Другая жизнь. Назад в СССР. - Михаил Васильевич Шелест

- А пол, что не вытер? Лужи на полу. Влезла ногами. Ну ладно, всё равно стирать.

* * *

Пока мама приводила себя в порядок после работы, большая чугунная, ещё бабушкина, сковорода раскалилась и масло зашкворчало. Я придавил котлеты, сделав их плоскими, и выложил на «огонь». Оглянувшись, увидел, что мама перестала жевать и смотрит на меня внимательно.

- Совсем ты у меня уже взрослый стал, - сказала мама. – Скоро невесту приведёшь…

- Не скоро, мам, - покрутил головой я и улыбнулся.

- Разве тебе не понравилась девочка? – приподняла она свою тонкую бровь

- О, - подумал я, - начинается «пробивка».

- Понравилась. Как такая девчонка может не понравиться? Но ты уж сразу и на невесту такую согласна? Ха-ха!

- Вот, ты жук! – улыбнулась она. – Поймал мать «за фук».

Мы раньше часто играли с родителями в шашки. Это оттуда термин.

- Никого я не ловил. Просто уточнил, на сколько можно сближаться?

- Сближаться?! – удивилась мама ещё больше. – Ты уже с ней намерен сближаться?

- Э-э-э… С кем-то уже пора. Хе-хе..

Брови мамы взлетели совсем высоко.

- Не морщи лоб. Морщины будут, - сказал я и дотронувшись её лба кончиками пальцев, наклонился и туда же поцеловал.

- Ну, ты…

Она хлопнула меня правой рукой по заду.

- Хорошо, что в ней нет вилки, - сказал я.

- Шутишь, - сказала и хохотнула мама и покивала головой. – Совсем взрослый.

Она вздохнула.

- Значит, уже и поговорить можно по-взрослому?

- Можно, мамуль, но не нужно. До взрослых отношения с девушками мне ещё далеко. Не бойся. Про пестики с тычинками я в курсе. И анатомию по биологии проходили.

- Не нужно, ну и ладно, - сказала мама и принялась дожёвывать котлету.

* * *

Папа с порога спросил про английский. Он когда-то был радистом и английский, в рамках профессии, когда-то знал, но всегда поминал не добрым словом свою плохую память. Теперь следил за моими «успехами» по «больной» для него теме.

- Получил на уроке четвёрку. Обещала поставить пять на следующем, если не «накосячу».

- Накосячу? Это как? – спросила мама.

Мама «собирала» словечки из молодёжного сленга. Она преподавала в «Дальрыбвтузе» и «коммуницируя» со студентами, позволяла себе «отступления» от строгого формата «преподаватель-студент».

- Об косяк, это, как фэйсом об тэйбл, только больнее, - пошутил папа. – О! Котлетками пахнет. Когда успела?

- Сегодня у нас сын жарит котлеты и даже сварил макароны.

- Молодец, сын. Так и надо кормильцев встречать, - проговорил отец, показал мне большой палец и скрылся в туалете.

- Всё! Пойду доучивать, да на каток схожу.

- Темно уже, - нахмурилась мама.

- Да где ж темно? – сказал я, показывая в окно.

Там, на освещённой двумя фонарями хоккейной коробке, ещё кто-то колошматил шайбу от борт, тренируя бросок. Через приоткрытую форточку явственно доносились «дукающие» звуки ударов твёрдой резины о деревянные доски бортика.

- Только ты не «дукай». Отдыхают уже люди.

- Я по воротам покидаю. Там сетка.

Мне нравился хоккей, но играл я в него плохо. Наверное потому, что плохо стоял на коньках. Вроде, и задом ездил, и передом, и крутился хорошо, а как до игры, так не получается и всё. Потом я понял что надо было ездить на полусогнутых, но когда это?

- Стоп, - подумал я, ещё когда занимался математикой, - а ведь сейчас я знаю, что надо делать.

И решил попробовать не откладывая, так сказать, в долгий ящик.

----------------------------------------------

[1] Вятка-автомат — бывшая марка стиральных машин производства Кировского завода «Электробытприбор». Выпускалась с 1981 года. Вятка-автомат не была первой автоматической стиральной машиной, производившейся в Советском Союзе. До неё с 1975 по 1977 год выпускалась автоматическая стиральная машина марки «Волга-10». Причиной снятия с производства «Волги-10» было то, что квартирные электросети зачастую не выдерживали высокого потребления тока автоматической машиной.

Глава 6

Сейчас я оставил свои потуги проникнуть в суть тригонометрии, и, одевшись по спортивному и взяв коньки, вышел на улицу. Ветерок обдувал и морозил щёки, и я натянул ворот толстого шерстяного свитера повыше. Уши шапки-ушанки были опущены заранее. Зима, однако, во Владивостоке не очень морозная, но ветреная. Как, впрочем, и весна, и лето, и осень. Ха-ха…

На льду я сразу присел, сделал пробежку и понял, что так долго кататься не смогу. Вот она, оказывается, в чём проблема. В ногах!

- Ноги качать надо, оказывается! Почему я и в самбо предпочитал бороться в высоких стойках. Да-а-а… Косячок, однако, в развитии организма. Спортивного, между прочим, организма. Качаться, качаться и качаться. Чего я категорически не любил.

Я набегался с клюшкой наперевес от души. И в приседе, и в полуприседе. По воротам почти не бросал, но примерялся с подхода и пару раз по шайбе попал хорошо, со щелчком. А это уже большой прогресс. Надо же, до шестнадцати лет дожил, а в хоккей, как в прочем и в футбол, играть не научился. Что-то с координацией не то. А вот каратэ, почему-то, пошло неплохо. А там те ещё танцы с бубнами. Особенно, если против группы противников. Но до познания каратэ я шёл всю жизнь. А тут, всего каких-то шестнадцать лет.

Уснул я снова под стихи о «Свете».

- Света, Света, Света не спиться до рассвета

Зачем мне два билета и даже три зачем?

Не спиться до рассвета. И где ж ты, Света, Света?

Уснуть бы до рассвета, ведь спатки нужно всем.

* * *

Людмила Давыдовна Шведа попыталась помучить первым, но он, жучара, подготовился и правила от него отскакивали, как от стены горох. И про тангенсы, и предыдущей темы. А вот я подвис сначала, а потом прямо сказал математичке, что я тему не понимаю.

Она округлила глаза и прокаркала своим хрипловатым дискантом, что, дескать, тебе, Шелест, не понятно в такой простой теме. И что ты вообще можешь о ней сказать? Если учил, конечно…

Я учил и сказать мог многое, что и сделал. Тогда математичка сняла очки и поморгала глазами и спросила, сперва откашлявшись:

- Кмх! Ну, и что тебе не понятно? Ты же всё рассказал буквально по учебнику. И… Давай ка реши ка… Дано…

Она быстро написала условия на доске. Я решил.

- И что ты мне голову морочишь? – продолжала хмуриться она. –