Феодалка - Полина Верано

Закончить он не успел. Удар по темени рукояткой кинжала отправил Родриго в нокаут. Каидо долго притворяться не умел. Он быстро подхватил его поперек туловища и опустил на пол, приглушая звук падения.

Я едва успела прикусить язык и не вскрикнуть от неожиданности.

– Что ты сделал?! Он же хотел сказать что-то важное! Этот человек обещал вытащить меня отсюда! – зашипела я, помогая Каидо как можно тише уложить бандита на лавку.

– Так он и поможет! – радостно заверил меня Каидо. – Надевай его плащ, он не такой высокий, как я. Выйдем вместе! Так даже лучше! Если стража будет сомневаться, я их успокою. А этот останется здесь! Ему тут самое место.

Каидо перевернул тело и взялся за застежку его плаща.

– Ого, так это мой старый знакомый! – воскликнул он с торжеством в голосе. – Отлично, за одно и поквитаюсь за тот раз!

– Это помощник кое-кого очень влиятельного, – сказала я, – его тут надолго не оставят.

– Эх, жаль, – ответил Каидо, теребя рукоятку кинжала. Но он не мог пырнуть им беспомощного обездвиженного человека. А вот стащить с него плащ оказалось не такой сложной моральной проблемой.

Плохо соображая, что делаю, я надела плащ Родриго поверх своей одежды. Он доходил до земли, но даже при этом было понятно, что под ним женщина. И борода! Из-под капюшона должна виднеться всклокоченная борода Родриго, а ее нет. И обувь… Неужели ее тоже придется надевать?

Каидо уже заворачивал в тюремное одеяло бесчувственное тело. Ноги в тяжелых кожаных башмаках никак не помещались под ним. А в камеру тем временем уже заглядывал охранник.

– Вы там скоро? Сейчас начальство пожалует! Не положено, чтоб столько посещений…

Договорить он не успел. Каидо рывком распахнул дверь и тихо коротко приказал:

– Выводи нас.

Мне почудилось в его голосе глухое рычание. Это не было похоже на голос священника! Приступ паники сжал мне горло. Нас сейчас раскусят!

– А… это… – проблеял охранник и покосился на меня и на сверток одеяла из которого красноречиво торчали волосатые ноги в грубых башмаках.

– Она спит, – заверил его Каидо, откинул с лица капюшон сутаны и красноречиво потянулся правой рукой туда, где под одеянием угадывался клинок.

Охранник оценил жест, оглядел пустой коридор, и проговорил:

– Сюда, ваше преподобие…

И мы пошли по пустым коридорам. То есть, это Каидо выбирал пустые, а там, где слышались шаги и голоса, он останавливал нашего провожатого и знаком приказывал свернуть. Тот не пытался звать на помощь. Видно, желание остаться целым превосходило служебное рвение.

Вскоре мы вышли через маленькую скрипучую дверцу служебного хода на задворки тюрьмы. Здесь в тени под навесом пара стражников играла в карты. Они лениво махнули нашему стражнику, а он им. На этом мы попрощались и пошли по тропинке через пустырь, а стражник вернулся в здание.

Я ждала, что сейчас-то он опомнится, кликнет своих сослуживцев, и на нас набросятся. Но сзади было тихо, только вороны каркали над тюремной свалкой неподалеку.

Только потом я поняла ход мысли этого стражника. Он просто не мог признать перед свидетелями, что сам вывел пленницу и позволил уйти. А так, разве же узнают, кто помог, как она вышла и куда делась?

Мне, выросшей на боевиках с погонями и перестрелками, было сложно представить, что побег может быть таким простым. Но в мире, где нет камер наблюдения, дежурного с множеством всевидящих экранов, сигнализации, связи, где все нужно делать вручную, идти смотреть глазами, драться самому, звать подмогу только своим голосом… Подмога когда еще подоспеет, а клинок противника вот он, уже упирается в бок.

Так что покинули тюрьму мы быстро. Каидо шел уверенно и молча, наверное, знал дорогу. Я еле поспевала за ним. Наконец мы вышли на широкую улицу, заполненную прилавками и телегами торговцев. Здесь Каидо указал на закрытую повозку и помог взобраться под ее полог. Как только мы уселись, кучер, знакомый мужик из его свиты, вскочил на козлы, и мы тронулись в путь.

По пути Каидо разговорился, шутил и перекрикивался с кучером. Даже в полумраке повозке было видно, как сияет его лицо. Прогулка с приключением и легким адреналином пошла ему на пользу. А я сидела в прострации и пыталась собрать мысли в кучу. В пустой голове крутилась фраза из какого-то фильма:“ситуация очень серьезная”. Теперь я поняла, что это значит.

Оказывается, во всей моей жизни до сих пор не было серьезных ситуаций. Были обычные – учеба, экзамены, собеседования, рабочие косяки, встречи и расставания, текущие удачи и неудачи – но все более-менее. А серьезное это вот так, когда нельзя перезвонить, все отменить, пересдать, выплатить неустойку, вернуть подарок. Это пройти по лезвию ножа и уцелеть. Даже если тебя провели за ручку, стресса от этого не меньше.

Интересно, а что сделал бы Каидо, не будь охранник таким покладистым? Неужели убил? Кажется, он не блефовал. Судя по тому, как он пристукнул Родриго, глазом не моргнув. Интересно, он хоть живой там… Не то чтоб мне было его жалко, но труп помощника большого босса усугубит наше положение.

А теперь Каидо сидел рядом со мной и весело трепался. Скинул сутану и запихал ее в мешок, сложив почти аккуратно. Значит, собирался вернуть священнику. Сам остался в белой нательной рубашке и кожаных штанах для верховой езды. Несмотря на стресс, я оценила. Выглядел он потрясающе.

Мы выехали из города и повозка покатилась быстрее. Я почувствовала, что засыпаю. Усталость и недосып давали о себе знать. Весь путь до поместья Каидо я провела в полудреме, прислонившись щекой к его плечу, но тряская повозка все равно не давала уснуть. Поэтому я вырубилась, как только добралась до кровати.

Глава 24

Утро было сырым и прохладным. Я проснулась одетая и быстро вскочила, откинув одеяло. Фух, не приснилось! Я больше не в тюрьме. Одеяло было шелковое, подушки и перина мягкие. Из приоткрытого окна в комнату заплывал утренний туман. Со двора слышалось фырканье лошадей, шелест колес повозок и разговор слуг. Усадьба барона Руанского жила своей жизнью.

Я потянулась, распахнула ставни пошире, вышла на балкон подышать воздухом свободы. Вчерашний стресс еще давал о себе знать.

Окно соседней комнаты выходило на этот же