Не в этот раз (СИ) - Владимов Максим

— Второй! — вылезая из сугроба, возвестил разведчик. — Нам туда, дальше!

— Кто там нужен? — спросил Миха, подталкивая меня в нужном направлении.

Я только посмотрел вверх, даже не пытаясь достать тетрадку. Смысл? Фонарей-то нет. Вон, даже номер дома чуть ли не на ощупь определять приходится. Это вот такой прикол нынешний: лыжная трасса в лесу — освещена, все маршруты на всём протяжении. Каток — и вовсе залит светом, что твой Бродвей. ДК, Заводоуправление, Вечный огонь — всё светится круглосуточно. А вот в городе фонари водятся только на считанных главных улицах. И хотя круглосуточная трасса мне, безусловно, очень нравится, всё-таки люди, их жизнь, их быт, наверное, важнее. Или нет?

За тетрадкой лезть всё-таки пришлось: не идти же незнамо к кому. Вот и моя очередь пробираться по сугробам: единственный источник света на всей улице — окна первых этажей. Что делать — выбрал дом поближе к чищеному, полез… Хорошо, что я мелкий и лёгкий, пока не проваливаюсь почти.

— Матвей Барин. Вот это имечко, — качнул я головой, убирая тетрадку обратно за пазуху.

Несмотря на усталость, парни, переглянувшись, дружно загоготали.

— У… тебя… адрес… не тот, — задыхаясь от смеха, дёрнул меня за рукав Миха. — Баре… они… там живут. У… плотины! Где музей!!

— Ну почему? — возразил я для порядку. — А дом приказчика бывший, седьмая школа?

— Так приказчик же, не хозяин, — икая через слово, выдавил Потапов.

Я кивнул и, посмеиваясь, двинул дальше, высматривая нужный дом. Улица, как назло, попалась та самая, неудачная: всего-то два дома, второй мы уже видели, осталось найти номер первый. Домов вокруг — на любой вкус, мы уже три или четыре прошли, но это всё не то, они к другим улицам относятся, и номера там точно другие. Ещё и не вдруг разглядишь адрес с тротуара, который, впрочем, слабо отличался от «дороги» или палисадников, заваленных снегом.

Но всё когда-то кончается — и наша Лермонтовская кончилась тоже. И в конце её искомый дом и нашёлся. Вот только в комнате с литерой «А», дверь в которую почему-то вела прямо с улицы, не было никого.

— Вот те здрассте, — злобно сплюнув на ступеньку, резюмировал Дюша. — И чо делать?

— Постучи ещё — вдруг спит? — предложил Миха.

Дюша, фыркнув, повернулся к двери спиной и начал долбить в дверь каблуком с такой силой, что я открыл рот, чтоб попросить его прекратить это дело, но не успел.

— А ну отвали, шпана, — голосом, раздавшимся от угла дома, казалось, запросто можно такие двери выбивать. Получше любого Дюши, бесконтактно. Иерихонский такой голосок, если можно так выразиться. Неудивительно, что означенный Дюха пинать несчастную деревяшку немедленно прекратил.

— Кто такие, за каким хреном припёрлись?

Я привычно уже начал тарабанить свою речёвку про спортивный праздник, но мужик, не дослушав, мотнул головой.

— На хер иди.

Я замер на полуслове — вот прямо такого у меня сегодня ещё не бывало. Набрал воздуха, чтоб что-то сказать, но «клиент» успел раньше.

— Что, непонятно говорю? — и уже с явной угрозой: — Пояснить?

В голове заметались мысли, я замер в нерешительности, но почти сразу выхватил нужную: а чего это я ни разу за сегодня Голос не тренировал? Непорядочек!

Выдохнув, я повернулся к Михе с Дюшей и мотнул головой в сторону улицы:

— Парни, погуляйте пять минут.

К счастью, спорить они не стали. А я, уже поворачиваясь к цели своего визита вдруг поймал чувство узнавания… И отставил Голос в сторонку! Временно.

— Послушайте, Матвей… А где мы могли встречаться? — и, уже увереннее, нащупывая ногами дно: — Ивдельский район? На стройке? Мастер у «химиков», да? — и, не давая ему возразить: — А меня не помните? Пацан в белой каске! На уазике приехал!

Выдохнув и явно проглотив ругательства, мужик угрюмо подтвердил:

— Ивдельский, да. Мастером, всё так. И что с того? Пацанов никаких не помню.

— Да ничего. Всё не чужие люди! — лучезарно улыбаясь, возвестил я.

Матвей только фыркнул в ответ, но уже как-то… неуверенно, что ли. А я подошёл поближе и протянул руку, сняв варежку:

— Гриша Литвинов.

И я не я, если он не вздрогнул, услышав фамилию! Ну и руку пожал, уж не знаю, просто машинально или с умыслом. Но расслабляться рано:

— Так в чём дело, Матвей? Что не так? Чем вам праздник не угодил?

Барин зыркнул на меня исподлобья, поднялся на крылечко и завозился с ключами. Справившись с замком, обернулся и махнул рукой:

— Заходи.

— А пацаны? — катнул я пробный шар.

— Мы ненадолго, — отрицательно помотал головой Матвей. — Не хочу на улице просто…

Внутрь мы оба зашли обутыми: «Не парься, натоптано». Впрочем, особо рассмотреть пол при всём желании не получилось бы: каморка поражала аскетизмом. Собственно, главной доминантой в ней была кровать, занимавшая больше половины площади. Мебель? Это сколько угодно: колченогая древняя табуретка, у которой вместо одной ножки была прибита гвоздями сосновая жердь толщиной в руку — прямо в коре! Несколько гвоздей, забитых прямо в стену в качестве вешалки, и широкий подоконник, играющий роль стола. Хозяин с шиком уселся на кровать, мне досталась табуретка. Прям даже захотелось — в порядке шефской помощи — изваять чего поприличнее на трудах да подарить!

— Понимаешь теперь, наверное? — Матвей обвёл рукой свои хоромы.

— Нет, — я мотнул головой и, чтоб сэкономить время, всё-таки надавил Голосом: — Рассказывай давай.

Хозяин вздрогнул, но — сработало, заговорил вполне послушно:

— А чего рассказывать? Сам же помнишь, что химик? Вот, выпустили под надзор, со справкой. Уж я иногда жалею — лучше бы там остался! Там хоть работа была с гарантией. А тут не берут никуда! Вот дворником кое-как пристроился…

— Так это дворницкая! — до меня дошло наконец-то.

— Ну, — хозяин кивнул. — И теперь сам подумай: ну зачем я там? Они ж, наверное, организацию мутить собрались? И что? Куда я такой?

Я оглянулся, убедился, что стенка рядом, откинулся на неё, размышляя. Матвей меня торопить не стал, просто смотрел внимательно. Порадовавшись, что этап «кыш, салага» в нашем разговоре вроде бы прошёл окончательно и бесповоротно, я спросил:

— Ну а если всё же получится вернуться на стройку — хотели бы? Могу попробовать поговорить.

— Это с отцом, что ли? — я кивнул. — Ничего не выйдет. Был я у него.

— Прям с ним говорили? — недоверчиво уточнил я.

— Ну нет… но какая разница?

— Да всяко может быть… Давайте так договоримся: вы всё-таки приходите в воскресенье, ладно? А я до того времени попробую узнать. Ну не дело ведь — вот так! Вы ж мастер, не работяга какой-нибудь!

Матвей скривился:

— Мастер… — но возражать не стал.

Глава 18

Вопреки опасениям, ничего страшного с моим лицом не случилось. Да, некая несимметрия присутствовала, но и она сошла на нет уже к среде. К немалой радости, мои новые «лепшие друзья» каждый день исправно встречали меня на границе своего района, больше того, когда адреса в пределах «домашней» территории кончались, они не ленились двинуть со мной в другие концы города. Конечно, для них риск был минимальным, «центр» — банда самая сильная, да и один Дюша стоил пятерых, возвышаясь над нами, как башня, но всё равно — вполне показательно…

Был в этом всём и минус, конечно: хоть мы и старались экономить, особенно, ближе к концу недели, обеды втроём, да вне дома, пробили порядочную брешь в моих финансах. Впервые я всерьёз задумался о том, что надо бы и над источниками дохода подумать уже! Впрочем, сбережений, пусть и впритык, хватило, а тратить мне, по большому счёту, пока некуда.

В среду случилось чудо чудесное: Андрюха, отправленный на поиск пропитания, умудрился оторвать две бутылки газировки. «Дюшес». Дюша купил Дюшес. Мы, дурачась, даже предлагали ему бутылки не возвращать, а поставить на полку у кровати и любоваться «именной» газировкой, но он не повёлся и, улучив момент, сбегал-сдал. Кстати, деньги вернул мне.