Чиновник - Владимир Анатольевич Тимофеев

— Николай Николаевич у себя? — спросил Фёдор Дмитриевич у секретарши.

— Уехал в облисполком. Сказал, что сегодня уже не будет.

— А Александр Григорьевич? — кивнул кадровик на дверь с табличкой «Главный инженер».

— Александр Григорьевич здесь.

— Свободен?

— Свободен.

Начальник отдела кадров шагнул к кабинету, просунулся в приоткрытую дверь:

— Разрешите?

— Заходи, Фёдор Дмитрич, — донеслось изнутри...

Хозяина кабинета Стрельников помнил памятью своей второй ипостаси. В восьмидесятых его портрет украшал галерею «почётных граждан города Вологды» в вестибюле горкома, где Николай Петражицкий бывал, как минимум, раз в две недели, приезжая туда на очередные «разносы» по коммунальным делам.

Александр Григорьевич Трепаков. Фигура в масштабах не только города, но и области, известная и заслуженная. «Человек, построивший ВПЗ» (Вологодский подшипниковый завод), крупнейшее предприятие Вологды, которое наряду со Льнокомбинатом дало название целому городскому району — так отзывались о нём тогдашние вологжане.

Здесь и сейчас, ещё не познавший славы и почестей, он с интересом смотрел на вошедших, машинально покручивая зажатый в пальцах огрызок карандаша. Стол, от которого Трепаков, по всей видимости, только что оторвался, был завален «синьками» чертежей и листами с какими-то графиками, таблицами, рукописными схемами...

— Вот. Привёл вам, — коротко сообщил кадровик, указывая на Николая. — А вы не тушуйтесь, товарищ Стрельников. Показывайте товарищу главному всё то же самое, что и мне...

Заметив, что гость замешкался, Александр Григорьевич одним движением сдвинул бумаги в сторону, освобождая участок стола для «показа»:

— Так. Что у нас тут?.. Штукатур... сварщик... каменщик... электрик... сантехник... Ого! Крановщик?.. И бульдозерист? Где это вы так навострились, товарищ... — заглянул он в очередное удостоверение, — товарищ Стрельников... Николай Иванович?

— В армии, товарищ главный инженер, — пожал плечами старший сержант. — Ну, и до армии тоже... умел кое-что.

— Он ещё и член партии, между прочим, — «наябедничал» на всякий пожарный начальник отдела кадров.

— Член партии, говоришь? — изобразил задумчивость Трепаков. — А вот скажи-ка мне, коммунист Стрельников... вот это вот что такое? — выудил он из кучи бумаг какой-то чертёж и развернул его перед гостем.

— Однолинейная расчётная схема питающей и распределительной сети от щита ВРУ, — улыбнулся тот.

— А это? — показал инженер ещё одну «синьку».

— Техкарта монтажа перекрытий пустотными плитами, товарищ главный инженер.

— А это?

— ППР на прокладку наружной теплосети.

— Правильно, — Трепаков чуть прищурился и достал из бумажного вороха новый чертёж. — А теперь посмотри вот сюда, Николай... Это план-схема с разрезом. Стена и фундамент. Кирпичные, старые. Их требуется сохранить, но при этом вплотную к ним надо устроить бетонный подвал. А пол у подвала ниже подошвы фундамента на метр семьдесят. Понимаешь, в чём сложность?

Стрельников склонился над планом.

— В чём сложность, понятно. Решается забивкой шпунта́. Но лучше его, конечно, не бить, а вдавливать. Ковшом экскаватора, например. Мы так, помнится, делали на стене у газоотвода стола...

— А если шпунтом не выходит? — перебил его Трепаков.

— Ну... есть ещё пара способов, — Стрельникову неожиданно вспомнился чем-то похожий случай начала двухтысячных, когда он уже перебрался в Москву.— Первый: инъекционными сваями сквозь фундамент пройти, но только, боюсь, это дорого и техники здесь такой не найдётся.

— А второй?

— Второй... — почесал Николай в затылке. — Второй способ, мне кажется, должен быть вот таким. Смотрите... — забрал он у главного инженера огрызок карандаша и принялся рисовать...

Придуманную конструкцию они с Трепаковым обсуждали минут пятнадцать, а когда обсудили и признали её «интересной», Александр Григорьевич внезапно спросил:

— Ты, кстати, ЕНиРами и ЕР’ЕРами[1] работы когда-нибудь закрывал?

— Последний год только этим занимался, — честно признался Стрельников. — Я ж замковзвода был, по должности приходилось.

— А где ты служил-то хоть?

— В Казахстане. Главное управление спецстроительства Минобороны, — отрапортовал Николай.

— Спецстроительство... газоотвод стола... Казахстан... — задумчиво проговорил Трепаков. — Я так понимаю, это что-то... вот это? — указал он глазами на потолок.

— Ну, что-то вроде, — наклонил голову старший сержант.

— Тогда понятно, откуда в тебе это всё, — усмехнулся Александр Григорьевич. — Видал, Фёдор Дмитрич, каких у нас в армии специалистов готовят? А ты говоришь, — взглянул он на кадровика. — Ну, прямо готовый мастер, а то и прораб. Жаль только, диплома нет, а то бы я сразу его на отдельный объект бы поставил. А так... — повернулся он вновь к Николаю. — Ну, и что мне прикажешь делать с тобой, друг мой ситный? Мастером тебя принять не могу, обычным рабочим — жалко... Бригадиром на сантехмонтаж или кладку пойдёшь?

— Бригадиром? Ну, можно и бригадиром, — кивнул Николай. — Но только... предложеньице есть одно, Александр Григорьевич.

— Какое? — заинтересованно подался вперёд инженер.

— Знаете... скажу вам, как коммунист коммунисту. Не дело, считаю, когда бригады на стройке постоянно меняются. Сперва землекопы заходят, потом бетонщики, плотники, каменщики, штукатуры, электрики... И каждый... Каждый, заметьте, ругает того, кто был перед ним. Что, мол, подоснова неровная, фундаменты не на отметках, стены кривые, закладных нет, проёмы с отверстиями не по плану, и надо всё переделывать... ну, почти переделывать, а это и время, и деньги, а ни того, ни другого всегда не хватает...

— Ты это к чему? — нахмурился Трепаков. — К тому, что прорабы плохо следят за работой?

— Нет. Не прорабы, — мотнул головой Николай. — Сами рабочие. Им ведь что надо, в первую очередь? Чтобы наряды закрыли, а там хоть трава не расти. Их недоделки будут другие доделывать. И никакая сознательность тут не поможет. Я этого в армии вот так насмотрелся, — провёл он рукой по горлу. — А вот если б за каждый объект отвечала одна бригада. Комплексная. Как раньше в артелях, но только на новом уровне...

— Специалистов тебе в бригаду не дам! Даже не думай, — быстро сообразил, что к чему, Александр Григорьевич.

— Так я их и не прошу.

— А что тогда просишь?

— Прошу дать в бригаду ко мне обычных крепких ребят, можно даже разнорабочих. По возможности, молодых, чтобы учиться хотели. И зарабатывать. Кого остальным не жалко. И я вам слово даю,