Помещик 3 (СИ) - Шерр Михаил

История с подлецом-управляющим, естественно, частично тоже всплыла. Но подробностей никто не знает, а полицейские чины делают многозначительные умные лица и изрекают что-то типа: «Да, было дело». Но какое — не говорят и только очень почтительно здороваются со мной.

В том числе и господин главный губернский жандарм, который сумел на раз-два поставить себя так, что большинство бледнеет, когда он останавливает на твоей персоне свой взгляд.

Даже губернатор и прокурор немного пасуют перед ним.

А меня господин жандарм всегда почтительно приветствует, частенько первым протягивает руку, и редкий день проходит, когда он не посещает моё заведение. Причём иногда заглядывает и в трактир.

Поэтому всякие недостаточно умные люди из чувства самосохранения предпочитают не раскрывать рот и опускать глаза.

Но самое главное, что в обряде венчания есть клятвы, которые венчающиеся дают перед Всевышним. Всё остальное для меня не имеет никакого значения.

Анна уже выполнила все формальности, положенные в её случае: как положено, составлено свидетельство приходского священника, на основании которого отец Павел накануне венчания сделает запись в метрической книге нашего прихода о том, что был произведён и составлен брачный обыск; заранее получены свидетельство о смерти первого супруга и письменное заявление матушки невесты, которое сейчас зовётся письменным видом. Этот документ заверен полицией.

С моей стороны требуется только брачный обыск, который тоже уже произведён.

Поручителем Анны будет Силантий. А с моей стороны — Андрей Григорьевич Иванов.

Я написал дяде о предстоящем событии и уже получил ответ с его письменным благословением.

Так что к предстоящему венчанию у нас всё готово.

Анна проведёт три дня перед венчанием в доме тороповского имения, где будет проходить подготовка невесты к венчанию, а я, естественно, у себя.

Предстоящее венчание, конечно, важное событие, но жизнь перед ним шла своим чередом.

Совершенно неожиданно для нас каждый торговый день у Саввы просто блестящий.

Конечно, я не ожидал, что во время поста так хорошо будут идти продажи скоромного: бекона и молочки.

Пост, время года, продовольственные проблемы Отечества никак не отражаются на деятельности трактира и ресторана.

Вечером — полная посадка, в трактире иногда не протолкнуться даже в полдень; такое впечатление, что половина Калуги обедает у нас. Вильям уверенно доложил, что после окончания поста наше заведение будет стабильно давать ежедневно полторы тысячи прибыли, естественно, серебром.

Штат пришлось увеличивать. Но сделал я это не за счёт своих крепостных. Желающих оказалось достаточно среди сербов и крепостных Анны.

Переговоры о покупке соседнего дома, можно сказать, прошли успешно, и после святок можно будет оформлять куплю-продажу. Почему после Святок — мне не понятно, но разбираться в чужих тараканах желания нет. После Святок, так после Святок.

Андрей Григорьевич уже уверенно говорит о голоде как о свершившемся факте. Нашу губернию это бедствие не обошло стороной. Повсеместно крестьяне и помещики режут скот больше обычного, и цены на мясо падают с каждым днём.

Меня это радует только в одном аспекте. Нам, возможно, удастся сделать большие запасы солонины. Савелий со своей артелью ударными темпами строит большие ледники, которые позволят хранить огромные запасы мяса и молочки.

Но если смотреть немного дальше своего носа, то понятно, что в губернии со дня на день начнётся падёж скота. И похоже, что наша губерния будет самой пострадавшей.

Всё бы так и произошло, если бы не вмешательство Анны Андреевны. Свои тысячи пудов зерна она отдала в запасные хлебные магазины губернии, в первую очередь в тех уездах, где у неё был интерес.

Временную губернскую комиссию продовольствия возглавил господин Иванов, в неё он, естественно, взял Ивана Прокофьевича. Это было мудрейшее решение губернатора.

По просьбе Андрея Григорьевича Анна свои поставки сделала так демонстративно, что другие торговцы хлебом поддержали её. Особенно отличился Самохватов. Его поставки в губернские запасные магазины оказались почти такими же, как и у Анны.

В итоге результат деятельности комиссии продовольствия был просто ошеломительным.

Голода, конечно, избежать не удалось. Но до страшного дойти не должно. Хотя делать окончательные выводы рано, полная картина станет ясной в конце зимы — начале весны.

Моя Сосновка на фоне других — в полном шоколаде, нам вообще не требуется никакая помощь. И мужики с бабами наступившей зимы не боятся.

В Торопово ситуация была не столь блестящей, хотя на фоне других вроде бы всё отлично. Если бы не одно «но».

Оно называется большое господское стадо. Кормов для содержания такого поголовья заготовлено недостаточно.

Антон оказался не просто хорошим честным старостой, но ещё и, как говорили в моём покинутом времени, хорошим организатором производства. Он сумел разобраться в чуде, произошедшем в нашем имении в закончившейся уборочной, и провёл мощную пиар-кампанию в Торопово.

Вместе с Пантелеем Антон провёл ревизию поголовья КРС обоих имений, в том числе и частного.

И в один из прекрасных вечеров начавшейся зимы они предложили мне пустить под нож почти шестьдесят процентов поголовья крупного рогатого скота.

Прочитав две страницы, исписанных красивым почерком (Антон оказался помимо всего ещё и очень грамотным), я подумал, что-то не так понял. И ещё раз всё перечитал, а потом молча протянул написанное Анне.

Подождав, когда она закончит чтение, я решил кое-что уточнить:

— Вы утверждаете, что если мы пустим под нож почти всех быков, кроме двух и подрастающего бычка, — я голосом и интонацией выделил часть фразы про быков, — и всех малопродуктивных коров, взяв за ориентир пять вёдер максимального суточного надоя, то это будет нам очень выгодно и позволит избежать каких-либо голодных проблем?

Автором идеи был Антон, и он это сказал сразу же, но уставился я на Пантелея. Он под моим взглядом не смутился и без запинки уверенно ответил:

— Конечно, Александр Георгиевич. Мы же провели, — Пантелей дважды щёлкнул пальцами и по слогам продолжил, — экс-пе-ри-мент. В вашем коровнике ровно тридцать скотомест, оборудованных, как вы велели.

— «Как вы велели» подразумевалось: тепло и чисто, и изменение рационов кормления.

— Все эти коровы быстро прибавили в удоях. Вот эту тридцатку мы и предлагаем оставить.

— А остальные не прибавляли?

— Почему же? Все прибавляли. Но эти прибавили, каждая не меньше половины того, что давали, а остальные — самое большое четверть, а были и такие, что не прибавили.

— И вы хотите сказать, что выгоднее оставить только этих? — хмыкнул я и покачал удивлённо головой.

— Конечно, — вступил в разговор Антон. — Остальные, как говорится, не в коня корм. Мы, в смысле весь наш мир, — он развёл руками, как будто держит шар, — не сомневаемся, что Анна Андреевна привезёт зерно на семена, но лучше синица в руках, чем журавль в небе.

— Хорошо, но ведь таких коров, что прибавили почти в половину, больше чем тридцать? — я ткнул в цифры на листках.

— Больше, — согласился Антон. — Но хороших скотомест всего тридцать. Поэтому мы остальных хороших коров предлагаем раздать по дворам. Народ своих плохих отведёт на бойню, а вы ему свою дадите, и половину разницы пусть в ваш цех приносит.

Я прочитал ещё раз написанное Антоном. Ё-моё, простые мужики, а какая мудрость. И деловая хватка, сразу же сообразили и увидели свою выгоду и барина.

— Хорошо, давайте делайте, но только не всё сразу, мясо надо в дело пустить.

В беконном цеху, где командует Серафим, успели освоить уже и переработку говядины, и бекон из неё тоже идёт на ура.

Анна после разговора с Антоном и Пантелеем была очень задумчивой и перед сном сказала:

— Ни к кому мужики не относятся так, как к тебе. Ты для них свой. Я вот, как ни крути, барыня, а ты — нет. Они поэтому так легко и перешли на имя-отчество.