Последний Герой. Том 7 (СИ) - Дамиров Рафаэль

— Ну, это я так… — хмыкнул Шульгин, припарковываясь. — Просто, знаешь, ощущаю себя как в каком-то вестерне. Вот мы с тобой — два шерифа. Едем ловить преступника в соседний штат.

— Два шерифа, — почесал я голову. — Не ездят они парами. Скорее, шериф и помощник.

— О, точняк! — оживился он. — Я шериф, а ты мой помощник!

— Чего это? Нет, наоборот, — сказал я.

— Ну, Макс, можно я буду шерифом?

— Господи… детский сад, — выдохнул я. — Ну, конечно, можно.

— О, спасибо, спасибо, старик! — просиял Коля и хлопнул меня по плечу.

Мы всё-таки остановились у кафе. Подозрительные гопники, три штуки «гопо сапиенс», в потертых спортивных куртках и меховых кепках, стояли у полуразбитой «шестёрки». Был уже ноябрь, прохладно, ветер с обочины пробирал до костей, а эти, похоже, грелись, кучковались.

Они косились на нашу тачку, потом на нас, снова на тачку.

— Смотри мне там, — пробормотал Коля и, выходя, демонстративно погрозил им кулаком. — Эй! Мы из полиции!

Гопота тут же отвела глаза, сделала вид, что вообще проходила мимо и никого не видит.

Мы зашли внутрь. Сели за столик у окна. Телевизор в углу — пузатый, квадратный старый ящик — сипел и ловил только два канала. В помещении пахло пережаренным маслом и хлоркой. Посетителей немного: пара дальнобоев, за соседним столиком какой-то местный коммерсант в спортивном костюме и с золотой цепочкой — явно хозяин жизни, по местным меркам.

Меню стандартное для подобных заведений: борщ, солянка, куриный суп, шашлык, бефстроганов, толчёнка, макароны, гречка, компот из сухофруктов.

Мы заказали по шашлыку и по соляночке.

Солянка оказалась с позапозавчерашней колбасой, а может, и с ещё более древней. Видно, решили не выбрасывать — «реанимировали», выварив в мутном бульоне. Шашлык был пересоленный и жёсткий, обещанная баранина оказалась старой говядиной, которая, судя по вкусу, умерла в поле от старости или от тоски по свежей траве.

Зато хлеб… хлеб был отменный — пористый, домашний, ещё тёплый, с хрустящей корочкой. Тающий во рту. Вот уж действительно — единственное, что спасало это заведение от полного краха.

Мы сидели и болтали о предстоящей поездке. Коля поглядывал в окно, где стояла его машина — блестящая, ухоженная, словно на выставке.

— Вот гляди, — говорил он, — по трассе спокойно за ночь доедем. Главное, без приключений. Можем меняться, чтобы не уснуть.

— Это ты сейчас так говоришь, — усмехнулся я. — А потом опять окажется, что приключения сами нас найдут.

— Ну, ты ж сам любишь адреналин, Макс, — хмыкнул Коля. — Вечно рвешься туда, где движуха. Я не прав? Вот скажи, что не прав? А?

— Я — по необходимости, — отозвался я. — А ты — потому что дурная кровь играет. Гены… Ха!

Коля улыбнулся, не обиделся. Молодой ещё. Пацан. Вроде, и опер, и служит, и дерзкий, а внутри — тот же мальчишка, которому пока всё кажется простым и лёгким.

«Ничего», — подумал я, — «Будет рядом со мной, научу потихоньку премудростям. Времени у нас много».

В это время к кафе подкатила фура. Громыхнула, сбавила ход и встала почти вплотную к нашему окну, перегородив вид на машину.

— Вот сука, куда встал, — выругался Шульгин. — Сейчас зайдет — заставлю перепарковаться.

Мы подождали. Никто в кафе не зашел. Видно, дальнобой пошёл в сортир или по своим делам.

— Ладно, — сказал я, — пусть стоит, поедем скоро.

Мы доели, вытерли губы дешманскими салфетками, больше похожими на туалетную бумагу. И вышли во двор. Коля шумно рыгнул, отмахнулся рукой.

— Ну ёлки, — сказал он, — у меня изжога уже начинается от этой дряни. Мне кажется, они всё на одном и том же масле жарят. Вообще не меняют его, что ли?

— Почему кажется? — хмыкнул я. — Где ты видел, чтобы в придорожном кафе кто-то масло на сковороде менял?

На язык мне так и просилось — а я предлагал тебе в магаз, ты отказался. Но вслух портить атмосферу я, конечно, не стал.

— Фу, блин, — поморщился Коля. — Больше в жизни сюда не зайду.

— Конечно, не зайдём, — сказал я. — Вряд ли нам ещё раз доведётся мотаться в Камнегорск за беглым уркой. А на обратном пути просто проскочим.

Мы обошли фуру, чтобы сесть в машину.

— Твою мать! — выдохнул Коля. — Это что за хренотень⁈

Он метнулся туда-сюда, схватился за голову.

Машина стояла без колес, на деревянных чурках. Модных низкопрофильных шин и дорогущих хромированных дисков просто не было.

Глава 17

— Коля, — сказал я, — ты мне вот, что скажи, друг сердечный. Как твоя новомодная сигналка на вот это не сработала?

Шульгин озадаченно поскреб затылок, внимательно огляделся по сторонам, будто надеялся, что колёса где-то тут, за фурой, валяются.

— Так я это… — пробормотал он. — Я же не ставил на сигналку. Я же сказал тем, что мы из полиции. Да и… есть хотелось.

Он потёр живот, но без всякого удовольствия, наоборот, с кислой миной.

— Твою маковку, Николай Николаевич! — воскликнул я. — Когда ж ты уже поймёшь, что никому веры нет. Тем более, ты опер. У тебя в крови должно быть — в людях жуликов видеть. Всех подозревать. А ты доверил им тачку.

— Да, тачку жалко. Дорогая. Колёса дорогущие, — закивал он.

— Жалко у пчёлки… — сказал я. — Нам теперь на чём ехать?

— Вызовем эвакуатор, — предложил Коля. — Вернёмся в Новознаменск, возьмём служебную машину.

— Лучше ничего не говори, — оборвал я. — Чтоб над нами весь отдел ржал? Нет уж, Николай. Будем добираться своим ходом на другой машине. Или попробуем отыскать колёса. Не могли же они так быстро их сбыть? Тут-то кому они нужны. Спортивные, с хромом. К местным вёдрам их не прицепишь.

Шульгин глянул на меня и тоже задумался. Вот, чем охать да вздыхать, лучше мозги к делу подключим.

— Ну да, — кивнул Коля. — Даже в Новознаменске такие колёса в единственном экземпляре. По сверловке они подойдут только моей модели. А таких в городе — одна машина.

— Вот, — сказал я. — Шаришь, значит. Так, будем проводить оперативно-розыскные мероприятия. Мы с тобой два опера. Ну или как там ты любишь говорить — шериф и помощник.

— Ты что, меня экзаменуешь? — встрепенулся Коля.

— Николай, накосячил — исправляй ошибки. И я хочу, чтобы ты действовал своими мозгами. Какие обычно наши действия?

— Ну, нужно сделать подворовый обход, — стал перечислять Шульгин, глядя в сторону домов. — Тряхнуть персонал рыгаловки, найти свидетелей, возможных очевидцев. Навести справки о лицах, проживающих здесь, ранее судимых и склонных к совершению подобных…

— Стоп, стоп, стоп, — оборвал я его. — Тормози, шериф. Это всё хорошо, но долго. Вот всё, что ты сейчас перечислил — как нам сделать то же, но быстро?

— Разделиться? — осторожно предложил напарник.

— Нет, Коля. Это же поселок. Считай, деревня. Тут другие законы жизни работают. Нам нужен настоящий шериф.

— Настоящий? — не понял он.

— Ой, Колян, ну не тормози. Участковый местный нам нужен. Он тут всех знает. Даст расклад по всей этой шушере, быстро найдем колеса, прицепим на место — и попрём дальше.

— О, точняк! — воскликнул Коля. — Посёлок небольшой, участковый всяко всех знает. Тем более, весь криминальный элемент у него на учёте. Ну, Макс, ну голова!

— Да это элементарно, Николай Николаевич, — сказал я. — Давай, связывайся с участковым.

В конце концов тачка его — вот пускай и возится. Учится.

— Ага, сейчас в местную дежурную часть позвоню, спрошу, кто участковый, — потянулся он за телефоном.

— Да ты прикалываешься? — фыркнул я. — Местная дежурная часть в райцентре находится. Пока дозвонишься, пока тебе скажут — день пройдёт. Подойди к любой бабульке, она тебе и так скажет, кто тут участковый.

— Думаешь?

— Знаю, — сказал я уверенно.

Коля так и сделал. По улице как раз шла бабуля — пакет в руке, из него просвечивал литр молока. Он подошёл, обратился вежливо, по-служебному:

— Здравствуйте, бабушка, я из полиции. Подскажите, пожалуйста…