля и вернулся. Еле меня дождался, но дождался — без спроса в погреб не полез. Он считает, что без разрешения хозяина, товар смотреть нельзя, не слишком правильно, даже ему. Зато получив от меня «Конечно, дедуля!», он с горящими глазами, боцманским ножом для распутывания верёвок в руке, дорожной чернильницей-непроливайкой на поясе, пером за ухом и новой амбарной книгой под мышкой ринулся в погреб.

За ужином рассказал о найденном, запакованном в тючках. Кружева! Вещь хорошая, ценная и не портящаяся. Пряности! В специальных тройных мешочках и опечатанные свинцовыми печатями. Тоже прекрасный товар, но его нужно продать первым, пока цена на подъёме, да и долго хранить не получится. Ещё очень сладким и дорогим оказались жестяные коробки с ярко-синей краской на основе индиго.

То есть нашлось всего понемногу, но вскрыто, осмотрено и записано в реестр около половины трофеев. Что плохо — это не одна большая партия однотипных товаров, которую легко продать оптовику. Это и хорошо — мелкие поставки очень трудно отследить.

Когда дедуля выложил про лежащее на складе и спросил про мои дела, я рассказал о предложении графини, прозрачно намекнув, что у неё есть титул повыше… сильно повыше… очень-очень сильно. Дедушка понял уровень, но болтать не станет — не такой он человек. Попросил рассказать ещё раз подробно, включая мельчайшие детали разговора, мимику женщины, месторасположение дома, обстановку в нём и прочие мелочи. Затем задумался и сказал:

— Надо соглашаться. Или сразу бежать. Но выгодней согласиться. Понимаешь, Ленни, человек не может быть полностью свободен. Даже в Колониях. Хотя в Колониях, он совсем не свободен и сильнее зависим, правда, от меньшего количества людей. Спроси у Норвина, что бы он там делал один.

— Я это прекрасно понимаю, деда.

— Это хорошо. Мне