Системный Творец V - Александр Сорокин

Бранке, к её мечу, который уже однажды сумел покинуть пределы защиты и вернуться.

Ксела, не отводя глаз от Гаррета, бросила через плечо:

— Бранка, вся надежда на тебя.

Командир Стражей замерла, её лицо выражало внутреннюю борьбу. Тонкие губы сжались, и спустя мгновение в глазах мелькнула стальная решимость. Она без слов сделала короткий кивок и шагнула к краю светящегося поля, потянувшись к эфесу меча.

Моя рука коснулась её плеча. В тот же миг Бранка резко обернулась и впилась в меня острым как лезвие взглядом, полным немого вопроса и готовности смести любое препятствие.

— У меня есть план. — произнес я удивительно спокойным голосом посреди этого хаоса. — Я помогу.

Моя рука не отрывалась от её плеча, ощущая под пальцами напряжение каждой мышцы. Она была готова к броску, к смерти, к чему угодно. Мне нужно было пробиться к её тактическому мышлению, обойдя инстинкт самопожертвования.

— Сколько раз ты сможешь вернуть меч обратно в руку? — быстро продолжил я, пока новый удар не потряс купол.

Её глаза сузились. Она не понимала, к чему я клоню, но все же ответила.

— Сколько угодно пока есть связь и сила.

— Хорошо. — я кивнул, вынимая топор из чехла. Лезвие тускло блеснуло в призрачном свете барьера. — Тогда нам нужно целиться не в голову и даже не в сердце, — я выдержал паузу, — а в ноги.

Бранка открыла рот, чтобы возразить — вероятно, о бесполезности такого ранения для нежити, но её слова потонули в оглушительном треске.

Мощнейший сгусток зелёной энергии, вырвавшийся одновременно из трёх заражённых, обрушился на купол прямо перед нами. Пространство внутри содрогнулось, воздух загустел. Гаррет вскрикнул — коротко, сдавленно — и рухнул на оба колена. Кровь из носа превратилась в поток. Сфера в его руках дрогнула, и свет барьера на мгновение погас, показав истинную тьму Пустоши и сотни протянутых к нам рук.

Времени на дискуссии не осталось.

Бранка начала действовать. Её меч метнулся вперёд не широким взмахом, а резким, точным уколом. Серебристая нить воли потянулась за клинком. Меч пронзил барьер, выскользнул наружу и исчез из виду.

Не прошло и мгновения, как метрах в пятнадцати от нас один из заражённых, высокий скелет, облачённый в истлевшие лохмотья имперской мантии, вдруг замер, а затем с глухим стуком повалился на землю. Его левая нога, перерубленная выше колена, осталась стоять отдельно, чёрным, нелепым столбиком на чёрной же земле.

Собрав всю волю в кулак, я метнул топор. Это был не широкий взмах, а короткий, хлесткий бросок, подобный полету метательного ножа. Топор, вращаясь, пронзил барьер и вонзился в бедро следующего заражённого — огромного детины, сжимавшего обломок двуручника. Кость хрустнула с сухим треском, и мертвец, потеряв опору, осел.

По мысленной команде топор с рывком вырвался из плоти, описал в воздухе короткую дугу и врезался в коленную чашечку третьего. Ещё один упал.

Я поймал возвращающееся оружие, ощутив лёгкий толчок в ладони — отголосок кинетической энергии, которую «Замкнутый Цикл Силы» тут же аккумулировал. Тем временем Бранка вновь метнула свой меч, отсекая конечность очередному заражённому.

Зрелище, представшее перед нами, было одновременно жутким и абсурдным. Потеряв ногу, заражённые не пытались ползти дальше или атаковать. Они замирали, их зелёные взоры теряли фокус, обращаясь к отрубленной части тела. Затем, с механической, неторопливой плавностью, они начинали двигаться к ней — ползком, перекатами, подтягиваясь на руках. Добравшись, бережно, почти нежно, водружали ногу на место. Раздавался влажный щелчок сращения, и лишь тогда, выпрямившись, они снова поворачивались к нам и продолжали свой неумолимый путь.

Их сила была поистине чудовищной. При жизни каждый из них, несомненно, был мастером высочайшего класса. Но сейчас в них отсутствовало нечто куда более важное, чем грубая мощь — элементарная тактическая гибкость. Они были тупыми, как роботы с одной единственной программой: «Уничтожить нарушителей. Восстановить целостность. Продолжить движение».

И именно эту их слепую упертость мы и обратили против них.

Наша нестандартная тактика — не смертельные удары, а калечащие — начала приносить свои плоды. Медленно, но верно, их яростный натиск на барьер стал ослабевать. Каждая «обезноженная» единица на десятки секунд выпадала из общего хора разрушения, занимаясь своим бессмысленным ритуалом восстановления.

Ослабление давления позволило Гаррету, опираясь на Лериана, подняться. Тыльной стороной ладони он смахнул кровь с лица, оставив лишь грязные разводы. Дыхание вырывалось рваными клочьями, но в глазах вновь вспыхнула искра решимости. Он крепче сжал сферу, и потускневший барьер вновь налился силой.

— Продолжаем путь! — скомандовала Бранка, не отрываясь от своей смертоносной работы. Её меч был не просто оружием, а хирургическим инструментом, выписывающим за барьером короткие, точные траектории.

Мы снова двинулись, почти бегом, обходя черные фигуры, ползущие по земле в поисках своих отсеченных конечностей. Зрелище было сюрреалистичным: наш маленький пузырь, плывущий сквозь море оживших мертвецов, оставлял позади волну искалеченных, но не уничтоженных существ, которые медленно и методично собирали себя по частям.

Мы с Бранкой двигались как единое целое, словно в завораживающем танце. Бросок — возврат, микросдвиг корпуса для нового угла атаки, снова бросок. Тело, заряженное энергией «Несокрушимой Инерции», не уставало. Каждый возврат топора добавлял драгоценную крупицу силы в общий запас, каждый шаг вперед был выверенным и экономным. Я ловил взгляды товарищей: Горст и Эдварн напряженно сжимали оружие; лицо Каэла искажало сосредоточенный ужас, но новые ноги работали безупречно; Лина, прижавшись к Лериану, сдерживала слезы.

Мы преодолели еще немалое расстояние. Холм теперь возвышался прямо перед нами, громадный и мрачный. Казалось, еще каких-то сто метров — и мы вырвемся. Надежда, острая и почти болезненная, зашевелилась где-то в глубине души.

Но Пустошь, а вместе с ней и ее порождения, словно почувствовали этот проблеск надежды.

Они хлынули с флангов, сотнями, неудержимым потоком. Зеленые огни слились в единое, мерцающее море. Наша тактика оказалась бессильна. Они шли вперед, наступая на своих покалеченных сородичей, давя их без тени колебания.

Я и Бранка метали клинки с бешеной скоростью, создавая вокруг купола временную зону отсечения, но мы не успевали. На каждого упавшего приходилось пятеро новых. Барьер вновь застонал, на этот раз звук стал протяжным, скрежещущим, словно ломающийся металл.

Я бросил взгляд на Гаррета и похолодел.

Он уже не шел — его несли под руки Лериан и Ксела. Ноги Творца волочились по земле, голова безвольно откинулась на грудь. Лицо его было не просто бледным — оно стало пепельно-серым, как у покойника. Мелкая сеточка лопнувших капилляров проступила на висках и у рта.

Затем я заметил тонкие, почти невидимые нити сияющей энергии, которые тянулись от свободных рук