Последний Герой. Том 7 (СИ) - Дамиров Рафаэль

— Да какая я тебе бабушка? — вскинулась женщина. — Мне только сорок лет исполнилось!

И понеслось.

Коля моргнул, растерялся. Конечно, непредусмотрительно назвал местную «бабушкой». Но про то, что ей якобы сорок — это она, мягко говоря, слукавила. С виду — далеко за, и с хорошим плюсом.

«Ну, Коля, учись», — подумал я. — «К таким лучше подходить с 'девушка» или «женщина».

В итоге «молодушка» обгавкала Колю по полной, развернулась и ушла, возмущённо шурша пакетами.

Я подошёл к кафешке — на стене, рядом с дверью, висел плакат: заголовок «Ваш участковый» и номер телефона.

Там же и фото с подписью: Лисицын Андрей Валентинович, капитан полиции.

С плаката на нас смотрела уже немолодая, усатая морда. Настоящая лисица. Лицо служивого, глаза немного навылупку, выражение — будто его врасплох застукали с поллитрой. Может, человек просто позировать не умеет. Хотелось бы надеяться, что мозги у него имеются, а не только усы и дикий взгляд на камеру.

Я набрал сотовый. Недоступен.

— Чёрт, — пробормотал я.

Рядом был написан стационарный номер опорного пункта. Набрал.

Долгие гудки. Никто не берёт.

— Блин, похоже, всё-таки через дежурку придётся вызванивать, — сказал я сам себе.

Но не успел и додумать досадой эту мысль, как к кафешке подкатил полицейский «уазик» — грязный, с синей полосой, потертый «хантер».

— О! — сказал я. — На ловца и зверь бежит.

Из «уазика» вывалился тот самый человек с плаката.

Круглолицый, невысокий, с усами, в форменной куртке, на которой рукава уже поблескивали от стирки. Возраст — уже не мальчик, но ещё и не пенс. Одернул куртку, поправил ремень, сдвинул фуражку набекрень и с подозрением уставился на меня.

Переводил взгляд то на машину без колёс, то на мой телефон, то на озадаченного Шульгина.

— Ваша? — спросил.

— Привет, коллега, — сказал я и ткнул ему в лицо удостоверение. — Уголовный розыск, ОМВД России по Заводскому району, Новознаменск.

— О-о… — протянул он, — мужики, ну и куда это вас занесло… А чья тачка-то?

Он оглядел Колину машину — без колёс, но всё равно блестящую. Видно было — не верит, что это наша. Слишком уж презентабельная, слишком дорогая для полицейской зарплаты.

— Машина наша, — твердо сказал я.

— Ваша, значит… — протянул Лисицын, потеребил ус, нахмурился. — Ну-у, — прищурился он, — не похожи вы на коллег, если честно… И тачка… дороговата.

Он посмотрел на нас с подозрением, будто пытался разглядеть в нас оборотней в погонах — тех, что живут красиво и совсем не по жалованью.

— Тачка служебная, — заявил я. — Бюджет города выделил на обновление автопарка нашего РОВД деньги, а надо было быстро освоить лимиты. Выдали нам, кхм, большую сумму, не поверишь, а купили одну машину.

— Да ну нафиг! — выдохнул участковый. — Серьёзно? Ого… А я вот на старом «уазике» езжу. Блин, может, к вам в Новознаменск перевестись?

— Да это была разовая акция, — махнул я рукой. — Ты лучше вот что скажи… Слушай, Андрюша… кстати, меня Максим зовут, а это Коля. Так вот, мы пока местный обед вкушали, — я кивнул на кафешку, — у нас колёса сп*здили.

— Ну вы, мужики, даёте… — выдохнул Лисицын.

— А что мы? — спросил Коля. — Ну, так получилось.

— Да нет, я про то, что нельзя в этой кафешке есть, — покачал головой участковый. — Дристать будете дальше, чем видите.

— Да всё нормально, — отмахнулся Шульгин. — Это не проблема. Проблема в колёсах.

— Не, мужики, колёса мы найдём, это как раз вообще не проблема, — успокоил нас Лисицын. — А вот вы бы лучше активированного угля прямо сейчас наглотались, только у меня его нет, это надо в аптеку заскочить.

Шульгин было дёрнулся, лихорадочно ища глазами аптеку, но через секунду вернул взгляд на участкового.

— Слушай, Андрей, — сказал я, — пофигу на этот уголь и на аптеку. Нам нужны колёса. Мы торопимся, мы здесь вообще проездом.

— А вы куда едете? — спросил он.

— В Камнегорск, — ответил я.

— У-у-у, далеко, — протянул Лисицын.

— Да, далеко, — сказал я, уже раздражаясь. — Давай, капитан, помогай налаживать тут неотложные оперативно-розыскные мероприятия. Нам нужно понять, кто из местных мог стырить колёса. Они ведь явно стояли и караулили, ждали, какая тачка побогаче подъедет. И инструменты у них с собой были, и чурочки подложили. Это же не спонтанно. Кто из местных мог такое провернуть? Ты ведь всех знаешь.

— Конечно, всех! — воскликнул участковый. — Да любой местный мог! Я те клянусь! Каждый!

— Твою ж дивизию… — пробормотал я. — Вот обрадовал так обрадовал.

— А чё вы хотели, мужики? — развёл руками Лисицын. — Рудник закрыли, работы нет, всё пи… Прости, Максим. Что остаётся местным жителям? Либо бухать, либо воровать. Ну или и то, и другое вместе. Ну, сейчас пока лето было, ещё ладно — грибы, ягоды, кто-то на дороге торгует, кто-то хозяйство держит. А в основном в поселке же как — глушь и безработица. Зря вы вообще здесь остановились.

Николай приуныл, плечи опустились. Я быстро нахмурился в его сторону: мол, а ну — не сдаваться.

— Да это мы уже поняли, что зря, — сказал я. — Давай ближе к делу, Андрюша. Всё-таки подумай: кто из местных больше всех мог, ну, имел шанс, был склонен к таким штукам? Всё-таки не каждая же ведь рука возьмётся за колёса с хромом. Ведь так?

Лисицын нахмурился, внимая.

— Четыре колеса сп*здить — это надо группу лиц, — продолжал я. — Чтобы так вот враз спереть и унести. И причём мы даже не видели, чтобы машина тут гудела. Вот только фура между нами остановилась, она сейчас стоит между окном и машиной. Водилу мы опросили, он в сортир отлучался. Ничего не видел. Значит, тащили на горбушке. А колёса большие, тяжёлые. Один человек может в одну ходку унести только одно колесо.

— Значит, их было четверо, как минимум, — пробормотал участковый, почесав затылок. — Если четверо, то, понятно, это не каждый тогда может собрать такую группу преступную, ну да… логично.

После того, как он изложил всё то же самое, что сказал я, своими словами, ему явно стало легче соображать. Участковый поцокал языком, что-то прикидывая.

— Ну, половина из местных точно могла бы объединиться в группу и совершить такое, — вздохнул он.

— Опять двадцать пять, короче… — покачал головой Шульгин.

— Андрей, поехали, — сказал я. — Проскочим по всем неблагополучным дворам, посмотрим, где что, поспрашиваем людей. Кто-то же должен был видеть, как эти колёса тащили. Это ж тебе не чайный пакетик.

Такой рейд, конечно, грозил оттяпать у нас кусок времени, но и без колёс мы остаться никак не могли.

Участковый, для виду кивнув, тут же поднял палец:

— У меня есть идея лучше. У меня тут корефан живёт, у него пес розыскной породы. Он гвоздь за пять километров находит, представляете, а ваши колёса — да тьфу, тем более найдет.

— Кинолог? — поинтересовался я с сомнением.

— Да какой там кинолог, — пожал плечами он. — Обычный мужик, охотник просто. Но пес у него след берёт. Давайте его привлечём, но, правда, ему чуть-чуть заплатить придётся. Сами понимаете, за бесплатно никто не хочет задницу отрывать.

— Заплатить — не проблема, — сказал я.

Участковый помедлил и уточнил:

— А заявление-то писать будете?

— Обойдёмся без заяв, — ответил я. — Сами разберёмся.

— А, ну это другое дело! — обрадовался Лисицын. — А то мне, знаете, материал собирать, осмотр места происшествия делать, вас опрашивать, объяснения брать, рапорт писать… Ой, не люблю я эту бумажную работу.

— Хорош базарить, Андрейка, — сказал я. — Погнали к твоему знакомому. За овчаркой.

Шульгин пикнул брелоком, поставив свою бесколёсную тачку на сигнализацию. Лучше поздно, чем никогда.

Мы погрузились в уазик участкового. Подъехали к центру посёлка — туда, где торчали однотипные старые дома.

Посёлок был из тех, что доживает. Сплошь унылый частный сектор, огороды, серые заборы, покосившиеся ворота, повсюду лужи, какие-то полусгнившие бочки и штабеля дров.