Регрессор №15 (СИ) - Арх Максим

— Внимание! Внимание! Товарищи! Во-первых, мы от души хотим всех поприветствовать и поблагодарить за столь шумный, но радушный и приятный сердцу приём на могучей сибирской земле!

— А-а-а! — тут же закричала толпа.

Но я, повысив голос, продолжил:

— А, во-вторых, товарищи, хочу сообщить вам для многих приятную весть: концерт группы «Импульс» и певицы Мальвины состоится на лётном поле в ближайшую субботу. Так что все желающие смогут туда попасть! Концерт будет бесплатным!

— А-а-а! — вновь заревели людские массы.

— А сейчас просьба проявить понимание, гражданскую позицию, человечность и пропустить нас к автомобилям. Мы очень устали, хотим поесть и отдохнуть! И ещё сразу же хочу сказать, что вот именно сейчас никакие автографы музыканты раздавать не будут. Всем всё подпишем после концерта! До встречи в субботу!

Нужно сказать, моя спонтанная, немного сумбурная речь возымела нужный эффект. Явно удовлетворённые услышанным жители, решив с пониманием отнестись к нуждам звёздной делегации, почти сразу же самоорганизовались и медленно, но верно оттеснили сами себя от самолёта и автомобильной колонны.

Не прошло и пяти минут, а путь уже был относительно свободен. Мы бегом юркнули кто в автобусы, кто в легковые автомобили, и под завывание сирен милицейских машин поехали в свое временное жильё.

Все ребята, с которыми я ехал в автобусе, были крайне обрадованы и удивлены столь радушному приёму. Они, конечно, уже были звёздами и к людской толпе понемногу стали привыкать, однако, когда десятки тысяч людей вот так внезапно возникают из ниоткуда и хотят тебя просто увидеть, любой артист всегда будет этому очень рад, даже если на публике это и не покажет.

Когда остановились у гостиницы, и специально назначенный администратор, согласно списку, стал раздавать ключи от номеров, я, получив свой, бездельничать не собирался. Сказав Марте, чтобы сама шла отдыхать, а я, мол, и так выспался в самолёте, попросил главу города познакомить меня с ответственными за поиск подходящих для съёмок мест людьми.

Тот махнул рукой и к нам подошёл представительный мужчина средних лет, с густыми бровями.

Он протянул мне руку и произнёс:

— Товарищ Васин, добрый день. Я — Орлов, заведующий отделом культуры горисполкома. По линии Министерства культуры именно мы курируем съёмки. Всё, что нужно, тотчас будет предоставлено по вашему требованию.

Я пожал его руку, а он тем временем кивнул на молодого спутника:

— А это наш товарищ Пахомов. Он — ответственный за поиск мест для съёмок. Считайте, что он у нас… — Орлов на секунду задумался, подбирая слово, — ну, вроде распорядителя по площадкам.

«В Москве будущего сказали бы „локейшен-менеджер“. Но здесь такого словосочетания пока не знают, — тут же пронеслось в голове, после чего само собой добавилось: — И слава Богу, что не знают!»

Одним словом, Пахомов был именно «распорядителем площадок» — человек, который бегал по городу и окрестностям, искал места, обеспечивал согласование с начальством, с горкомом, с милицией.

Объяснил ему, что я намереваюсь сделать, и тот с готовностью согласился всё показать.

Сели в предоставленную нашей группе казённую «Волгу» серого цвета. Водитель завёл мотор, и машина тронулась по улицам Тобольска. Орлов сидел рядом со мной. Пахомов — впереди, листал блокнот и поминутно оглядывался.

Первым делом мы отправились к старым деревянным домам на окраине города.

— Вот здесь, товарищ Васин, можно будет снять дом Беллы. Улица тихая, народу мало. Вон там за домами кустарник, — он показал рукой, — а за ними красивый спуск к речке. Я не профессионал, но, на мой взгляд, кадр получится выразительный.

Попросил водителя остановиться, вышел из машины и посмотрел на окружающую местность. Деревянные дома с резными наличниками, покосившиеся, но живые. Сидящая на заборе галка с любопытством разглядывала нашу делегацию. Деловито по своим делам пробежала рыжая дворняжка.

Прикинул, как это будет выглядеть на экране, и кивнул:

— Подойдёт. Здесь и правда есть нужное настроение.

Потом мы поехали к институтскому зданию. Высокое, кирпичное, построенное ещё в дореволюционные времена.

— Мы получили разрешение от директора. Тот готов выделить необходимое число аудиторий и коридоров для проведения съёмок.

Сегодня был выходной, и студентов в институте не было — здание пустовало. У дверей нас встретил сам декан учебного заведения. Вошли внутрь, и нам организовали небольшую экскурсию. Прошлись по длинному коридору, и я сразу понял, что именно здесь будет происходить сцена, в которой Белла впервые заметит семью Петровых. Всё выглядело очень неплохо: и осенняя обречённость, и серое пространство. Останется только добавить светильники, источающие тёмно-жёлтый свет, и будет именно то, что надо.

Осмотрели несколько учебных классов и утвердили площадку.

Я резюмировал:

— Часть сцен снимем здесь, а часть в построенной декорации. У нас там есть кусок подходящего коридора, осталось только его собрать.

Пройдясь по прилегающей к институту территории, выдвинулся за город. Там нам предстояло осмотреть заброшенную фабрику.

Огромный кирпичный корпус с выбитыми стёклами, заржавевшие ворота, рельсы, уходящие в траву, предстал перед нами как памятник разрухе. За ним ещё стояло несколько полуразрушенных строений.

— Это место, думаю, подойдёт для финальной сцены. Тут есть несколько разрушенных построек, когда-то бывших цехами, и, думаю, мы сможем найти нужный, — сказал Пахомов.

Прошлись по развалинам. В общем-то, ничего необычного в них не было — развалины как развалины: хлам, старые станки, разбитые камни и торчащая из земли железная арматура. Для нашей задумки антураж был как раз — самое то.

Однако перед тем как согласиться, решил прояснить один момент.

— А почему тут не организовано какое-нибудь производство? Почему всё бесхозное? Стены-то, вроде бы, есть. Да и крыши с полами почти везде присутствуют, — поинтересовался я. — Так почему всё заброшено?

— Вы верно заметили, Александр. Тут действительно собирались провести реконструкцию. Но потом посчитали траты на подводку новых коммуникаций, ремонт крыш, стен, осушение затопленных подвалов и их ремонт… В общем, оказалось, что построить фабрику с нуля рядом с городом чуть ли не в три раза дешевле выйдет. Вишь как оно в строительстве бывает. Рентабельность, она на первом месте, — пояснил Орлов, а потом, посмотрев на высокие потолки, с ноткой горести вздохнул. — А жаль, так-то тут действительно стены добрые. Эти здания уже сто лет с лишним стоят и ещё столько же простоят.

И я с ним был полностью согласен — в старые времена строить умели.

Прошлись по разным цехам, и я наконец-то принял решение: «Здесь будет финал — бой в сумерках, пар, тени».

Выбрав цех с неаварийной крышей как будущую съёмочную площадку, поехали к набережной Иртыша.

— Товарищ режиссёр, — обратился Пахомов ко мне, — может быть, это место использовать для сцены прогулки? Видите, как красиво тут тянется река. Возможно, сделать кадр, как Белла и Эдик идут по склону. Мы тут подумали… ведь это может получиться сильно с эмоциональной точки зрения: ветер, вода, пустота.

— Да вы философ, — улыбнулся я, а затем перевёл взгляд на серую гладь Иртыша и кивнул: — Что ж, пожалуй, вы правы. В этом действительно что-то есть. Давайте утвердим.

Объехали ещё несколько мест — парк, клуб, старую больницу. Пахомов показывал всё быстро, чётко, с заметками в блокноте. Было видно, что он бегал по всему городу не один день, разговаривал с людьми, искал, где лучше. Все предполагаемые места съёмок были подготовлены и согласованы, в том числе и то место, где должен будет стоять дом вампиров. Это было красивейшее местечко в лесу, неподалёку от асфальтированной дороги. К нему был неплохой подъезд, который прямо сейчас засыпался строителями гравием и песком.

Меня и это место вполне удовлетворило, ибо оно в точности соответствовало техзаданию.

Правда, оставался ещё один вопрос. И я его не мог не задать.