Физрук на своей волне. Трилогия (СИ) - Гуров Валерий Александрович

Едешь себе спокойно, никуда не спешишь, и вдруг – бах! – колесо в хлам. Сначала думаешь, что это невезение, судьба, ну или злой рок. А потом вспоминаешь, что буквально через сто метров за поворотом стоит шиномонтаж, словно специально для тебя.

Водитель выходит, смотрит на пробитую резину, матерится, а дальше у него всего один путь – туда, к спасителям. Те встречают его с участием, чай наливают, кивают, мол, «все так попадают», и тут же латают дырку, проделанную их же руками. Никаких объявлений или рекламы, ни копейки на продвижение.

Зачем?

Клиенты сами к тебе приползают на трёх колёсах и благодарят за «помощь».

Я прикусил губу, глядя на шило. Да, люди не меняются. Век за веком, эпоха за эпохой – жулики остаются жуликами. Вот и здесь… Я окинул взглядом шиномонтажку. Ребята явно промышляли тем, что насильно «приводили» клиентов. Не пойман – не вор, конечно, как говорится. Но я таких уже видел. И не раз.

В девяностые я попадал в подобные разводы. Правда, те, кто решил провернуть такую аферу со мной, потом сильно пожалели. Тогда я был горячее, порох в пороховницах был свежий, и кое‑кто из «мастеров шинного дела» всерьёз задумался о смене профессии.

Теперь, когда факты лежали у меня в руках, возникал более неприятный и необъяснимый штрих. Почему воришка вначале пытался снять лебёдку? И почему рискнул напасть на меня, целясь шилом в живот? Это уже не простая «подстава» с пробитым колесом. Попытка проткнуть мне брюхо – дело куда серьёзнее. И ответственность тоже куда выше за такой косяк.

Что ж, в голове возникло холодное, твёрдое понимание: тут всё было подготовлено заранее и с расчётом. К тому же чувствовалось, что кто‑то дал наводку. И явно сделал это не случайно.

Желание дать кому‑то по роже, устроить разборки прямо здесь и сейчас, было сильным и жгучим. Но разум оказался на месте – нужна последовательность. Пока что задача проста и прагматична.

Пусть работнички сделают то, что было обещано: поставят латку, поставят новые шины. А уже после можно устроить разговор «по душам». Выяснить, кто именно дал команду и зачем им понадобилась лебёдка, почему была попытка нанести мне телесное повреждение.

Так что нет, сейчас точно не время для горячки. С поломанными носами этим двоим – Ромчику и Витьку – будет сложно ставить мне новые колёса. А мне всё‑таки резина нужна. Лишней не будет, особенно если вспомнить, что старую я уже пообещал отдать.

Я скользнул взглядом по шиномонтажке. Ромчик, сопя, вернулся из‑за угла, таща под мышкой вторую пару шин. Вот же урод… Не в смысле внешности – просто внутренне. Работает спокойно, будто ничего не произошло.

Я окинул его внимательным взглядом, привычно оценивая: рост, осанку, шаг, разворот плеч. Мог ли это быть он? Тот, кто на стоянке пытался пырнуть меня шилом?

Нападавший был в маске, лица я не видел, но комплекцию и пластику движений запомнил отлично. Тот двигался легко, пружинисто, как молодой зверь. А этот? Да этот дышит, как кузнечный мех. Бока ходят ходуном, походка вязкая, шаг тяжёлый. Нет, не он.

Я перевёл взгляд на Витька. Он тоже не выглядел человеком, который способен резво бегать по стоянкам с шилом и драться под светом прожектора.

Нет, эти двое – не те. Рабочие, простые, возможно, в доле, но не исполнители. Нападавший был выше, шире в плечах и куда моложе. Там, под маской, чувствовалась другая энергия…

Я посмотрел на них ещё раз, отметил, что оба стараются вести себя естественно, будто и не замечают моего внимания. Может, у них тут всё отлажено как по конвейеру: один ходит по ночам и дырявит людям колёса, двое других радостно «принимают клиентов» и чинят эти же самые колёса, снимая бабки как за срочный ремонт.

Но, как ни крути, эти двое – не те. Зато оставался вопрос поважнее: знают ли они, что нападение сорвалось? Догадываются ли, что их «ночной коллега» облажался?

Буду разбираться. Рано или поздно всё тайное становится явным. Всегда.

Ромчик на долю секунды замер, увидев шило. Мышцы лица напряглись, рука, державшая шину, чуть дрогнула. А потом он снова сделал вид, будто ничего не произошло, будто просто чихнуть хотел. Хорошо, парень, ты, выходит, в курсе. И не просто в курсе – ты понял, что я понял.

Я не стал играть в осторожность – наоборот, решил посмотреть, как он поведёт себя, если задеть нерв.

– Шило у тебя что надо, – сказал я, показывая инструмент. – Советское, судя по клейму. Хорошее… таким, небось, резину протыкать – одно удовольствие, да? От отца досталось, наверное?

Я говорил без угрозы, почти с улыбкой. Ромчик же заметно напрягся.

– Ага… инструмент хороший, – пробормотал он, опуская глаза.

И в ту же секунду его словно подменили: человек, который только что бодро объяснял про «балансировку фланцевым адаптером», вдруг потерял весь запал. Он молча подхватил второй комплект шин и поспешил к джипу. Двигался быстро – видно, ему очень хотелось закончить разговор.

Я усмехнулся – вот и всё красноречие. Проверить его было несложно. Я только чуть надавил, и парень сразу сдулся. Глаза выдали больше, чем слова.

Я хмыкнул, вернул шило обратно к остальному инструменту и медленно оглядел верстак. Ха, дело было не только в этой железяке. Среди разложенных по верстаку гаек и рожковых ключей я заметил ещё одну деталь.

Это был небольшой ключ – ровно такой, какой должен был лежать в ящике с инструментом, оставшемся от воришки. Должен был лежать, но не лежал. В ящике не хватало именно его. Совпадение было явно неслучайным.

Как бы то ни было, пара работяг к своей задаче подошла слаженно. Они снимали грязевые шины, ставили новую резину, залатывали протектор. Я не вмешивался. Чтобы скоротать время, решил воспользоваться их «мини‑баром».

Подошёл к кулеру, снял одноразовый стаканчик, нажал на кран и налил кипяток. Пачка пакетированного чая лежала рядом. Я заварил, подождал, чтобы чай настоялся, и начал потихоньку его цедить.

Чай был горьковат и крепок, но я пил его с удовольствием и наблюдал за работой Ромчика и Витька. Иногда их глаза сами собой скользили в мою сторону. Но обменов взглядами особо не было – слишком заняты делом были оба молодца.

Когда дело дошло до диска, Ромчик обратился ко мне.

– Ну смотрите, – он стоял, склонившись над диском, – он не то чтобы сильно повреждён… но, знаете, дополнительная балансировка явно не помешает. Тут, конечно, на ваше усмотрение.

– Так если не помешает, то делай, – ответил я. – Чего спрашивать‑то?

– Ну просто вы же говорили, что это нужно с вами обговорить, – снова начал юлить мужик, нервно поправив перчатку.

– Делай‑делай, – повторил я, кивая на колесо. – Потом рассчитаемся.

Ромчик вернулся к работе.

Минут через десять Ромчик снова подошёл ко мне, вытирая руки об тряпку. Улыбка на лице была уже откровенно натянутой, но он держался уверенно.

– Всё готово, – сообщил он. – И, кстати, в качестве бонуса, так сказать, подарок от нашего шиномонтажа: бесплатная мойка и чернение грязевой резины!

Я не ответил сразу – просто посмотрел на него чуть дольше, чем нужно.

– Вообще шоколад, – хмыкнул я.

Ромчик с Витьком засуетились, будто стараясь доказать, что работают на совесть. Взяли ведро, губку, резиновый шланг. Через несколько минут по бетону растеклись тёмные потоки воды, запахло шампунем и мокрой резиной.

Грязевые покрышки на глазах начали преображаться. Сначала смыли налипшую землю, потом нанесли чёрную густую жидкость для чернения. Резина заблестела, словно обувь после полировки.

Я молча наблюдал, цедя чай из стаканчика. Через десять минут шины блестели, как новые. Такую резину было даже не стыдно людям в руки отдавать.

Наконец работа подошла к концу. Новая, чистая резина уже стояла на моём джипе, сбалансированная. Старый комплект грязевой был аккуратно сложен и уложен в багажник. Повреждённое колесо с наложенной латкой выглядело, будто ничего с ним и не было.

– Так, ну всё готово, – сказал Ромчик, снимая перчатки и вытирая руки о тряпку.