Шурик 1970. Книга 2 - Петр Алмазный

что вчера. Тот был маленький, а этот… Да, пожалуй, что и яхта, там даже ковер на корме был расстелен. Да и команда была — не седой капитан и матрос в брезентовой куртке, а носатые ребята из местных. Один, самый улыбчивый, кажется, здесь — старший по имени Ахра внимательно на мою сумку посмотрел и сказал, что «Петрович прийти не может — радикулит, попросил подменить». И заверил, что баллоны заправлены, и плата не увеличится, даже с учетом того, что рыбачить я буду один.

Ну и славно! Я загрузился на борт, яхта быстро вышла в море. В скором времени береговая линия изменилась. Пляжи сменились скалами. Как там было в «Брильянтовой руке»? Белые скалы? Черные камни?

Плыли мы… Тьфу ты! Шли! Это ведь только сухопутные крысы плавают, а настоящие моряки по морю ходят. Шли мы, к моему удивлению, довольно долго.

— Ну что, нырять будэшь? — спросил меня Ахра, глуша двигатель и указывая на береговую линию. — Хороший риф. Краб много, ракушка красивый много, рыба много. Камбала есть! Осетр есть, белуга! Меч-рыба есть!

Насчет меча и осетра с белугой я не поверил. Осетр с белугой — это скорее Каспий, а меч — это и вовсе тропики. Врет смугляш. Но занырнуть стоит. Тем более, море на редкость спокойное и теплое.

Яхта бросила якорь, морячки спустили трап с низкой кормы. Я надел ласты с маской, натянул на плечи лямки кислородного баллона и быстро погрузился. Не знаю, случайно так получилось, или же для рыбаков тут действительно ценную и редкую рыбу как-то подманивают, но почти сразу же я увидел… рыбу-меч. Не очень большую, метра два в длину, но с настоящим высоко выдающимся верхним плавником — парусом и шпагообразным носом. Кажется, она охотилась на косячок скумбрии.

Вот так удача! Рыба-меч в Черном море! Да я тут героем стану! Надо же, только приехал, и такая добыча. Только какая на хрен удача и добыча?! Я — без гарпуна! Гарпун остался на корме, я ведь только посмотреть нырнул, присмотреться. Но кто ж мог знать, что вот так сразу и рыба-меч?! Я резко вынырнул, осмотрелся и со всех сил заработал ластами в сторону яхты. Благо, было близко. Доплыл, хотел было крикнуть, чтобы гарпун мне скинули сверху, но никого из команды у борта не заметил. Пришлось подниматься по трапу.

Увиденное на корме меня сильно удивило. Двое из команды яхты рассматривали содержимое моей сумки, а старший обшаривал карманы моих брюк. Нет, я слышал, что курортников порой обворовывают, но не так же нагло!

— Эй, уважаемые! — крикнул я, поднимаясь на корму и сбрасывая баллон на палубу. — Вас мама с папой учили в чужих вещах копаться?

Застигнутые врасплох крохоборы на окрик вздрогнули, но посмотрели на меня без особой боязни. А старший и вовсе улыбнулся, поманив меня брюками, где в кармане и был-то всего червонец с мелочью. Я решительно двинулся к нему, протянул руки за штанами. Понятно было, что ни о какой рыбалке речи больше не было.

— Ээээ… — отдернул руку с брюками старший, — нэ торопис. Я отдам штаны, только скажи дэньги гдэ?

— Какие на хрен деньги?! — стал приходить в ярость я.

— Хорошие дэнги. Большие дэнги, — сказал старший и кивнул кому-то у меня за спиной. Этой уловке, наверное, тысяча лет, но я на нее поддался. Я обернулся и тут же получил чем-то тяжелым по голове. Почему-то падая я вспомнил ту обмотанную мягким железяку, которой Миронов собирался долбануть по голове Никулина — Горбункова у Белых скал. Или все-таки у Черных камней?

Очнулся я от очень сильного желания громко чихнуть. В носу творилось что-то ужасное, в горле першило, в затылке болело. Но более всего беспокоил зуд в носу. И я чихнул. Очень громко. Потом еще раз. Хотел ухватиться рукой за нос, но не смог. Руки не были связаны, я даже мог пощупать пальцами свои бедра, но и свободными они не были. Я был во что-то плотно завернут. И, судя по пыли и соленому привкусу во рту, это что-то было ковром. Тем самым, что лежал на корме злополучной яхты.

— Эй, кажись очнулся, чихает, да? — раздалось откуда-то сверху.

Я по возможности постарался задрать голову, надеясь разглядеть хоть круг света в вершине рулона. Ибо смотреть на серое шерстяное плетение перед глазами было просто жутковато. Ну вроде свет увидел, и то хорошо.

— Эй, выпустите меня, сволочи! — что было сил заорал я и сразу же пожалел, ибо глотнул изрядно пылищи. Да и реакция сверху была совершенно полярной ожидаемой.

Меня начали пинать. Ковер, конечно, удары смягчил, но носки обуви у бивших были довольно острые. И как-то все это сильно напрягало. И удары, и перемещение тела в ковре. Тем более, не в первый раз. Ну, в кино спортсменка, комсомолка и просто красавица Нина, потом этот урка в гараже, и вот теперь я сам.

Бить меня перестали. Стали переговариваться, мешая русский язык с местным наречием: «Очки его куда дэть? Выбросить? Зачем? Оставь. А шмотье его куда? Да пусть валяется. А он там не задохнется? Ничэго, искуствэнный дыханый будэшь дэлать, рот в рот, ха-ха-ха»… Ну и в том же духе.

Через некоторое время сильно качнуло, кажется, яхта причалила. За меня схватились и куда-то потащили. Куда-то вверх. Видимо с пирса к дороге. После профилактических пинаний всякое настроение трепыхаться у меня отпало начисто. Так в ковре меня куда-то загрузили.

— Живой? — спросил голос снаружи и ткнул в ковер кулаком.

Я мычанием подтвердил, что живой.

Хлопнула дверь, сразу стало темно. Раздался звук заводимого мотора, меня затрясло. Я понял, что меня погрузили в фургон грузовика и теперь куда-то везут. Эх, освободиться бы! Я начал извиваться, подобно червяку, вылезшему из яблока, но быстро понял, что усилия мои — бесполезны. Похитители попались опытные, видимо, перемещают тела так не в первый раз, ковер сверху обмотали веревкой. Совершенно унизительное состояние!

Пришло время физические усилия прекратить и перейти к анализу ситуации. Меня реально похищали. Как кавказскую пленницу в ковре. Точнее — как кавказского пленника. Получите — распишитесь. Но кто, зачем? Опять шпионы? Нет, не похоже. Тогда кто? Новый вид курортного рэкета. Похищение людей за выкуп? Опять не похоже. Яхта слишком заметная. А этот старший еще про деньги спрашивал.