Величие империи (СИ) - Старый Денис

— Бах-бах! — начали отрабатывать стрелки Смолина.

Удар со стороны леса шведы уже предполагали, поэтому атаковали слегка оттянутым строем, чтобы между лесом и их построением была проплешина не менее, чем в триста метров. Урок прошлого сражения был усвоен, и это вынуждало их несколько ближе находиться к болотам.

— Ба-бах-бах! — начали отрабатывать лёгкие картечницы Смолина.

Следом, чаще всего с недолётом, отправлялись гранаты. Они словно бы выставляли стену, не подпуская врага ближе. И в это время не переставали перезаряжаться и стрелять штуцерники Смолина, и те, которые чуть сместились по центру и заняли новые позиции уже в непосредственной близости от гаубиц.

— Вжиу! — полетели ракеты.

Я засмотрелся той красотой, оставляемыми росчерками от пущенных ракет. Как же это грело душу. Повеяло будущим. И пусть ракеты летели неприцельно, да и заряда в них было может немного больше, чем в бомбах. Но лиха беда началом. Еще усовершенствуем и нарастим производство.

— Сигнал выдвинуться линии вперёд! — выкрикнул я, возвращаясь к управлением боем.

Тут же были выставлены необходимые сигнальные флажки. Одновременно затрубили в трубы. Пехотная линия несколько замешкалась, не особо слаженно обходя гаубицы, и всё-таки выстроилась в пятидесяти метрах от линии демидовок.

Тут же подскочили солдаты-артиллеристы, которые удерживали лошадей, и стали крепить пушки, чтобы их оттянуть дальше.

— Бах-бах! — первыми стрельбу открыли шведы, которые одновременно всё ещё пытались выстроиться в линию, но терпели немалый урон от штуцерников, как по своему левому флангу, так и по фронту.

Первые русские солдаты падали ранеными и убитыми. Вот только эффективность такого скорого залпа была намного ниже, чем шведы стреляли бы подготовленными и в плотном построении.

— Бабах-бах! — в ответ открыли огонь русские пехотинцы.

Стреляли сразу оба ряда — и те, кто стоял, и те, кто присел.

— За Веру, Царя и Отечество! — даже здесь, находясь в трёх верстах, я услышал отголоски призыва.

— Иван Тарасович, — обратился я к Подобайлову. — Ваш выход!

Радостно, излишне эмоционально, будто бы и не был уже опытным офицером, подполковник рванул к своему полку, чтобы возглавить его и устремиться в гущу боя.

Тем временем, произведя лишь один выстрел, русские солдаты устремились в штыковую атаку. Это была вынужденная мера. Нельзя было позволять шведам опомниться, собрать своих солдат в чёткие построения, чтобы продолжать обстреливать нас. Пусть их живая сила уже изрядно проредилась, но полного численного превосходства мы всё ещё не имели. Потому и послал первый резерв, чтобы помочь пехоте.

— Шведский авангард разворачивается! — прибыл новый вестовой, который сообщил не самые лучшие новости.

И всё-таки шведы решили поддержать своих бойцов, которые явно сейчас проигрывали.

— Господин полковник, — обратился я к Миргородскому. — Берите Драгунский полк и попробуйте отсечь, хоть немного задержать авангард и центр противника. С лошадей не слезать. Лишь только выстрел в их сторону — и сразу же смещайтесь дальше. Нам нужно немного времени, которое шведы потратят на построения.

Вот я и остался один на своём наблюдательном пункте, если только не считать младших офицеров, которые отвечали за связь. Все силы, которыми я сейчас располагал, или почти все силы, так как один Драгунский полк всё равно оставлял в резерве, устремились в бой.

Тем временем началась штыковая атака. Впереди шли подготовленные гвардейцы, а также отряды, к обучению которых я уже приложил свою руку.

Я наблюдал в зрительную трубу, как отрабатывают лучшие русские воины. Освоения подлого, рукопашного, боя и изнурительные тренировки со штыком не прошли даром.

Вот один из солдат отводит своей фузеей ружьё с длинным шведским штыком в сторону. И тут же бьёт прикладом шведа в подбородок. Даже таким простым, но действенным приёмам наш противник не был обучен. И тут же короткий ножевидный штык показывал свое превосходство перед тонким и длинным, шведским.

Бойцы нередко подрезали ноги, руки шведов, замедляя их, предоставляя возможность другим добить подранка.

— Бах-ба-бах! — в один звук слились и выстрелы штуцерников, и пистолетные.

Русская армия была лучше оснащена. Каждый солдат имел не менее одного пистолета. И этот фактор сыграл свою роль в окончательном разгроме.

— Приказ Миргородскому остановится и вступить в бой! — закричал я, как будто бы от крика служба связи сработает намного быстрее.

Или сработает?

Шведы никак не успевали бы ввести свои основные силы в бой. Не нужен оказывался заслон. Так что драгуны, развернулись и ударили в уже бегущих шведов. Появление свежих сил Подобайлова окончательно сломило сопротивление.

— Всем отход! — приказал я, замечая, что мои бойцы начали увлекаться преследованием.

— Ваше превосходительство, это виктория! Вторая! — закричал возбужденный подпоручик, находящийся рядом.

Да… И теперь, по логике, шведы будут пробовать договариваться. Они явно проиграли эту войну. А к нам движутся дополнительные силы.

Что мы рекомендуем почитать:

Выходит наша НОВИНКА:

Монголы жгут Русь — вокруг пепел, трупы и пустая земля. Они думают, что сломили нас. Ошибаются. Я не сдамся без боя!

https://author.today/reader/501997

Глава 11

Капитуляция — не позор. Хороший генерал не будет завлекать последнего оставшегося в живых солдата идеей борьбы, точно так же как хороший шахматист не станет продолжать заведомо проигранную партию.

Карл фон Клаузевиц

Балтийское море.

4 октября 1735 год

Захар Данилович Мишуков стоял на палубе новейшего русского линейного корабля «Святой Пётр». Стоял и откровенно боялся. Нет, Захара Даниловича, только что получившего звание вице-адмирала, не беспокоила даже его жизнь, он готов был её отдать за Отечество.

А вот чего был не готов сделать этот морской офицер, так это с треском проиграть сражение. Тем более, что возглавить русскую эскадру должен был Томас Гордон. Но английский моряк на русской службе, адмирал Гордон, неожиданно приболел.

Не только у Мишукова были подозрения, что Гордон решил не испытывать судьбу. Вроде бы как одно дело — блокировать с моря Данциг и курсировать рядом с нежелающими вступать в бой французами, и иное дело — воевать насмерть со шведами. Стар стал Гордон, слишком ценил свою даже не жизнь, а репутацию, не готов ею жертвовать.

Шведы, казалось, что на земле несколько ослабли, представляют лишь тень былой армии Карла XII. А вот с флотом у них было всё не так плохо.

На самом деле и с флотом у шведов тоже было не очень. Но и русский флот сейчас представлял собой не лучшее зрелище. Правда, в последнее время всё-таки стали строиться корабли, ремонтироваться старые. Но, учитывая, в какой упадок пришёл Военно-морской флот Российской империи до вступления на престол Анны Иоанновны, можно с уверенностью сказать, что флот России слаб.

Такое мнение было у самого адмирала Гордона; так думали и другие.

— Паруса! Ваше превосходительство, вижу паруса! — кричал впередсмотрящий.

Захар Данилович поморщился. Он, вроде бы, делал всё так, как и нужно было делать. Он перерезал шведскому флоту подход к Петербургу и собирался помешать высадить десант, о котором стало известно из допросов пленных шведских офицеров, того самого, которого удачно, правда, как многим кажется, не особо решительно, бьёт генерал-лейтенант Норов.

По словам захваченного в плен шведского полковника, десант шведы подготовили немалый: двенадцать тысяч солдат и офицеров — это такая сила, которая при нынешних раскладах, когда в Петербурге столь мало русских войск, что того и гляди, а столица Российской империи может быть взята врагом.

— Продолжать движение по курсу, — подрагивающим голосом приказал Мишуков.