Арагонская Ост-Индская Компания (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович

Я же поблагодарил священника, за его реакцию.

— Ну что отец Иаков, гордитесь своим учеником? — улыбнулся я старику, который вытирал скупые слезинки со своих глаз при виде награды от папы.

— Мне приятен сам факт, что ты называешь меня своим учителем Иньиго, — монах серьёзно посмотрел на меня, — раньше ты этого мне не говорил.

— Скажу даже больше, отец Иаков, — понизил я голос, чтобы меня слышал только он, — вы не только стали моим учителем, но и в некоторой степени даже моей совестью. Так что определённо в том, что эту награду я получил, есть и ваш вклад.

Старик поклонился и перекрестился, очень серьёзно мне ответив.

— Спасибо Иньиго, это одни из самых приятных слов, которые я слышал за свою жизнь.

— А поначалу мы ведь даже не ладили с вами, — улыбнулся я, а он с улыбкой обнял меня, прижав к себе.

Конечно, многие с удивлением смотрели, как маркиз тепло разговаривает и даже обнимается с простым монахом-францисканцем, но мне было всё равно, я был по-настоящему счастлив за очень долгое время и пусть эта награда была частью взятки за то, что мне нужно будет выполнить два задания, сам факт того, что меня наградили «Золотой розой», разойдётся широкими кругами по Европе и многие двери, ранее закрытые для меня, сейчас должны были открыться. Я теперь не был непонятным гадким утёнком, а признанным Ватиканом истинным католиком и защитником веры, что в это время ценилось очень сильно.

Принимая поздравления от всех присутствующих, я всё время ловил на себе восхищённый взгляд одной сорокалетней женщины, одетой в глухое чёрное платье. Она прямо-таки не сводила с меня взгляда и это меня немного нервировало. Ситуацию разрешил Родриго, которой подошёл ко мне, извинился перед теми, кто меня поздравлял и повёл как раз к этой женщине.

— Маркиз Балеарский, позвольте представить вам графиню Бенедетту Салимбени, — представил он мне даму, а затем меня ей.

— Графиня, та самая поклонница твоего художественного таланта Иньиго, — с намёком сообщил он мне.

Я протянул руку к женщине, она непонимающе на меня посмотрела, так что пришлось взять её руку самому, наклонить голову и поцеловать её пальцы, жест, который войдёт в моду ещё очень нескоро в Европе.

— Кардинал Борджиа был прав, говоря о вас, как о женщине исключительной красоты и изящества, графиня, — лизнул я так лизнул, так что даже Родриго изумлённо посмотрел на меня.

Взрослая женщина от моего неизвестного, но явно галантного жеста и слов, зарделась, словно была пятнадцатилетней девственницей.

— Ах, ваше сиятельство, я так рада знакомству с вами, — ласково обратилась она ко мне.

— Для вас, просто Иньиго, графиня, — я продолжал держать её за руку, — кардинал Борджиа с большим трудом уговорил меня нарисовать ваш портрет, а поскольку я рисую невероятно редко и только своим друзьям, то хотите вы того или нет, с этого самого мгновения мы с вами стали друзьями.

Бенедетта Салимбени млела от каждого моего слова. Маркиз, только что награждённый папой, в то время, когда ещё взгляды всех местных дворян направлены на нас, говорит ей столько приятных вещей.

— Тогда Иньиго прошу вас называть меня Бенедеттой, — улыбнулась она и пожала мою руку, — я редко встречаю столь воспитанных и интеллигентных молодых людей, как вы, так что позвольте побуду для вас проводником по нашему прекрасному городу.

— Конечно Бенедетта, — я ей улыбнулся, — предлагаю встретиться тогда вечером, чтобы обсудить детали, а сейчас я вынужден с вами проститься, меня ждёт Святой отец.

— Конечно Иньиго, буду с нетерпением вас ждать.

Кардинал тоже ей кивнул, и мы отошли от женщины, которую тут же окружили дамы разных возрастов с горящими взглядами, явно выпытывая о чём только что был наш с ней разговор.

Отойдя достаточно, чтобы нас не слышали, Родриго покачал головой.

— Иньиго, Бенедетта, — передразнил он меня и её, — да вы были похожи на двух влюблённых! А эти нежные взгляды, а держание за руку!

— Родриго, — я спокойно на него посмотрел, — ты сам сосватал мне эту графиню, чем ты теперь недоволен?

— Твоим мгновенным перевоплощением, — вздохнул он, — я теперь даже не знаю, может ты и со мной также играешь?

Я серьёзно на него посмотрел.

— Ты правда так думаешь?

Он тяжело вздохнул.

— Конечно нет мой друг, мы знакомы с тобой слишком давно. Прости, за неудачную шутку.

— В любом случае немного лести женщине никогда не помешает.

— Ты называешь это немного? — изумился он, — а что это ещё за жест такой? С целованием пальцев?

— Сам только что придумал, — пожал я плечами, — получилось вроде бы даже неплохо.

— Неплохо? Да ей будет сейчас завидовать вся Сиена! — воскликнул он, открывая двери и заводя меня в рабочий кабинет, где находился Пий II, в окружении шести кардиналов.

— Святой отец, — склонился я в поклоне.

— Иньиго, проходи, — пригласил он меня сесть напротив него, — как тебе награда?

— Счастлив и благодарен, Ваша святость, — улыбнулся я и поклонился, — кого теперь нужно убить за это?

Он изумлённо на меня посмотрел и стал смеяться, вытирая слёзы с глаз.

— Что мне в тебе всегда нравится Иньиго, так это твой прагматизм, — сообщил он мне, — возможно конечно убивать никого не придётся, но гарантировать этого я не могу. Просто наведи порядок в Риме, как прошлый раз.

— Конечно, Святой отец, — склонил я голову, выслушивая от него то, о чём мне рассказал вчера Родриго.

— И ещё одна небольшая просьба, — Пий II покивал своим словам, — меня беспокоит Венеция, а точнее её инфантилизм и нежелание присоединиться к антиосманской коалиции государств. У них там ещё к тому же какие-то проблемы с выборами дожа, из-за чего никто не отвечает на мои письма, что меня дико раздражают. Поэтому отправься пожалуйста к ним, напомни, откуда они получают квасцы, и получи чёткий ответ, они с нами или против нас.

— А если они откажут мне? — поинтересовался я, — нужно предпринимать какие-то меры?

— Нет, это буду решать уже я, — покачал головой папа, — все документы и формальности с твоим статусом посла от Святого престола оформит тебе Родриго, с тебя просто свежий взгляд на Венецию и их ответ на мой вопрос.

— Я всё сделаю, Святой отец, — поклонился стоящий рядом со мной Борджиа.

— Кардинал Борджиа также мне сказал, Ваше святейшество, — сказал я, обращаясь к Пию II, — что булла о квасцах готова.

Папа кивнул и улыбнулся.

— Я понял тебя Иньиго, — сказал он, — завтра же прикажу разослать ей по всем приходам Европы.

— Благодарю вас, Святой отец, — улыбнулся я, ведь приятно, когда тебя понимают с полуслова, а тем более сам папа, — в свете вашей просьбы посетить Венецию это и правда будет нелишним подспорьем.

— Я так и планировал, — подтвердил он и сменив тему, предложил мне остаться на ужин с ним.

Я не знал, как правильно ответить, поскольку вроде бы собирались ехать в другое место и посмотрел на Родриго, тот понял моё затруднение и ответил за нас двоих.

— Нас уже позвала на ужин графиня Бенедетта Салимбени, Святой отец, — извиняющимся тоном сказал он, — будет неудобно ей отказывать.

— А, синьора Салимбени, — покачал головой тот, — конечно езжайте и передавайте ей от меня привет.

— Конечно Ваша святость, спасибо за понимание, — поклонился я вместе с Родриго Борджиа.

Когда мы вышли из комнаты, я поинтересовался у него.

— А почему мы не остались? Ужин вместе с папой, был бы полезен.

— Не в твоём случае, — он покачал головой, — к тебе сейчас приковано слишком много внимания, будет лучшим на время залечь на дно. Как говорит твой друг, синьор Козимо Медичи:

— Зависть — это тот сорняк, который не нужно поливать.

Я удивленно посмотрел на Родриго, который блистал сегодня остроумием.

— Тогда едем к графине? — предложил я.

— Да, — согласился он, — вы пока будете разговаривать о делах, я приятно проведу время с одной из её многочисленных племянниц.

Глава 3

То, что графиня была богата, становилось понятно сразу, как только мы стали подъезжать к её загородному поместью. Огромные оливковые рощи, куча крестьян и слуг, и всё это окружало совсем небольшой двухэтажный домик.