Системный рыбак 3 - Сергей Шиленко

Эмма. Ублюдок. Потеря памяти ничего не меняет. Что это всё значит?

Я поднял глаза и посмотрел на Маркуса.

— Кто такая эта Эмма Винтерскай?

Амелия забрала письмо у меня из рук и пробежала глазами текст. Её лицо не изменилось, но я заметил, как побелели костяшки её пальцев.

— Ив, — она медленно подняла на меня взгляд. — Ты правда не помнишь?

— Не помню что? — я смотрел на неё, и что-то холодное разливалось у меня в груди. Предчувствие, что сейчас услышу что-то важное, что перевернёт всё с ног на голову.

Амелия и Маркус переглянулись, в их глазах было что-то похожее на сочувствие.

— Эмма Винтерскай, — Амелия заговорила медленно, взвешивая каждое своё слово. — Это твоя родная сестра, Ив.

Мир остановился.

Я стоял неподвижно, глядя на Амелию, и пытался осмыслить то, что она только что сказала. Значит, эта маленькая девочка с синяками и грустными глазами, которая дарила мне яблоки и пыталась выкупить всю мою рыбу… моя сестра?

Глава 4

— Мы думали, ты знаешь, — подтвердил Маркус, его голос был сочувствующим. — Вся деревня об этом знает.

Я стоял неподвижно, глядя на письмо в своих руках.

— Расскажите, — я услышал себя как будто издалека. — Расскажите мне всё.

Маркус тяжело вздохнул.

— Твои родители погибли несколько лет назад. Как именно, я не знаю, история тёмная. Остался только дядя, Виктор Винтерскай. Он теперь глава семьи. — Маркус сделал паузу. — Винтерскаи очень богатые и влиятельные. В деревне они на одном уровне с Флоренсами.

Амелия кивнула, подтверждая его слова.

— Когда тебе исполнилось пятнадцать, — продолжал Маркус, — была проверка таланта. Стандартная процедура для детей из богатых семей. И выяснилось, что ты… ну…

— «Нулёвка», — закончила за него Амелия. — Без таланта к культивации и шансов на дальнейшее развитие, а затем ты потерял разум.

— После этого дядя выгнал тебя из дома и ты лишился фамилии и наследства. Отрезал от семьи, а Эмма… — Маркус сглотнул. — Эмма осталась с ним. Он её единственный опекун.

Я молчал, скрежеча зубами. Мозаика в голове начала складываться. Синяки на теле девочки. Её затравленный взгляд. Неуклюжие попытки помочь мне, которые казались такими странными для постороннего человека, и ненависть в глазах дяди, которую я видел в шатре каравана. Всё это наконец стало обретать смысл.

И тут я вспомнил, в каком состоянии очнулся на острове. Избитый до полусмерти, полумёртвый от голода. Человек в таком состоянии не мог попасть туда случайно… Его избили и выбросили на остров, как мусор.

А судя по этому письму… Без помощи дяди тут не обошлось.

— Ив? — голос Маркуса донёсся словно сквозь толщу воды. — Ты в порядке?

Я посмотрел на небо. Звёзды мерцали холодным равнодушным светом. Где-то в деревне лаяла собака. Обычный вечер, обычный мир.

Но для меня всё изменилось.

У меня была сестра. Маленькая девочка, которая жила в клетке с тираном и ублюдком. Которую били, а она всё равно искала способы помочь своему выброшенному брату.

А я, занятый выживанием, рыбалкой, готовкой, об этом даже не догадывался.

— Ив? — Амелия положила руку мне на плечо. Её прикосновение было тёплым и неожиданно мягким.

Я повернулся к ней.

— Мне нужно это исправить, — я сложил письмо и убрал за пазуху. — Чего бы это ни стоило.

* * *

На следующее утро проснулся я от того, что кто-то настойчиво тыкался мне в щёку чем-то мокрым и холодным.

— Мрр-р-р.

Рид сидел на подушке и смотрел на меня с выражением кота, которого не кормили примерно вечность. Хотя прошло часов шесть, не больше.

В голове глухо пульсировала боль. Местная медовуха оказалась коварнее, чем думал. Или это я оказался глупее, чем следовало, так как вчера это казалось хорошей идеей выпить ещё по одной с Маркусом, а сегодня — отвратительной.

Я сел на кровати и огляделся.

Солнечный свет бил в незашторенное окно, и каждый луч отзывался в висках маленьким молоточком. В углу комнаты на соломенном тюфяке, который мы притащили с улицы, спал Маркус. Храпел он так, что удивительно, как я вообще смог заснуть под этот грохот.

Рид послал мне мысленный образ. Катастрофически пустая миска.

— Понял, понял, — я потёр лицо ладонями. — Сейчас.

Тихо, стараясь не разбудить друга, спустился на первый этаж.

Кухня встретила меня вчерашним беспорядком: стопки грязной посуды, россыпь муки на столе, пара забытых блинов на тарелке. Эх… надо бы убраться, но сначала пожалуй позавтракаю.

Разжёг печь, благо угли с вечера ещё тлели. Поставил воду греться. Нашёл в шкафу остатки вяленого мяса и пару яиц из вчерашних покупок.

Рид крутился у ног, периодически напоминая о своём существовании негромким мурлыканьем.

— Держи, — бросил ему кусок мяса, и он тут же утащил его в дальний угол.

Пока я возился с яичницей, сверху донеслись шаги и сдавленный стон. Маркус появился в дверях, держась за голову обеими руками. Ха-хах, его лицо приобрело этакий зеленоватый оттенок.

— Никогда больше, — простонал он. — Клянусь всеми духами леса, никогда больше.

— Садись, — я указал на табурет. — Сейчас чай заварю, полегчает.

Травяной сбор от Равенны оказался как никогда кстати. Я залил его кипятком, и по кухне поплыл терпкий аромат мяты и чего-то горьковатого. Маркус принял кружку обеими руками и сделал осторожный глоток.

Несколько минут мы сидели молча. Яичница шкворчала на сковороде, чай остывал в кружках. Типичное утро после вечеринки… Если бы только не одно но…

В голове у меня крутились совсем не типичные для этого мысли. Эмма, маленькая девочка с синяками и грустными глазами, — моя сестра.

Я достал из-за пазухи письмо Виктора и положил на стол. Бумага была помята, печать сломана, но слова по-прежнему жгли нутро.

Маркус проследил за моим взглядом и поморщился, но не от похмелья.

— Что ты собираешься с этим делать? — спросил он.

Хороший вопрос. Я и сам над ним думал с того момента, как проснулся.

— Мне нужно поговорить с дядей, — сказал медленно. — Понять, как вытащить оттуда Эмму.

Маркус поперхнулся.

— С Виктором? Ты серьёзно?

— Вполне.

— Ив, — он подался вперёд, — Ты же читал письмо. Он угрожает тебя убить и это не пустые слова. И если Виктор решит от тебя избавиться…

— Я не собираюсь врываться к нему в дом с криком «верни мне сестру», — покачал я головой. — Мне нужно понять, что произошло, услышать его версию, а для этого нужен разговор. Желательно на нейтральной территории, где он не сможет просто приказать своим людям меня прибить.

Маркус задумался, его пальцы барабанили по столу.

— Нейтральная территория, — повторил он медленно. И вдруг его лицо просветлело. — Школа культивации!

— Что?

— Виктор