Шурик 1970. Книга 2 - Петр Алмазный

витринами. На главной афише фигурировала бритая голова Спартака Мишулина, зарытого в песок. Еще одна красочная афиша сообщала, что только сегодня перед премьерой состоится встреча зрителей с популярной актрисой театра и кино Зинаидой Багрянской.

А вот чего я точно не ожидал, так это красной ковровой дорожки. Уж не знаю, где ушлый директор ее надыбал, но дорожка была расстелена по бетонным ступеням прямо до асфальта, на котором и остановилась «Победа». Сам директор кинотеатра в черном костюме с бабочкой встречал нас с букетом белых роз. А вокруг была реальная толпа. Видимо, благодаря моей супруге сегодня в «Восходе» полный аншлаг! Увидев и узнав Зину, народ начал громко аплодировать.

Ну вот, и я погрелся в лучах славы моей очаровательной супруги. Зина благосклонно приняла у директора букет, взяла меня под руку и, непрерывно улыбаясь, двинулась вверх по застеленной ковром лестнице. Нам очень громко хлопали. Я прям почувствовал себя Брюсом Уиллисом, собиравшимся за очередным Оскаром. Только фотовспышек не хватало.

Мы прошествовали в здание кинотеатра, директор увлек Зинаиду куда-то за кулисы, а молодая девушка провела меня в зрительный зал и усадила в первом ряду, прямо перед сценой. Я обернулся. Действительно, аншлаг. Зал забит, ни одного свободного места. Потом посмотрел на соседей. Справа от меня сидел наш сосед Леня с загорелой курортницей в нескромно цветастом платье. Слева… Слева, через три места сидел человек в легком курортном костюме с молодой красивой дамой. И я его узнал, и его спутницу тоже. Это был тот самый Кощей Бессмертный, что летел с нами в самолете.

Кощей с секретаршей.

Глава 6. Премьера и ковер!

Рядом с Кощеем сидела та самая юная и грудастая секретарша. Охранники в кепках тоже были здесь, они стояли с двух сторон у стены у прохода к сцене. С другой стороны рядом с Кощеем сидел какой-то крупный усатый мужчина в белом костюме и со здоровым перстнем на пальце. Мужчина что-то быстро говорил Кощею на ухо, а тот… внимательно разглядывал мое лицо.

Взгляд у Кощея был тяжелый и, встретившись со мной глазами, глаз он не отвел. Вот не люблю, когда меня так пристально разглядывают. Смотрит, прям как робот. Я легонько из вежливости ему кивнул, Кощей словно очнулся, ответил мне тем же и повернулся к здоровяку, который продолжал что-то нашептывать ему на ухо.

В этот момент из колок грянула музыка, и на сцену под бурные аплодисменты зала вышла Зина под руку с директором. Тот подвел ее к столику с букетом роз в хрустальной вазе, супружницу мою представил и быстро удалился. Зина раскланялась, подошла к микрофону и начала рассказывать…

И кажется, только тут я понял, почему я… так люблю Зину. Почему мне так нравится ее вкусно кормить, баловать, почему я терплю ее капризы и лишенные логики выходки, ее причуды и прихоти. Вовсе не потому, что она просто красива. Красивых женщин много. Вся изюминка в том, что она талантлива и очень искренняя. Да, скорее всего, театр она любит больше Шурика. Но можно ли винить актрису за верность первой, самой искренней любви? Она с таким упоением рассказывала о театральной жизни, о процессе перевоплощения! Зал прям замирал и охал. Некоторые дамы прослезились. От драматических ролей Зина как-то умело перескочила на комедии и рассказы о «Кабачке 13 стульев», про комические ситуации во время его съемок. Зал оживился и начал реально ржать. Очень ловко Зина ввернула в монолог тот рассказ про прыгающую на батуте Катерину из «Грозы», но уже от первого лица. Зал чуть не взвыл от восторга. Закончила выступление Зина рассказом про Спартака Мишулина, который снялся в предлагаемой зрителям кинокартине. Но рассказала так… Если бы Спартак ее услышал в этот момент — наверняка бы тоже прослезился.

Когда Зина спускалась со сцены в зал, гром аплодисментов едва меня не оглушил. Я краем глаза глянул на Кощея. Тот… тоже улыбался и легонько хлопал пальцами по ладошке. Значит — живой, понравилось, не робот,

Зина уселась рядом, чмокнула меня в щечку и спросила:

— Ну как?

— Великолепно! — выдохнул я.

— То-то, — сказала она и вдруг алчно добавила: — Пятьдесят рэ. всего за почаса. Можно жить?

— Чего пятьдесят, — не понял я.

— Пятьдесят рублей за выступление перед премьерой, — сказала Зина и подмигнула.

Я вспомнил, как она убивалась из-за двенадцати рублей штрафа за мини-юбку в «Кабачке» и мысленно признал, что в «курортном чесе» есть свои привлекательные стороны. Пятьдесят рублей здесь — большие деньги. На них месяц прожить можно! А то и больше.

Тем временем свет в зале погас и началось кино. Пустыня, Сухов, шагающий по пескам, зарытый в песок Саид Мишулин. Во время просмотра Зина, конечно, смеялась, как и весь зал, особо, когда поручик с легкой руки Верщагина вылетал в окно. Но большей частью Зина кусала губы. И я понимал почему. Зина знала толк в кино и уже понимала, то мы смотрим киношедевр. И она сама в этом шедевре сниматься отказалась.

Когда по экрану пошли финальные титры, зал начал громко хлопать. А директор кинотеатра уже спешил к нам с новым букетом. И розы были уже красные.

После премьеры директор пригласил нас к себе в кабинет «на небольшой фуршет». Зина сразу же согласилась, да и я не возражал, обедали мы давно, на ужин в санатории пролетели, подкрепиться совсем не мешало.

Кода мы вошли в кабинет, там уже сидели за столом Кощей с секретаршей и дядька с перстнем. Рядом с ним сидел молодой парень странного вида. Он был гриваст по моде и даже с намеком на бакенбарды. Одет в шорты-бермуды, в цветастую рубаху — распашонку. Видно было, что все импортное и очень дорогое. На ногах — белые плетеные туфли с золотистыми пряжками без задников.

Да, и еще охранники в кепках стояли у дверей.

Стол, конечно, удивил. И в санатории нас хорошо кормили, но тут блюда просто поразили. Осетр на вытянутом блюде, большая чаша с черной икрой. Прям по теме только что просмотренного фильма. Еще был молочный поросенок с запеченным яблоком во рту.Нарезанные арбуз и дыня, виноград разных сортов, персики. Нет, конечно там, в моем