Вадбольский 5 (СИ) - Никитин Юрий Александрович

— Да, — ответил я и снова поклонился, спина не треснет, а власть имущим это нравится. — Доработанные вручную.

— А сейчас у тебя уже завод?

— У Мак-Гилля, — уточнил я. — Но работает пока не в полную силу. Недостаёт нужных станков. Англия отказывается продавать всё, что можно использовать в военных целях, к тому же нужно нанять и обучить способных людей, а кузнецы и жестянщики не хотят переучиваться. Выпускаем малыми партиями.

Он сказал хмуро:

— В сообщениях сказано, очередь такая, что продажи расписаны на год вперёд? Сейчас, когда мы в состоянии войны, нам винтовки твоего образца очень нужны. Необходимы!

Я был готов к такому вопросу, ответил предельно почтительно:

— Ваше величество, моя мастерская не может обеспечить потребности армии. А заводы только строим и пытаемся наладить массовый выпуск готовой продукции. На это уйдёт полгода-год.

Он поморщился, словно хлебнул уксуса.

— А если бросить на это дело всю мощь нашего оборонного ведомства?

— Быстрее не получится, — ответил я с сочувствием. — Если ускорить рождение ребёнка, будет либо больной, либо урод, а то и вовсе мёртвый.

Оба ждут, что скажу, дескать, надо было начинать раньше, но не буду наступать на больную мозоль, у них и других проблем хватает, упустили эту мелочь, очень важную мелочь, как оказалось, теперь можно в глаза тыкать.

Великий князь наконец с подчеркнутой ленцой повернулся от окна, высокий, как и отец, крупный, как и все Романовы, с большими чуть навыкате холодными голубыми глазами.

— Знаешь, барон, — сказал он хмуро, — я бы тебе и ломанного пряника не дал. Слишком борзый и наглый, чинов не признаёшь. Но Раевский провёл трёхступенчатые испытания твоих винтовок… Оборонный Совет, который он основательно почистил, заявил, что эти винтовки не только лучшие в мире по огневой мощи, но их проще обслуживать, меньше приходят в негодность, а по цене такие же, как и старые, что заряжаются с дула!

Я чуть поклонился, но промолчал. Он уже сказал то, что было ясно полгода тому.

— Государственный Совет, — сказал он с явной неохотой, — полагает тебя полезным Отечеству. И начали уламывать нас наградить тебя.

Он сделал паузу, наблюдая за моей реакцией, я сделал абсолютно индифферентное лицо, обронил:

— Вы самодержцы, что вам чье-то мнение?

Он поморщился, перевёл взгляд на императора, тот сказал со вздохом:

— Ты прав, барон. Поступаю по-своему, но и руководствуюсь мнением уважаемых мною людей. Не в той мере, как им бы хотелось, но всё же. Потому тебя ждёт орден Святого князя Владимира, денежная премия в размере… Ну, это сколько тебе отмерит мой финансовый комитет, а ещё Комитет по геральдике настаивает на возведении тебя в графское достоинство.

Я молча пожал плечами. Отказываться как-то глупо, хотя и особого ликования нет, я больше думаю, где разместить заказ на поставку большого количества телефонных проводов, малые мастерские, что выросли как грибы после дождя, не потянут, да и качество у них скверное, а строить завод долго и затратно, но телефонные провода нужны прямо щас…

— Что скажешь, барон? — спросил император с недоброй усмешкой.

Я сдвинул плечами.

— Благодарю, ваше величество. Хотя, как уже догадываетесь, не ради этих ваших щедрот, стараюсь. Не получай от вас ничего, всё равно флот России должен получить мощные турбины… да-да, кое-какие идеи имеются, армия — дальнобойные пушки, а народ –хорошую медицину.

Он поморщился.

— Ну хотя бы из вежливости мог бы сделать вид, что счастлив такой монаршей милости!

Великий князь быстро вмешался:

— Ваше величество, он счастлив тем, что мы по своей замшелости не мешаем его великим идеям!

Император посмотрел на него с неудовольствием.

— Ну вот, Саша, похвалил так похвалил. Лучше бы сразу вдарил.

Великий князь довольно улыбался. Император обратил царственный взор в мою сторону.

— Что скажешь, барон?

Я поклонился.

— Спасибо, ваше величество, но если вместо любого из ваших великодушных даров мне бы сорок пять верст телефонного провода? Или хотя бы тридцать?

Император смолчал, великий князь спросил с тяжёлым подозрением:

— А зачем тебе столько?

— Протяну телефонную связь, — ответил я, — от своего имения до заводов Мак-Гилля. Это не блажь, у меня там военные разработки, нужна связь с банками, ваш канцлер как-то обмолвился, что ему недостаёт быстрой телеграфной связи со мной и Мак-Гиллем, что отвечает за выпуск винтовок. Не дело, когда любое распоряжение приходится передавать с посыльными, пусть они даже на быстрых лошадках.

Император прищурился.

— Хорошо. Вместо графского титула сорок верст телефонного провода?

— Спасибо, ваше императорское величество! — ответил я вполне искренне. — Сорок пять верст — это щасте.

Александр злорадно хохотнул.

— Ну что, я говорил? Да сошли обратно в Сибирь, тут раздражает не только Долгоруковых!

Император сказал с неудовольствием:

— Да знал он, что у меня и версты не наберётся! Всё истратили на теле… телефонию между кабинетами в Зимнем дворце. Так что придётся ему довольствоваться графским титулом.

Александр подумал, сказал с насмешкой:

— А если взять у Военного Ведомства? У них, знаю, есть.

Император взглянул на меня с недобрым прищуром.

— Ну, барон, выбирайте! Графский титул или сорок пять верст телефонного провода?

Я ответил с великим изумлением в голосе:

— Конечно, провод! А кто бы поступил иначе?