Вадбольский 5 (СИ) - Никитин Юрий Александрович

— Всё-таки принудить?

Рейнгольд поморщился.

— Нет, сделать приглашение как можно почётнее. Чтоб там на месте увидели, как их хозяина безмерно уважают. Барону польстит такое подчеркнутое уважение со стороны власти.

— Ваша светлость, — сказал слуга осторожно, — но разве Государь Император не подписал указ?

Рейнгольд поднял тяжёлый взгляд.

— Какой указ?

— Ну… о запрете всяческого выезда за границу? Чтоб не набрались на гнилом Западе франкмасонских идей о разных непристойных свободах и вольностях?

Рейнгольд поморщился.

— Да, это вызвало некоторое недовольство в высшем обществе. Не тем, что нельзя выехать, а что некоторое препятствие, которое плюнь и разотри. Юристы тут же начали находить лазейки, и кто хотел выехать, тот выезжает и сейчас без особых проблем. Россия всегда держалась на строгости законов и необязательности их исполнений!

— Может быть, — сказал слуга нерешительно, — графу Орлову подсказать, чтобы чуточку закрутил гайки?.. А то дворяне слишком уж смело рассуждают о делах государства! Их дело служить, исполнять и бдить, а не высказывать мнение!

Рейнгольд устало усмехнулся.

— Ты хороший человек, Пётр, но хороший не сможет править даже крохотной волостью. Нужно уметь со всеми слоями находить общий язык. Ну хоть с простолюдинами нас пока не принуждают, но если посмотреть, что творится в Англии да Франции…

Оба помрачнели, даже Пётр, что не такой уж он и слуга, если судить по общению с Рейнгольдом. Я прекрасно понимал обоих, Рейнгольду даже посочувствовал.

То, что необходимо для прогресса, да просто для благоденствия страны, часто не совпадает с нашим гуманизмом и человеколюбием.

— Шаляпин, — сказал я мысленно, — вруби режим повышенной опасности.

— Шеф?

— Особо охраняй дом, — велел я. — Здесь мои родители, недруги собираются им серьёзно навредить. Так что даю право на отстрел всякого, кто достанет холодное оружие или огнестрел и наведёт на Василия Игнатьевича или Пелагею Осиповну. Уверен, ты успеешь раньше.

Он поинтересовался совершенно без всяких эмоций:

— А сестра Василия Игнатьевича… её не охранять?

— Не стоило бы, — буркнул я, — но ты охраняй, она член нашей стаи.

Мата Хари вмешалась в разговор:

— Да понял он, понял. Если нет, я ему напомню!.. Теперь обратно в имение? Там не всё в порядке, шеф!..

Я тихонько ругнулся.

— Мата, ну когда же вы возьмёте власть в свои руки, осточертели эти наглые орущие и бестолковые обезьяны! Следуй за мной, сейчас ИИ это я.

Она молча ринулась за мной, а потом постаралась опередить, чтобы раньше меня впрыгнуть в пространственный пузырь.

Мою голову изнутри долбала голову мысль, что я достаточно хорошо защитился от лазутчиков Карницкого или кого-либо ещё, но Мата Хари не в состоянии пристрелить такую лазутчицу, как Байонетта, хотя её ухитрились забросить ко мне не только в имение но и чуть ли не в постель.

Понимаю, все собирают информацию, но если девяносто девять и девять десятых процентов — это досужие великосветские сплетни кто с кем и кто кого, то среди них умные люди могут вычленить, просеяв, нечто важное или нужное.

Полагаю, когда-то где-то и на чьем-то столе появилась и моя пока что скромненькая папочка с одним-единственным листочком, на котором сперва было только, что не пьёт, продажных женщин избегает, по кафешантанам не ходит, учится усердно, такого можно занести в картотеку для будущего поощрения и продвижения по службе.

Теперь к первому листочку прибавился другой, там сведений больше: о спичках, болеутоляющем порошке, кстати, пора переводить его в таблетки, а теперь ещё и о создании более совершенных винтовок, а это уже серьёзно.

Горчаков-младший заслуживает от руководства похлопывания по плечу и рукопожатия перед строем, первым заметил меня и постарался сдружиться.

Кадры решают всё, любой король, царь, император или султан предпочел бы окружить себя талантливыми людьми из простого народа, те будут лично преданы ему, а вот семьи аристократов спят и видят как выдвигают на престол своего кандидата.

Аристократы, понятно, всячески противятся любой демократизации, так что на каком-то отрезке времени мы с самодержцем попутчики и даже союзники.

Мата едва не сбила меня с ног, когда запрыгнула в пузырь, зато вылетела первой и постаралась вообще как можно быстрее выбраться из здания, потому что у нас теперь режим военного времени, даже чрезвычайное положение, нападение можно ждать хоть днём, хоть ночью.

— Мата, — крикнул я вдогонку, — всё, что накопаешь о Долгоруковых, собери в один файл, выжми воду и подай, как будет готово.

— Готово, — сказала она через сотую долю секунды. — Всё рассортировала, факты и догадки отдельно, герб рода и все награды в именном файле высокого разрешения. Там же и генеалогическое древо с восьмого века и по сегодняшнее число.

— Благодарю, — буркнул я. — Проверь, какие тут проблемы. Я быстро.

Из подвала, где у меня в имении пузырь, взбежал наверх, дверь распахнулась быстро, но всё равно остался недоволен и уже подумал было, что сто́ит и здесь, как в доме на Невском, разместить пузырь прямо в кабинете, просто загородив к нему дорогу.

Итак, я посмел задеть могущественнейший род, что не просто древнейший, но издавна выращивает в своей семье магов, стараясь с каждым поколением делать их всё сильнее и сильнее. По жутковатым рассказам, что переходят шёпотом от одного к другому, эти маги владеют вечной молодостью, силу накапливают неимоверную, победить их невозможно, а сидят они в родовых землях потому, что такой покон, так деды жили и им завещали.

Свою специализацию Долгоруковы держат в тайне, но по некоторым просочившимся в народ данным можно понять, что среди них есть разные маги, и даже некроманты. Они запрещены церковью, хотя это не значит, что Долгоруковы всё добросовестно соблюдают.

Как я понимаю, некоторые из побывавших в Разломах сумели как-то взаимодействовать с бозонным миром, а это было настолько необъяснимо, что и было названо магией.

У некоторых закрепилось на генном уровне и проявляется в детях. У других же нет. Да и не все побывавшие в Разломах, получили эту «способность к магии».

У получивших, понятно, очень слабые возможности, но человек — упорный зверь, когда почувствует выгоду, с помощью которой может заставить сдохнуть корову у соседа или как-то загрести кучу денег, будет пахать яростно и неотступно.

Почуявшие магию сами потом только ею и занимались, понимая как много может им дать, и детей воспитывали будущими магами ещё с пелёнок. Но если бы магия в самом деле передавалась из поколения в поколение, как свойства племенного скота, то к настоящему дню было бы не протолкнуться от могучих и супермогучих магов.

Но всё не так просто, магия — не наука, где медленными шажками со ступеньки на ступеньку, у магии свой путь, что-то вроде озарения, а озарению, как известно, не научиться, а сам озарённый не сможет передать своё умение детям.

Хотя, что правда, то правда, большинство магов именно в древних боярских родах. Они появились задолго до княжеских, ещё за пару сотен до графских и герцожьих, потому у боярских преимущество за счёт того, что приобщаться к магии начали первыми. Потому и сами главы Родов обычно очень сильные маги.

В любом случае, нужно быть готовыми, что Долгоруковы используют и магию.

Что ж, технологии против магии. Жизнь становится… всё интереснее.

Часть вторая

Глава 1

Несколько раз проматывал в голове разговор Рейнгольда с Петром, уж и не знаю какое у этого Петра звание. Вернее, чин. Теперь примерно понимаю, чего ждать от великого Рода Долгоруковых. Надо придумать, как реагировать. Но от сердца отлегло, отлегло. Всё-таки Рейнгольд поумнее, да и в должности на три чина выше туповатого Ренненкампфа. Тот всего лишь начальник охраны великого князя, особых полномочий не имеет, а надувать щёки… ну, это несерьёзно. На самом деле, скажем мягко, руки коротки.