Дроны над Курской дугой (СИ) - Андров Алексей

Он обвел указкой линию берега.

— Здесь, здесь и здесь — стационарные станции радиоэлектронного подавления. Они создадут сплошную завесу помех на всех основных частотах. Но этого недостаточно. — Фогель повернулся к молодому капитану. — Капитан Мюллер, ваше подразделение получает быстроходные катера. Оборудуйте их мобильными станциями РЭБ. Ваша задача — курсировать вдоль берега, выявлять рабочие частоты русских и глушить их точечно, в момент наиболее активной работы.

— Яволь, герр оберст-лейтенант! — щелкнув каблуками, ответил капитан.

— И далее, — Фогель с легкой усмешкой тронул указкой несколько точек в глубине обороны, — создайте для них приманку. Оборудуйте ложные артиллерийские позиции и командные пункты. Используйте тепловые имитаторы — железные печки, бочки с тлеющими углями. Пусть русские тратят свои дорогие аппараты на пустышки, пока наша настоящая артиллерия бьет по их десантным лодкам. Помните: мы должны заставить их играть по нашим правилам. Днепр станет для них не рекой, а кладбищем их железных птиц.

Офицеры молча кивали. Фогель с удовлетворением отметил про себя, что в его голосе больше не слышалось и тени того сомнения, что было под Курском. Он извлек уроки. Теперь очередь была за русскими.

Часть 2: «Ночные тени над рекой»

Тьма над Днепром в ночь на 22 сентября была непроглядной, густой, почти осязаемой. Лишь редкие проблески звезд отражались в черной, тяжелой воде, да легкая рябь от внезапно поднявшегося ветра нарушала мертвенную гладь. У восточного берега, в камышах и низких кустарниках, царило напряженное, сдержанное движение.

— Тише, черт возьми, глотка у тебя медная, у дьявола! — прошипел старший сержант кому-то из подчиненных, помогая бойцам сталкивать на воду плот из связанных бревен. — Шум по реке далеко разносится!

Из темноты ему так же тихо ответили:

— Да тут и так все слышно, старший… Сердце стучит — и то слышно.

В лодках, плотах, на самодельных переправах сооруженных с помощью бочек и досок молча сидели бойцы первых десантных отрядов. Их лица в предрассветном мраке были бледными и сосредоточенными. Задача была проста и страшна: доплыть. Зацепиться за любой клочок земли на том берегу. И продержаться.

Капитан Шуруев, командир одной из таких групп, проверяя затвор своего ППШ, обернулся на легкий, едва слышный жужжащий звук сзади.

— Наши «птицы» полетели, — тихо бросил он своему замполиту. — Значит, скоро и нам пора.

С берега, с хорошо замаскированных полевых аэродромов, одна за другой поднимались темные, почти невидимые силуэты. Модернизированные «Комары», набирали высоту всего в несколько метров и неслись над самой водой. Их пропеллеры издавали негромкий, но противный вибрирующий гул, тонувший в шелесте волн.

На передовом командном пункте Громова, укрытом в овраге в километре от берега, царила нервная тишина, нарушаемая лишь тихими командами операторов и потрескиванием раций.

— «Ястреб-1» на подходе к сектору «Букрин». Начинаю постановку дымзавесы.

— Принято. «Ястреб-2», начинай подсветку. Даешь «люстру»!

С одного из дронов над серединой реки вспыхнула и медленно поплыла вниз на парашюте осветительная ракета. На мгновение ослепительно-белый свет озарил водную гладь, силуэты десантных лодок и высокий, обрывистый противоположный берег. Там, в темноте, тут же замерцали ответные, куда более зловещие вспышки.

— Огонь по плавсредствам! — донеслось из немецкой рации, которую пеленговали связисты. И тут же воздух разорвал оглушительный грохот.

Река вскипела от разрывов мин и снарядов. Пулеметные трассы прошивали темноту, шлепаясь в воду и отскакивая от бронированных щитков на лодках. Поднялся крик, смешавшийся с roarем моторов и свистом осколков.

— Пеленгуйте огневые точки! Немедленно! — скомандовал Громов, его лицо в голубом свете экранов было напряжено до предела. — «Кобра-3», атакуй цель в квадрате семь-пять!

Молодой оператор, лейтенант Захаров, впился пальцами в ручки управления, ведя свой аппарат через завесу помех. На его экране прыгало и рассыпалось изображение.

— Сплошные помехи, товарищ полковник! «Глушат» по полной!

— Работай по вспышкам стволов! Ищи вспышки! — крикнул ему старший оператор, не отрываясь от своего экрана.

В это время капитан Шуруев, пригнувшись в своей лодке, видел, как впереди очередной плот с бойцами накрыло прямым попаданием. Взрыв, и через секунду на воде никого не осталось.

— Бойца, навалиться на весла! Быстрее! — закричал он, понимая, что единственное спасение — успеть высадиться.

Над ним, в небе, лейтенант Захаров сквозь свист в наушниках и рябь на экране вдруг увидел ее: короткую, но яркую вспышку из амбразуры хорошо замаскированного дота, бившего фланкирующим огнем вдоль всего берега. Именно этот дот не давал десанту Шуруева высадиться на небольшой песчаной отмели.

— Цель вижу! Амбразура в скале, ниже обрыва! — доложил Захаров, уже переводя дрон в пике.

— Атакуй! — раздалась команда.

Но в этот момент аппарат Захарова вздрогнул и загорелся — очередь малокалиберной зенитки прошила крыло. Сигналы тревоги замигали на пульте.

— Сбивают! Теряю управление! — крикнул лейтенант.

Он видел на экране, как к его берегу, к отмели, прорывается лодка с десантниками. Он видел, как из дота бьет безостановочная очередь. И он принял решение.

— Вперед, товарищи. Дайте им прикурить от меня, — тихо, уже не в рацию, сказал он и, направил дымящийся, почти неуправляемый дрон прямо в черный прямоугольник амбразуры.

С берега донесся глухой взрыв, и огненный язык вырвался из отверстия в скале. Пулемет умолк.

— Вперед! На берег! — орал капитан Шуруев, первым спрыгивая по колено в ледяную воду и ведя уцелевших бойцов на крошечный клочок суши.

К утру, когда стихли последние атаки и дым рассеялся, Громов, с красными от бессонницы глазами, докладывал по полевому телефону Ватутину:

— Николай Федорович, плацдармы у Букрина и Лютежа захвачены. Задачи выполнены. Но… потери аппаратов составили семьдесят процентов. Немецкая система ПВО и РЭБ над водой… она оказалась эффективнее, чем мы предполагали. Они были готовы.

Из трубки донесся усталый, но твердый голос командующего:

— Главное, что первая задача выполнена. Ваши пилоты и штурмовики-десантники сделали невозможное. Готовимся к следующему этапу. Битва за Днепр для нас только начинается.

Громов молча кивнул, глядя на первые лучи солнца, подсвечивавшие развороченный берег и черные остовы сгоревших плотов на воде.

Часть 3: «Битва за плацдарм»

Букринский плацдарм представлял собой адский котёл, вскипающий огнём и сталью. Клочок земли длиной в несколько километров и глубиной местами не более пятисот метров простреливался насквозь. Каждый метр земли был перепахан взрывами, утюжен гусеницами подбитых танков, пропитан кровью. Немцы не смирились с потерей берега. Волна за волной пехота Вермахта при поддержке «пантер» и самоходок шла в контратаки, стремясь сбросить смельчаков в Днепр.

На командном пункте 40-й армии, уже перенесенном на плацдарм и укрытом в глубоком блиндаже, царило напряжение. Генерал Москаленко, хриплый от бессонницы и дыма, с силой швырнул карандаш на карту.

— Опять! Опять фрицы прорвались на стыке второй и третьей рот! Наши «боги войны» проспали!! — Он обернулся к начальнику артиллерии. — Почему молчит артиллерия?

Начальник артиллерии, генерал-майор с усталым лицом, развел руками:

— Товарищ генерал, они идут из глубины, из ложбин, маскируются. Наши наблюдатели на земле видят их, только когда они уже в двухстах метрах. Запоздалый залп — это уже не помощь, а удары по своим.

В этот момент в блиндаж вошел Громов. Его видавший виды китель был в пыли, а под глазами залегли темные круги.

— Разрешите доложить, товарищ генерал? У меня есть предложение.

— Говорите, Громов, — буркнул Москаленко, не сводя глаз с карты. — Только ничего фантастического. Мне нужен реальный результат сейчас.