Физрук на своей волне. Трилогия (СИ) - Гуров Валерий Александрович

Я перевёл взгляд с одного на другого и добавил:

– А за те дела, которые делает Али, я буду считать, что он подарил мне резину. За счёт компании.

Мужики аж открыли рты, глаза забегали, но слов они не нашли. Честно говоря, я ожидал, что они начнут возмущаться. Но нет. Оба молчали. Видно было, что теперь их беспокоит совсем другое. Судя по перепуганным физиономиям, мужики всерьёз подумали, что я намерен передать всё в ментовку.

Ошиблись. Я не из тех, кто решает вопросы через ментов. Я привык разбираться сам.

– А теперь конкретно, мои хорошие, – продолжил я. – Вы ребята, как я успел заметить, вежливые. Поэтому, думаю, сложностей с ответом на один простой вопрос у нас не возникнет.

Ромчик и Витёк синхронно закивали, не рискуя перебивать.

– Кто этот козёл, который напал на меня? – процедил я.

Повисло короткое молчание. Потом пошли попытки отговориться.

– Мы даже не знаем, о ком ты говоришь, – первым заговорил Витёк.

– Да, мы понятия не имеем, – подхватил Ромчик, не глядя мне в глаза.

Оба затянули одну и ту же линию – отрицание, полное и безусловное. Видно было, что сдавать своего подельника они не собираются. Решили стоять до конца, как будто это их спасёт.

Можно было задать им ещё пару уточняющих вопросов – подловить на противоречии, вывести на мелкой лжи или заставить запутаться.

Но я даже не стал тратить на это время. Во‑первых, мне не до разговоров – время дороже. Во‑вторых, такие допросы редко приносят результат: люди обычно принимают спокойный тон за слабость и начинают юлить ещё активнее. Поэтому я сразу обозначил рамки.

– Либо вы сейчас отвечаете, в чью светлую голову пришла идея снять лебёдку с моего джипа и кто был исполнителем, либо… – я сделал паузу и посмотрел на обоих.

Пауза затянулась. В мастерской повисла тишина: слышно было только их дыхание да тихую работу компрессора.

– Что «либо»? – не выдержал Ромчик.

Я чуть развёл руками.

– Либо я сам с вас выбью ответы.

Витёк попытался сохранить остатки уверенности:

– Мы же сказали, мы не знаем ничего, – выдавил он, безнадёжно пытаясь увести разговор в сторону.

Но по их лицам я видел, что мужики всё знают. И прекрасно.

Я со всей силы ударил монтировкой по столу. Инструменты, болты и пара тряпок посыпались на пол – металлический звон прокатился по помещению. Ромчик и Витёк дёрнулись, забились ближе к стене и сразу замолчали – от прежней наглости не осталось и следа.

Я хлопнул монтировкой по ладони:

– Мужики, я человек понимающий. Поэтому не ставлю людей в безвыходное положение. Предлагаю варианты развития событий – чтобы у вас был манёвр, – я коротко пожал плечами. – Дальше вы сами выбираете, какой из вариантов вам предпочтительнее.

Витёк, всё ещё сидя возле стены, медленно поднялся и прошипел, пытаясь скрыть испуг в голосе:

– Что за варианты, мужик, а⁈

– Сейчас расскажу, запоминайте, – сказал я. – Вариантов будет несколько.

Я демонстративно загнул указательный палец.

– Первый вариант, – начал я.

Прежде чем продолжить, я обвёл взглядом всё помещение. На секунду задержался на оборудовании – на том самом станке, где резину снимают с диска. Не знал, как он называется правильно, да это и не имело значения.

Главное – принцип: между диском и покрышкой вставляются металлические лапки, потом расходятся в стороны и стягивают резину.

– Вот смотрю я на ваши вот эти чудо‑приборы и думаю, – хмыкнул я, будто размышляя вслух, – для них, наверное, есть какие‑то нормы безопасности. Или как это правильно называется… техника безопасности?

– Техника безопасности, да, – буркнул Ромчик.

– Так вот, – продолжил я, – смотрю и думаю: вы, похоже, технику безопасности не исполняете. А случаи на производстве бывают разные. В том числе – чрезвычайные.

Витёк поднял глаза, насторожился:

– Ты куда клонишь, мужик? – спросил он.

– Думаю просто… вот о чём, – я посмотрел на Витька, заставляя его отвести взгляд. – Если ты, к примеру, совершенно случайно сядешь задницей на этот ваш станок, который снимает резину с дисков, и он тоже совершенно случайно включится, то как быстро наступит травма на производстве?

Я чуть вскинул бровь.

– Вернее, за сколько секунд твоя пятая точка превратится в розочку? – уточнил я, изображая лёгкий интерес.

Я сделал длинную паузу. Пусть переварят. Если Витёк хоть что‑то соображал, то Ромчику время требовалось явно больше. По его лицу было видно, как медленно смысл фраз доходит до его головы. Ромчик побледнел – видимо, допёрло.

– Как вам такой вариант? – спросил я.

Оба молчали, переглянулись, пытаясь понять, шучу я или всерьёз. Только по глазам было видно, что им хочется верить: это просто разговор. Вот только уверенности в этом не было ни капли.

– Слушай, давай мы прямо сейчас вызовем сюда Али, – быстро заговорил Витёк.

Я медленно покачал головой:

– Если бы мне Али понадобился, я бы сам позвонил, – ответил я. – Номер я его знаю. Только вот не вижу повода. С вами я ещё не закончил.

Да, позвонить Али я мог прямо сейчас. Телефон в кармане, номер сохранён. Но толку? Вопросы к нему действительно есть – и серьёзные.

Просто встречу с этим овощным магнатом нужно готовить иначе, не на эмоциях. В прошлый раз я действовал спонтанно, а в этот раз… в этот раз надо хорошенечко подготовиться.

– Расстроились, мужики? – спросил я. – Не устраивает мой вариант?

Ни один не ответил. Сидели, как обделавшиеся, и молчали.

– Ну да, – продолжил я, – соглашусь, не каждому такое понравится.

Я облизал пересохшие губы.

– Ладно, – сказал я после короткой паузы, загибая второй палец. – Есть второй вариант. Как и обещал, безвыходных положений не бывает.

В глазах у работяг мелькнул робкий блеск надежды – мгновенно, почти неуловимо. Конечно, им хотелось ухватиться за любую соломинку. Вот только я не ставил себе целью подбрасывать им надежду.

Я обещал варианты – это да… Но ни в коем случае не обещал, что варианты Витьку и Ромчику понравятся.

– Я вот думаю, – заговорил я, – если у вас требования по охране труда не соблюдаются на этой шиномонтажке, то, наверное, и требования по пожарной безопасности у вас так же «в порядке»?

Ромчик и Витёк хотели было возразить, но я не дал.

– И если вдруг произойдёт возгорание? – притворно удивился я. – Представляете, как загорится оборудование, что стоит здесь? Станки, шланги – всё это вспыхнет за считанные минуты. А потом ваш замечательный хозяин придёт и будет дёргать с вас бабки, когда узнает о произошедшем. Попробует объяснить, что «всё из‑за несоблюдения правил» и спихнуть ответственность на вас.

Я сделал паузу, чтобы дать им прочувствовать смысл слов. Рожи мужиков вытянулись от страха.

– И как вы думаете, – продолжил я, констатируя, – будет ли легко спихнуть всё на «несоблюдение пожарной безопасности», если у вас на бумаге всё в порядке? Если вы, ребята, аккуратно расписались в журнале о проверках, поставили подписи «всё в порядке», то кто будет виноватым? Правильно – вы. А кто потом будет платить? Правильно – тоже вы.

Ромчик закашлял, глаза у него поискали дверь. Витёк крепко задумался. Я не давал им манёвра – пусть поймут возможные последствия.

– Вы, – сказал я, глядя по очереди на каждого, – наверняка не хотите оказаться теми, кто будет платить за чужие ошибки. Так?

– А что не так, у нас огнетушитель есть, – вскинулся Ромчик.

Витёк в тот же момент снова ткнул его локтем в бок, сигнализируя, чтобы напарник захлопнул пасть.

– Мужик, да мы ничего не знаем о его делах, мы вообще такие расклады не поддерживаем, – бодро начал оправдываться Витёк.

Мне никогда не нравилось, когда мужики начинают оправдываться. Накосячил – неотвратимо отвечай. Я глубоко вздохнул, посмотрел на шило.

– Понимаю, что вы ничего не знали… но около часа назад на меня кто‑то напал. И этот кто‑то был не прочь воткнуть мне это шило в бок.

Я не стал тянуть кота за яйца.