Господин следователь. Книга 11 (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич

— Так… — вмешалась маменька. — Что-то я уже ничего не понимаю. Одна собирается лабораторию на свои средства открывать, другой экспедиции снаряжать…

— Ольга Николаевна, здесь все просто, — улыбнулась Аня. — Должна же быть польза от тех денег, которые мы с Иваном заработали? На себя нам все не потратить, пусть для важного дела расходуются.

— Польза-то быть должна, здесь я совершенно с тобой согласна, но, скажем, своим родственникам ты помочь не желаешь? — спросила маменька.

— Если понадобится — помогу. Но батька… то есть, батюшка мой, жалованье неплохое получает. Если он в беду попадет — помогу. И тете Гале помогать стану, и Петьке — братишке моему сводному. Поросенок он, конечно…

— Аня, не клевещи на мальчишку. Очень толковый и тебя любит, — заступился я за парня. Петька — сводный братишка, мне на самом деле понравился.

— Мальчишки — все поросята, — хмыкнула Анька, критически посмотрев на меня и продолжила монолог: — А уж для маленькой Нюшеньки — сестрички младшенькой, в лепешку расшибусь, но все сделаю. И остальным помогу, и помогаю, чем могу, но тем, кто сам трудиться хочет. А вот бездельникам помогать не желаю. Таким один раз поможешь, на шею сядут и ножки свесят.

— Так, барышня, с тобой все понятно. А вы, господин жених? Не лучше ли эти деньги на семейную жизнь оставить?

— На семейную жизнь у меня жалованья хватит, — заметил я. — А на какие-нибудь рюшки с финтифлюшками пусть Леночка свое приданое тратит. Я на ее деньги не претендую. Квартиру, правда, снимать придется, но придумаю. Нам же целый этаж не нужен, а на небольшую, комнаты на четыре-пять, можно немного и взять.

— Иван, какая квартира? — всполошилась маменька. — Мы с твоим батюшкой эту снимали с расчетом, что ты с женой здесь поселишься. Здесь всем места хватит. Покажется мало — еще один этаж снимем, все равно пустует. А у дедушки твоего, если помнишь — собственный дом. Можете с Леночкой там поселиться. Дед там один-одинехонек по комнатам бродит, жалеет, что внук теперь с ним не живет. С тобой ему веселее было.

Помню, что у деда собственный дом, в котором я жил, будучи студентом. Правда, не помню — как я там жил⁈ И генерал Веригин сам виноват, что внук с ним больше не живет. Вот только семейную жизнь лучше начинать отдельно от родителей. Впрочем, надо еще с невестой поговорить — что она скажет?

Глава 10

Мой дедушка — генерал

Отец сегодня планирует пробыть на службе недолго — только утро, а потом домой. И тут уж ни сам министр ничего не скажет, ни подчиненные втихаря не осудят. Тесть у товарища министра один, а коли он еще и генерал от инфантерии, так это дело не только семейное, а государственное.

Приедет, а там, все вместе, к деду и выдвинемся.

Несколько часов, выпавших на ожидание отца, решил потратить на пробежку по антикварным лавкам и книжным магазинчикам — хотя бы по Литейному и немножко по Невскому. Хотел с собой Аню взять за компанию — но нет, ей подол понадобилось подшить и прическу сделать. Подол — ладно, но уж косу-то она сама в состоянии заплести.

Ну что за город-то такой Санкт-Петербург? Ничего-то в нем нет. В том смысле — зашел в две лавки — одну безликую, где торговали безделушками, а еще в магазин Императорского фарфорового завода, но не нашел ни одной козы. Ни фарфоровой, ни фаянсовой, ни даже стеклянной. Есть принцы с пастушками, девочки с мальчиками в национальных одеждах — от эскимоса до чухонца. Кошек полно, а еще, почему-то, много оленей. Благородные, вишь. Ну а где, самое благородное животное?

Получается, зря я в столицу съездил? Весь мой «улов» — стаффордширская керамика, подаренная государем? Конечно, подарок шикарный, но маловато будет.

Плюнул, и пошел в книжный магазинчик. А вдруг отыщу что-нибудь интересное? Уже и так поймал себя на том, что читаю исключительно научную литературу, а те художественные книги, которыми увлечены мои нынешние современники, не впечатляют. А кем впечатляться? Прокопенко, что ли? Или Чуйским?

Вот, разве что, классика. Вот она есть. Нужен мне Виссарион Григорьевич Белинский? 9-й том вышел. Но, коли я предыдущих восемь не читал, к чему он мне?

Обойдусь. Предложили купить «Исповедь» графа Толстого, изданную в Женеве. Да, а почему в Женеве? Видимо, у нас издателя не нашлось. Но если продают совершенно открыто, чего бы не купить?

Хм… А цена-то кусачая, пять рублей! Пожалуй, покупать не стану. Не слишком я большой фанат Льва Николаевича, тем более — примерно знаю, о чем тут пишет. Душевное смятение, искания. Обойдусь я. Подойду к своему кризису среднего возраста — если доживу, почитаю.

Лучше я куплю на эти деньги… О, «Сказки Мельпомены» А. Чехова. Первая книга, изданная Антоном Павловичем. И всего по полтора рубля. Куплю. И сразу три. Одну отдам в библиотеку Нелазской школы, вторую — в Мариинскую гимназию, одну оставлю себе. Поручу Ане — пусть автограф возьмет, но без упоминания моей фамилии, а иначе, в будущем, когда мои потомки решат на книжке заработать, это снизит ценность первоиздания.

Что здесь еще интересного?

«Историческая хрестоматия по новой и новейшей истории». Издана в типографии Министерства Путей Сообщения. Каким боком МПС к новой и новейшей истории? И что здесь? «Упадок Испании и возвышении Голландии», «Век Людовика 14». Это неинтересно. Зато имеются разделы «Борьба Стюартов с парламентом» и «Англия от реставрации Стюартов до Утрехтского мира».

Стоит, зараза, аж четыре рубля. Но возьму. Что-нибудь да пригодится для той цели, что я планирую.

«Физиологические очерки» Ивана Сеченова. Эту беру, для Аньки. Я бы еще прихватил «Записки Императорской Академии Наук» за прошлый год, но выделенный самому себе лимит в десять рублей закончился.

Нет, ну почему книги такие дорогие? Понимаю, что чтение — развлечение для богатых людей, но надо и меру знать.

Вроде бы, не опоздал, но как только оставил книги в передней, снял шинель, как маменька соизволила выразить недовольство:

— Ваня, все уже готовы, только тебя ждут.

— А чего меня ждать? — удивился я. — Я, как порядочный следователь, всегда готов. Мундир на мне, орден тоже, а что еще?

— А шпагу взять? И чаю нужно попить.

Попить чаю перед тем, как отправиться на званый обед? Хм… А ведь что-то в этом есть. И шпага где-то у меня есть. Самая первая, которую я еще в Новгороде завел (родители завели), но там и оставил. Маменька, значит, ее сюда привезла.

В столовой уже восседали батюшка с Анькой, пившие чай с пирожками и, о чем-то болтавшие. Я прислушался.

— Нет, Александр Иванович, не всякий мох для бревен годится, — объясняла Анна. — У нас красный мох берут, только он не на самих болотах растет, а рядом. Как дома строят, им бревна перекладывают.

— Вы это о чем? — заинтересовалась и маменька.

— У нас разговор зашел о доме, в котором Иван живет, — пояснил отец. — Аня рассказывала, что его обновили, венцы поменяли. Вот, о мхе и заговорили. Оказывается, не всякий мох для конопаченья годится, а только красный.

— Еще его кукушкиным льном называют, им раны перевязывать хорошо, он не гниет, — дополнила Аня. — Не знаю — используют ли этот мох в медицине, нет ли — потом уточню. Если что — можно заготовки начать.

Кукушкин лен? Про сфагнум знаю — ученики сообщение делали, как во время Великой Отечественной войны его заготавливали для госпиталей. Еще читал в воспоминаниях партизан, что сфагнум использовали вместо перевязочных средств. Причем — высушенный мох хорошо впитывает кровь, и его не нужно стерилизовать. Один из партизанских врачей даже придумал мазь, в которой соединил сфагнум и вазелин — он ею гнойные раны лечил. И да, нужно проконсультироваться — как здесь относятся к народной медицине?

Мы с маменькой уселись за стол, нам подали чай, а пирожки сами взяли.

— И где болтался? — поинтересовался отец. — Наверняка книг опять накупил?

— Немного. Сеченова для Ани приобрел. А еще искал скульптурное изображение нашей Анечки — козу в уменьшенном масштабе.