Маг воды. Том 3 - Саша Токсик

Волнов? До недавнего времени лодочник экономил каждую копейку.

Вспомнил Кузьмича. Механик Добролюбова мужик основательный, с золотыми руками. Такие обычно знают толк во всём практичном.

Набрал его номер, мы обменялись в прошлый раз контактами и с ним и с Добролюбовым.

— Слушаю, — прозвучало в трубке. На заднем плане что-то ритмично пыхтело и булькало.

— Кузьмич, это Данила Ключевский. Не помешал?

— А, Данила! — голос сразу потеплел. — Нет, что вы, не помешали! Перерыв как раз сделал. Чай пью с баранками.

Похоже, Кузьмич всё еще переживал насчет своего неспортивного поведения на гонке, поэтому активно обрадовался моему звонку.

— Мне нужен совет. Где купить хорошее походное снаряжение? Собираюсь на рыбалку на несколько дней.

— На рыбалку? — в голосе появился неподдельный интерес, даже азарт. — Эвон как! Это дело хорошее! На щуку пойдёте? Сейчас самое время! Или на окуня? Окунь тоже сейчас жирный, икрой набитый!

— Посмотрю, что где водится. Хотел бы просто за городом побывать, на природе отдохнуть.

— Понятно. Разведка боем, значит. Есть отличное место «Лавка путешественника» на Портовой. Дом… дом… так, дайте вспомнить… — слышно было, как он чешет затылок. — А! Двадцать три! Большое здание, двухэтажное, с зелёной вывеской. Не промахнётесь. Его Силыч открыл, Архип Силыч Медведев. Бывший егерь у графа Воронцова. Знает своё дело как никто. У него пол-города снаряжается — от мелких клерков до крупных купцов. И товар на любой кошелёк.

— Спасибо за совет.

— Не за что. Только вы там… это… — он замялся, подбирая слова. — Силыч мужик хороший, душевный. Но характер… своеобразный. Любит поучать. Про каждую вещь лекцию прочтёт. Зачем, почему, как правильно. Не обижайтесь, если что. Он от души, не со зла.

— Учту.

— И вот ещё что — скажите, что от меня. Он обрадуется.

Убрал чарофон. Портовая, двадцать три. Плыть не так далеко. Я направил лодку в канал, считая дома.

И вот, двадцать три. «Лавка путешественника» оказалась внушительным заведением. Двухэтажное здание из красного кирпича с белыми наличниками. Витрины огромные, во всю стену — должно быть, целое состояние отдали за стекло. В витринах целая выставка: удочки всех размеров расставлены веером, от коротеньких, с локоть, до двухсаженных гигантов. Сети развешаны как театральный занавес. А в углу даже небольшая лодка-плоскодонка, покрашенная в весёлый синий цвет.

Вывеска новая, ярко-зелёная с золотыми буквами, которые блестят на закатном солнце: «Лавка путешественника. Осн. 1876». Под названием мелким шрифтом, но с гордостью: «Поставщик Императорского охотничьего общества».

Как раз из дверей выходила молодая парочка. Девушка лет двадцати в голубом платье с кружевным воротничком и соломенной шляпке с лентами несла корзинку для пикника, новенькую, из светлой лозы, с красной клетчатой салфеткой внутри.

Парень примерно того же возраста, с первыми усиками над губой, которые он явно холил и лелеял, нёс под мышкой клетчатый плед и какой-то свёрток. Оба раскрасневшиеся, глаза блестят, видно, предвкушают романтическое приключение.

— Спасибо, Архип Силыч! — щебетала девушка, оборачиваясь к дверям. Голосок у неё был звонкий, как колокольчик. — Вы так всё подробно объяснили! И про то, как костёр правильно разводить, и про комаров, и про змей! Я теперь ничего не боюсь!

— На здоровье, милая! — донёсся из магазина густой бас, прокуренный, с хрипотцой, но добродушный. — На Светлом мысу ставьте лагерь, там комаров меньше, ветерок с озера дует. И помните, дрова только сухие берите! Сырые дымят, глаза выедают, да и тепла от них никакого!

— А если дождь пойдёт? — забеспокоился парень, поглядывая на безоблачное небо.

— Так я ж вам дал брезент! Натяните между деревьями и сухие будете как под крышей! Эх, молодёжь!

Но в голосе не было раздражения, скорее отеческая забота.

Я пропустил парочку и вошёл. Колокольчик над дверью звякнул. Внутри было просторно и пахло… пахло приключениями. Новая кожа, ремни, сумки, ножны, давала терпкий, почти вкусный запах. Льняное масло, которым пропитывают ткани для водонепроницаемости. Табачный дым, не едкий, а приятный, трубочный, с ароматом вишни. Воск для обуви. Металл, ножи, топоры, котелки. И над всем этим, едва уловимый запах хвои, словно все эти вещи уже побывали в лесу и принесли его дух с собой.

Магазин явно процветал. Вдоль стен стояли стеклянные шкафы с медными ручками, в них аккуратно разложены компасы, складные ножи, фляги, бинокли. Всё организовано по секциям с аккуратными табличками: «Рыбная ловля», «Охота», «Путешествия», «Альпинизм».

За прилавком возился сам хозяин. Архип Силыч Медведев оказался именно таким, каким как мне его описал Кузьмич. Крепкий мужчина лет пятидесяти пяти, широкоплечий, с намечающимся брюшком, которое выдаёт любителя хорошо поесть и выпить.

Лицо обветренное, загорелое. Седеющая борода аккуратно подстрижена, усы закручены, но не щегольски, а просто чтобы не лезли в рот.

Руки, вот что сразу бросалось в глаза. Большие, узловатые, со старыми шрамами. Один шрам тянулся через всю левую ладонь, белая полоса на загорелой коже. На правой руке не хватало части мизинца.

Одет он был в добротный твидовый костюм табачного цвета, но носил его небрежно, ворот рубашки расстёгнут, галстука нет, на жилете расстёгнута верхняя пуговица.

Он поднял голову от конторской книги. Взгляд у него был цепкий, оценивающий. За секунду отметил мой костюм, ухоженные руки без мозолей, манеру держаться.

— На рыбалку собрались или так, прогуляться на природу? Девушку в лесок свозить, на травке посидеть?

В голосе не было злобы или презрения, скорее добродушная ирония бывалого человека, который повидал сотни городских, приезжающих «покорять природу».

— На рыбалку. На несколько дней. Один.

— Рыбалка, стало быть… — он отложил перо и вышел из-за прилавка. Двигался неспешно, вразвалку, как медведь. — Один, говорите? Это хорошо. А удочку держать умеете? Или думаете, закинул и жди, пока само клюнет?

— Учиться буду.

— О! — он оживился, глаза заблестели. — Честный ответ! Мне нравится! Обычно городские начинают рассказывать, как они в детстве у бабушки в деревне карасей ловили. Целые легенды сочиняют! А потом удочку вверх ногами держат и удивляются, почему не клюёт. Он повёл меня к вешалкам с одеждой. Шёл и рассказывал:

— Вот смотрите, что новички обычно выбирают. Видите этот костюмчик? — показал на манекен в углу. — Импортный «Барбур». Тонкий, лёгкий, элегантный. В магазине смотрится — загляденье! Британцы в таком в парке гуляют. А выйдешь в наш лес — первая же ветка, и дырка. Роса утренняя — насквозь