Феодалка - Полина Верано

– Ты не понимаешь! Они и так бы ее оправдали! А сейчас они злы, как тысяча демонов, и ищут виновного!

Разговор шел явно обо мне. Я подошла к окну и незаметно заглянула.

Руанский священник Гийермо возвышался над сидящим Каидо и тряс руками. У Каидо вид был не то чтоб пристыженный, но уже не такой лихой и самоуверенный как вчера. Видно, к словам своего духовника он привык прислушиваться. Отец Гийермо в мятой и запачканной понизу сутане (так вот у кого одолжил ее Каидо!) расхаживал взад-вперед и костерил то барона с его мальчишескими забавами, то церковное начальство с их странными толкованиями буквы закона. Каидо слушал, облокотившись на колени и почесывал лоб.

– Так и что теперь делать? – наконец спросил он.

– Чтоб я знал! – воскликнул падре. – Лучше спрячь ее на время, пока все не уляжется. Жениться не вздумай!

– Да что они сделают? – растерянно проговорил Каидо. – Здесь я на своей земле.

– Помни, святые вездесущи!

– Так то — святые. А этих епископов разве уже канонизировали? – попытался возразить Каидо. Падре не нашел, что ответить, но воззрился на него своим особым гневным взглядом, так что Каидо решил не развивать тему. Вид у него был подавленный. Противоречие с церковью ни для кого не проходило даром. Если вчера он рисковал только жизнью, то сейчас и благополучием своих земель в случае отлучения и высоким положением в мире ином после смерти.

Я на цыпочках направилась в свою комнату.

Вдруг во дворе образовалась какая-то суета и шум. “Разбойника везут!” – крикнул кто-то. Повозка вкатилась во двор и из нее выгрузили связанного по рукам и ногам Родриго. Как и предполагалось, большой босс тут же освободил своего помощника из моей камеры, как только обнаружилась подмена. Выйдя из тюрьмы, тот сразу же пошел в кабак заливать свое горе. Там его встретили люди Каидо, узнали, подпоили, скрутили и доставили барону.

Каидо вышел во двор. Ни следа растерянности и трепета в нем не осталось, только радость и злость. Он подошел, носком сапога перевернул Родриго на спину, заглянул ему в лицо, но разговаривать и вынимать кляп не стал.

– Повесить! – приказал он.

Все засуетились. Связанного Родриго отволокли в сторону. Пара стрелков барона осталась его охранять, а кто-то уже тащил веревку из конюшни. На толстую ветку дерева неподалеку накинули веревку с петлей.

Я с ужасом поняла, что вешать его будут прямо сейчас и здесь, во дворе поместья. Вот так просто, без суда и следствия. Хотела крикнуть Каидо “Подожди!”, но не смогла. Если бы еще хоть кто-то выражал удивление, отвращение, но нет! Слуги и возницы оставили свои дела и сбежались посмотреть. Челядь весело переговаривалась, будто речь шла о каком-то ярмарочном фокусе. Неужели жизнь человека для них так мало значит? Пусть даже такого.

Я стала вспоминать все, что он сделал. Сначала ограбил и оставил умирать Каидо. Потом устроил поджог. Вымогал деньги, шантажировал. Наверняка на этой стезе у него не одна жизнь на счету. Он сознательно выбрал свой путь и не похоже, что финал его удивлял. Да, он пытался дергаться и явно матерился в кляп. Но его лицо выражало спокойную угрюмую обреченность, без признаков удивления или паники. И зрители тоже не удивлялись, хотя каково им вешать человека? Это же обычные крестьяне, не палачи какие-то!

Похоже, воспринимали происходящее как должное все, кроме меня.

Когда Родриго подхватили под руки и просунули в петлю, он мог только мычать и дико вращать глазами. И хоть негодяй не был моим кумиром, смотреть на его последние муки было тошнотворно. Я опомнилась и быстро скрылась в комнате и нырнула в кровать с головой под одеяло. Но скрип ветки и одобрительные возгласы зрителей догнали меня и там.

Все кончилось и стало как обычно.

Вскоре зашел Каидо. Я притворилась спящей.

– Еще отдыхаешь? – беспечно заговорил он.

Он был весел и бодр. Пытался шутить и тормошить меня, но не добился взаимности. Тогда он сказал, что зайдет позже, а пока надо ехать в селение.

Как только топот копыт за окном удалился, я вскочила с постели и пошла искать Марселя, он должен быть где-то здесь.

Во дворе все занимались своими делами. Кузнец подковывал лошадь, кухарки носили из кухни корзины с пером. Знакомые и новые лица вежливо кланялись мне и спешили дальше, и только повешенный выбивался из общей картины, парил над суетой, закатив глаза и вывалив язык.

Марсель нашелся в конюшне, чистил моего коня и попутно обсуждал с двумя горничными повешенного. Девки отчаянно кокетничали, мой конюх рисовался героем.

– Ты-то мне и нужен!

Марсель вздрогнул, обернулся и поклонился.

– Ваша милость…

– А вы обе, кыш отсюда! – прикрикнула я на горничных. Ни к чему мне сейчас лишние уши.

Горничные присели и выскочили из конюшни, а Марсель на всякий случай спрятался за лошадь.

– Мне понадобятся вещи, – начала я без предисловий. – Ты из дома что-нибудь захватил?

– Да почти ничего, ту сумку, что вы с собой возили… ну и деньги еще. Не смог я хозяйское добро на этих бандитов разбазаривать, хоть бейте! Уж так мне жалко стало! Должен быть другой выход! Дай, думаю, у господина барона совета спрошу. Он же должен знать, что с вами случилось! Поехал к лекарю, а он там…

Я остановила поток его красноречия. Ладно, разбор полетов и нарушение приказа оставим на потом. Все-таки побег удался, и все кончилось хорошо.

Хорошо? Я покосилась в сторону дерева с поскрипывающей от натяжения веревкой.

И разве кончилось? Священник ясно дал понять, что только начинается.

– Прекрасно, больше и не нужно. Седлай коней, и мы уезжаем отсюда.

– Как? Уже? – Марсель был не готов к такому повороту. – Может, подождать, пока господин барон вернется? Он скоро!

– Именно поэтому и надо спешить, пока не вернулся!

Еще чего не хватало. Тогда он меня не отпустит. Из чистого упрямства наплюет на предостережения отца Гийермо и сделает по-своему. Или отпустит? Отменит свой подвиг и признает, что это было неблагоразумно? На сколько я успела изучить характер Каидо, этому не бывать. Так что лучше мне исчезнуть самой и избавить его от подобного выбора, а весь Руан от риска анафемы.

Была и еще одна причина, по которой мне хотелось оказаться как можно дальше. Я вдруг поняла, что мой избранник