Величие империи (СИ) - Старый Денис

Между Выборгом и Петербургом

27 сентября 1735 года

Погода была непостоянной и непредсказуемой, как ветряная девушка, за которой не уследили родители и она наслушалась о приключениях любвеобильных европейских женщин. То лил дождь, потом он сменился вроде бы как солнцем. Но… не успели русские солдаты обрадоваться, как снова дождь.

Премьер-майор Иван Миронович Смолин почувствовал каплю, упавшую на его запястье, сжимающее винтовку. Офицер поднял голову, чтобы посмотреть на небо и зажмурился. Нет, не от солнца, к большому сожалению Смолина, пришлось закрыть глаза от того, что сразу с десяток капель обрушились на его лицо.

Начинался дождь и похоже, что это все-таки надолго. И ладно бы летом, а осенью такая непогода опасна вдвойне. А им, летучему отряду конных стрелков, еще не скоро получится развести костры и согреться. Может и не сегодня даже. Мало ли, как оно сложится. Ведь первая подобная операция полностью по командование Смолина. Все ли он правильно рассчитал?

Иван Миронович Смолин любил вот такие операции, когда он сам принимает решения. Правда раньше решения были только что оперативные. А сейчас он и тактику выбирает. Вообще сам себе господин и командующий. Казалось, что вольница и можно расслабиться. Но, нет, Смолин напрягался от ответственности. Не так уж и легко отвечать за многих бойцов. И все же… Он командир.

Нет, майор Смолин ничего не имел против того, чтобы служить под началом Александра Лукича Норова. Напротив — проблема как раз и состояла в том, что Смолин уже не представлял себе того командира, которому смогут подчиниться в равной мере так, как он это делает по отношению к генерал-лейтенанту Норову. Не хотел видеть над собой хоть кого. А разница в чинах Смолина и Норова уже огромная.

Придется подчиняться, или просить генерал-лейтенанта Норова дать Смолину вот такой отряд, ну или батальон и все… Большего счастья Ивану Мироновичу и не нужно. Он будет служить и радоваться всему новому, что происходит вокруг и свидетелем каких изменений является Смолин.

Слишком много нового, «убойного» внедряется в войска при помощи самого молодого в Российской империи генерала. И это Смолину нравится. Находится на самом передке новых военных мыслей.

Причём сам Смолин и все те офицеры, с которыми он общается, убеждены, что то, как воюет Норов, — это будущее войны. И очень скоро подобным образом будут воевать все. Правда, лишь тогда, когда узнают о «норовских» способах войны, тактиках.

Но что самое главное — это вооружение. Смолин не мог нарадоваться тому, что сейчас стрельба из штуцеров становится обычным делом. Не нужно напрягаться, забивать пулю в ствол. В отряде, который сейчас приготовился уменьшать численность шведского войска, удалось добиться четырёх выстрелов в минуту.

Четыре выстрела в минуту из штуцера! Об этом могут мечтать в любых европейских армиях. А ещё и пуля, благодаря тому, что острая, летит дальше и точнее. Небольшой щиток защищает, пусть и не абсолютно, глаза стрелка от сожженного пороха. А есть еще и прицел, мушка, позволяющая лучше прицеливаться.

Выбрав удачное место, русские стрелки изготовились к бою. Бойцы отряда Смолина расположившись на двух небольших холмах, у подножья которых, но так, чтобы скрыть от вражеских глаз, оставили коней. Тут и трава была высокой и деревьев много. А еще очень крутой склон со стороны вероятного направления движения шведского войска. С другой же стороны, неподалеку от болот и озера склон был пологий, почти что и не видимый.

В основном солдаты прятались за деревьями и кустами, которые покрывали вершины холмов. Но сейчас все бойцы лежали в достаточно высокой траве. Будто бы вросли в мокрую траву. Лежали и сильный, морозный, дождь стучал по спинам русских бойцов. Казалось, что капли должны были замерзать, так было холодно.

Мимо промчался шведский разъезд, призванный разведать обстановку. Смолин уже знал, по какому принципу передвигались шведы. Так что появление вражеской полусотни было ожидаемо. Офицер отряда лёгкой шведской кавалерии минуты две всматривался на вершины холмов. Но, то ли поленился отдать приказ разведать их, то ли посчитал, что раз не видно никого, так и нет никакой засады. Или дождь гнал вперед.

Смолин лишь мысленно усмехнулся. Не привыкли европейцы к таким засадам, потому и считают, что их не может быть. Да и, судя по всему, шведы искренне считали, что-то незначительное русское войско, которое вышло им навстречу, только глупец будет разделять на отряды. И без того у русских сил мало.

Не знали они, что очень скоро будут приходить сообщения, что, то один, то другой армейские обозы шведов подвергаются нападениям всадников, которых это поколение шведов и не видело никогда. А вот их деды, разгромленные при Полтаве про калмыков и башкир должны были знать.

Конный шведский разъезд устремился дальше. Смолин поднял руку, призывая всех к вниманию и к повышенной боеготовности. Русские стрелки тут же приподнялись, сели на одно колено. Причём у каждого на правом колене, если человек правша, был наколенник. Это очень простое приспособление значительно облегчало жизнь и боевую работу стрелкам. Удобно, и не обращаешь внимания на камушки или ветки, а в случае с хвойными деревьями на холмах, так и на шишки.

Пришлось ждать ещё час, пока Смолин не прильнул к зрительной трубе, установленной на его винтовке. Таких в его отряде было только три. И пусть командир не был лучшим стрелком, но всё же взял себе такое усиленное оружие. Опять же — нет подобного ни в одной армии мира.

Иван Миронович Смолин ждал. Вот уже почти поравнялся авангард передового шведского отряда с холмами. Это всего-то сотня конных, но кирасир. А Смолин посчитал, что его отряд может куда как больше забрать жизней шведов, чем только сотню. И вот он — не менее чем батальон шведских гренадер.

Первый выстрел был за командиром. Все бойцы разобрали свои цели и вели их, взяв на припаянные к стволам винтовок мушки. Смолин выдохнул, задержал дыхание, плавно выжал спусковой крючок… Курок ударился о пороховую полку, воспламеняя порох.

— Бах! — прозвучал выстрел, и Смолин тут же отдал за спину винтовку.

В его руку легло новое оружие, уже заряженное. А второй номер быстро, отточенными движениями, стал заряжать только что выстреливший штуцер. Но только у Смолина и был такой заряжающий. А что? Командир он или как? Может небольшое излишество себе позволить. Да и новый устав не допускает наличие заряжающего, если стреляющий — более меткий стрелок.

— Бах, бах, бах! — почти одновременно раздались сто выстрелов.

— Бах! — произвёл уже свой второй выстрел Смолин.

Было с десяток секунд времени, чтобы посмотреть, каков же результат первого залпа его отряда. Заряжающий положил руку на плечо командира, сигнализируя, что винтовка к бою готова. А пока этого не случилось, смотрели: чуть привстали и анализировали ситуацию.

Противник растерялся. Шведские солдаты и офицеры смотрели в сторону холмов, но приказа идти в бой не получали. Явно офицеры опешили от того, что произошло. А ещё — именно в них летели пули.

По тем правилам, что установились в отряде стрелков, прежде всего, распределялись цели с приоритетом поражения от старшего офицера к младшему. И целый шведский батальон сейчас оказался без командования.

— Бах! Бах! — продолжали греметь выстрелы.

Уже и Смолин выцеливал одного унтер-офицера, который пытался воодушевить солдат и повести их в атаку на холмы. Не успел. Как только Иван Миронович было готов выстрелить, сразу же две пули поразили смышленого и инициативного унтер-офицера.

Всего одна минута понадобилась, чтобы шведы побежали в сторону своих основных войск. Там же, примерно в версте от передового отряда, шведы изготавливались к бою. Вернулась сотня кирасир. Она на всех порах попробовала пролететь мимо холмов, чтобы присоединиться к готовящейся к бою Армии.

— Бах! Бах! — гремели выстрелы в элитных шведских кавалеристов.