Гостинцы от Снежной Царицы. Мороженого не желаете? - Вика Рубина

счастьем понимать? С одной стороны, обидно, что у меня вместо особняка в стиле современного минимализма теперь вот эта “седая древность”, вместо сада в несколько гектар поле из кактусов, а дело всей жизни исчезло… Но… с другой стороны, я снова молода, хороша собой, да и местечко здесь спокойное, руки любящей мачехи слишком коротки, чтоб дотянуться до Фросткампа. Нет, грешно жаловаться на судьбу в моем положении!

— Если б я была несчастлива, поверь, Элли, ты бы об этом знала. — сказала я. — А что ты думаешь?

Она ахнула.

— Вам… правда интересно?

— Конечно. — сказала я. — Мы же живем рядом. Мне бы не хотелось, чтоб тебя что-то беспокоило. Или кого-либо другого в этом доме, если уж на то пошло.

Элина густо покраснела и хихикнула.

— Меня… у меня все в порядке, госпожа. Немного устаю в течение дня, но после того, как мы со Стасей провели генеральную уборку, ничего особенно сложного нет, обычные домашние обязанности. Только иногда все равно возникает чувство, что здесь кто-то есть.

— Кто-то из наших мужчин за тобой подглядывает? — поинтересовалась я строго. — Если это так, ты не молчи, сразу мне говори, мы это хулиганство строго пресечем.

Элина окончательно сравнялась цветом лица с пожарной машиной.

— Нет. Не сочтите за грубость, но Трогг и Стормер совсем не умеют прятаться, я бы их заметила.

— Вот и неправда ваша! — донесся из мастерской голос Стормера. — Знаете, как круто я умею изображать кактус? Ежели увидите, вы, госпожа Сафина, из ваших чулков выпрыгнете.

Какой же, оказывается, чертовски острый слух у этих здоровяков! Слышат как кошки! Я сложила руки рупором.

— Почему-то я в этом не сомневаюсь.

— Только вот этим его актерские дарования и ограничиваются. — сказал Трогг. — Ваше преосвидетельство, я с вашего высочайшего герцогического позволения пойду прилягу? Что-то умаялся после всех путешествий, даже в “Кабанью голову” уже неохота.

— Ступай. — разрешила я.

Трогг радостно улыбнулся. Этот счастливый оскал вполне мог бы заставить какого-нибудь впечатлительного ребенка преждевременно поседеть, но я уже успела к нему привыкнуть. Орк поплелся в дом, а я вновь повернулась к Элине.

— Если это не наши зеленокожие друзья, тогда кто тебя беспокоит?

— В том и дело, что я не знаю. — сокрушенно сообщила девушка. — Понимаете, это даже очень странно. Я никого не видела, не слышала, никто меня не трогает… но иногда в доме возникает такое чувство…

— Какое?

Элина сглотнула. По ее лбу поползла капелька пота.

— Намедни я задержалась у вас в комнате утром, чтоб переменить белье на постели. Больше в доме никого не было, все разошлись по делам. Я стою, пытаюсь вставить одеяло в пододеяльник…

(тут я могу только посочувствовать — это занятие заставляет трепетать даже крепких духом людей)

— … и вдруг холод по спине пробежал. Я стою и чувствую, будто кто-то смотрит мне в спину из стены. Я пододеяльник бросила, повернулась — а там никого. Тишина. Я за дверь вышла, думаю, может, кто в коридор зашел. Но и там ни души не оказалось. И все время, что я у вас в комнате работала, это ощущение никуда не девалось. Чертовщина какая-то!

Несмотря на жару, Элина зябко поежилась, и я ободряюще погладила ее по плечу.

— Не бойся. Что бы это ни было, вряд ли оно хотело тебе навредить.

— Вы так думаете? — с надеждой поинтересовалась служанка.

— Конечно, если бы оно хотело и могло, то ему бы ничего не помешало. — сказала я чистую правду. — Ничего, мы и с этим разберемся. Я спрошу у Савелия Анисимовича.

— Спасибо вам, г-госпожа. — приободрилась Элина. — Вы меня успокоили.

— Рада это слышать. Скажи, ты Лису не видела?

Элина показала пальцем вверх.

— Она вроде бы у себя была.

Я поблагодарила девушку и направилась ко входу в дом. Так, наверх так наверх. Надеюсь, стремянка никому не понадобилась.

Лиса действительно обнаружилась наверху. Когда мы выгребли с чердака пыль, паутину, всякий хлам и голубиные черепа (Трогг до сих пор временами жалуется, что видит их “скорбные улыбки” в своих ночных кошмарах), то обнаружили, что там достаточно места для того, чтобы оборудовать еще одну комнату. Но поскольку у нас всех личное пространство уже нашлось, то я предложила сделать из чердака кабинет для Лисы. В конце концов, доктору никак нельзя без своего кабинета, правда?

Когда я поднялась, Лиса как раз туго перевязывала очередной мешочек с травами. Лицо у нее было безмятежное и спокойное, как у человека, занятого любимым делом. Даже обидно было прерывать.

— Лиса, ты занята?

Она тут же отложила мешочек.

— Нет, госпожа, просто раздумываю, что из моих запасов убрать, а что оставить для первой надобности.

— Это хорошо, потому что нам сейчас потребуются твои запасы.

Губы Лисы сжались в тонкую розовую нитку.

— Что случилось? Кто-то нездоров?

— Нет, слава богу. — поспешила я успокоить девушку. — Никто не пострадал. Но твоя помощь все равно нужна мне. А точнее, одной моей знакомой.

И я повела рассказ.

Глава 34

— Вы стопроцентно уверены, что не хотите отправить этого грубияна к праотцам, госпожа? — спросила Лиса, когда я закончила.

— Не буду тебе врать, перспектива заманчивая, но не станем начинать свой путь во Фросткампе с хладнокровного убийства. Вряд ли мы сможем возвести прочное дело на чужих костях.

Лиса скуксилась.

— А жаль. Есть такой чудесный корешок, если его перетереть и подмешать человеку в питье, то… ничего не произойдет.

Я нахмурилась.

— И в чем же тогда его эффект?

— В первые два дня ничего не произойдет, а дальше возможны варианты. У кого-то сердце прихватывает, у кого-то приключается удар… — произнесла она загадочно. — Разные варианты бывают, но эти два самые частые. Хорошая штука вдовий корень!

Я поежилась.

— Давай не будем прибегать к столь радикальным методам. Нам нужно проучить этого гада, а не укладывать его в гроб.

Лиса встала с плетеного кресла, на котором сидела, подошла к стене и сняла мешочек уже с нее.

— Тогда подойдет это. Называется “июльская слеза”. Тоже замедленного действия. Вызывает кратковременный приступ недомогания. Рези в животе, тошнота, понос…

— То, что нужно. — сказала я. — И сколько по времени длится этот кратковременный приступ?

— Часов шесть-восемь. — сообщила Лиса спокойно.

Ого, а девочка пользуется весьма широкими мерками. Масштабными! Раз уж для нее шесть-восемь часов это считается кратковременным. Как по мне, этого времени Бардоку как раз хватит для того, чтоб вдоволь испугаться за свое самочувствие и благополучие.

— Предположим, я хочу кого-нибудь им угостить… — сказала я.

Без лишних прелюдий Лиса извлекла из мешочка темно-зеленые листочки и показала мне.

— Их достаточно