Дроны над Курской дугой (СИ) - Андров Алексей

— Не забывайте, что три десятка машин уже готовы — Краус сжал подбородок. — Подобная новейшая техника будет смертельным сюрпризом для русских. Это будет нашим козырем.

В зале повисла гнетущая тишина. Дитрих сжал кулаки, устремив взгляд в одну точку.

— Мы ждем ваши машины к сроку и прибор ночного видения — наконец проговорил он. — Вы справитесь, Краус?

— Да, — твёрдо ответил инженер.

— Тогда приступайте. Время пошло, — Дитрих резко поднялся и направился к выходу. Вильке молча последовал за ним.

Когда дверь за ними закрылась, Краус выдохнул и упал в кресло. Лист бумаги с чертежами новой системы охлаждения задрожал в его руке. Время действительно шло. И каждый день приближал их к операции, которая могла бы решить исход войны.

Штаб-квартира СС возвышалась над правительственным кварталом Берлина холодным и черным монолитом. Величественное здание, облицованное серым гранитом, словно впитывало серость утреннего тумана. Узкие окна тянулись в ряд, как злобные прищуренные глаза, сквозь которые не проникал ни один лишний взгляд.

Внутри — безмолвная тишина, гулкая, тяжёлая, нарушаемая лишь отголосками шагов по мраморным коридорам. Лампады с белыми абажурами светили приглушённо, отбрасывая длинные тени. Полы, выложенные плиткой с чёрными и белыми квадратами, тянулись, как шахматное поле, на котором играли люди в серых мундирах и чёрных кожаных плащах.

В одном из кабинетов на третьем этаже царила гнетущая атмосфера. Воздух был неподвижен и пах канцелярскими чернилами и терпким одеколоном. На стенах — портреты Гитлера, Гиммлера, развешенные симметрично, словно всевидящие глаза. В углу комнаты — массивный дубовый шкаф с папками, запертыми на кодовые замки. На полках — статуэтки из бронзы: орёл с распростёртыми крыльями и мечами в когтях.

Комната была наглухо изолирована. За окнами всё так же стелился туман, не позволяя разглядеть ничего за пределами стен — словно весь мир остался по ту сторону этих стен, а внутри продолжала крутиться чёрная машина СС, перемалывающая людские судьбы.

За массивным дубовым столом сидел штандартенфюрер Ганс Дитрих. Напротив него — гауптштурмфюрер Вильке, сжимая папку с донесением из завода MAN SE. Лицо Дитриха оставалось напряжённым. Он перелистывал отчёт, внимательно вглядываясь в каждую страницу.

— До пятидесяти новых машин в месяц, — проговорил Дитрих, сжимая листы в кулаке. — Сорок «Пантер» против сотен советских Т-34.

Вильке кивнул.

— Это всё, на что они способны. Краус утверждает, что можно увеличить выпуск до шестидесяти единиц, но тогда придётся пожертвовать надёжностью трансмиссии.

— И мы получим очередные горящие танки? — холодно спросил Дитрих. — Так же, как это случилось с первыми «Пантерами» на полигоне?

— Именно, — Вильке откашлялся. — Перегрев двигателя, возгорание проводки, разрыв коробки передач.

Дитрих бросил папку на стол.

— В то время как наши инженеры играют с чертежами, русские наращивают производство. Челябинск, Свердловск — их заводы работают круглосуточно.

Вильке поднял глаза.

— У нас есть данные, — он извлёк ещё одну папку. — В марте русские выпустили более тысячи Т-34. В апреле — тысяча двести. В мае — тысяча пятьсот.

— Тысяча пятьсот! — Дитрих резко встал, подойдя к окну. — А у нас? Сорок «Пантер». Сорок машин на всю линию фронта.

— Но эти сорок машин могут сделать больше, чем тысяча русских консервных банок, — осторожно заметил Вильке.

— Нет, Вильке. Ведь противник постоянно модернизирует свои танки. Да и других машин, в том числе и тяжелых, у русских достаточно. — тихо сказал Дитрих, глядя в мутное стекло. — Все же я верю в мудрость фюрера и счастливую судьбу немецкого народа.

Вильке благоразумно промолчал на эту реплику.

Дитрих резко повернулся.

— Хорошо. Давайте еще раз. Что Краус предлагает сделать для усиления «Пантер»?

— Во-первых, — Вильке открыл отчёт, — усиление боковой брони. Установка навесных экранов. Это увеличит массу на полтонны, но защитит экипаж от русских бронебойных снарядов.

— А трансмиссия? — спросил Дитрих, скрещивая руки на груди.

— Они дорабатывают систему охлаждения, — ответил Вильке. — Но даже с новыми экранами и усилением коробки передач риск возгорания остаётся.

— Сколько времени займёт доработка? — глаза Дитриха сузились.

— Минимум две недели.

— Две недели? — Дитрих сжал зубы. — Это очень долго.

Вильке опустил голову.

— Тогда у нас будет выбор, — сказал он после паузы. — Либо мы отправим на фронт недоработанные машины, либо задержим операцию.

— Задержка невозможна, — резко ответил Дитрих. — Фюреру нужны результаты. Любой ценой.

Тишина в комнате становилась гнетущей. Вильке перевернул страницу.

— Но есть и хорошие новости.

— Ну? — Дитрих уставился на него.

— В заводской лаборатории Крауса начали модернизацию пушки KwK 42 L/70, — Вильке провёл пальцем по строчке. — Увеличение начальной скорости снаряда. Это позволит пробивать лобовую броню Т-34 с дистанции в два километра. Вы понимаете, какими возможностями будут обладать моторизованные соединения СС, как и Вермахт?

— И что для этого нужно? — спросил Дитрих.

— Усилить систему отдачи. Установить новые амортизаторы. Это увеличит массу на пятьсот килограммов, но повысит огневую мощь в полтора раза.

— Сколько времени займёт установка?

— Не меньше четырёх недель, — тихо ответил Вильке.

— Значит, до наступления не успеем, — процедил Дитрих.

— Увы. Но если операция продлится дольше, то первые усиленные машины можно будет отправить на фронт в августе.

Дитрих сел обратно за стол, сложив пальцы в замок.

— До августа много воды утечет в Рейне, — проговорил он, глядя прямо перед собой. — Нам нужна победа в июле.

Вильке кивнул, но промолчал.

— Что с Тиграми? — спросил Дитрих.

— «Тигры» готовы. В полном составе — восемьдесят машин, — Вильке протянул ещё один лист. — Их направят в ударные группы под командованием Гота. Они будут действовать в одном эшелоне с «Пантерами».

— Отлично. А что с моторизованными дивизиями СС? — спросил Дитрих.

— В составе 1-го танкового корпуса СС остаются три дивизии: «Лейбштандарт», «Мёртвая голова» и «Рейх». Они получат первые «Пантеры» и часть новых «Тигров».

Дитрих закинул ногу на ногу, закурив сигарету. Вильке, взглянув на него, тоже потянулся за зажигалкой.

— Мы бросаем всё, что у нас есть, — проговорил Дитрих, затягиваясь. — Но русские продолжают гнать свои машины. Тысячи танков по данным нашей разведки. И все — в одном направлении.

— Курское направление, — кивнул Вильке.

— Именно, — Дитрих выпустил струю дыма, наблюдая, как она медленно расползается по комнате. — Нам нужно не просто удержать фронт. Нам нужно разгромить их так, чтобы Уралмаш и Челябинск работали вхолостую.

Вильке затушил сигарету.

— Тогда «Пантеры» должны стать не просто танками, — медленно сказал он. — Они должны стать символом Третьего Рейха.

— Именно, — Дитрих прищурился. — Ударными машинами. Машинами прорыва.

Тишина вновь повисла в комнате. За окнами начали сгущаться сумерки. Впереди — операция «Цитадель». И на неё немцы возлагали очень большие надежды.

Глава II

«Тревожное ожидание»

Кабинет Верховного Главнокомандующего освещался настольной лампой с зелёным абажуром. Листья дерева за окном шевелились под ночным ветром, но в кабинете стояла полная тишина. На столе, разложенные аккуратно, лежали карты центрального участка фронта и папка с грифом «Совершенно секретно».

Сталин сидел, склонившись над документом, его пальцы слегка постукивали по краю стола. Он дочитывал донесение. В креслах напротив — начальник Генштаба генерал армии Александр Михайлович Василевский и нарком вооружения СССР Дмитрий Фёдорович Устинов. Оба молчали, ожидая, когда Верховный поднимет глаза.