Дроны над Курской дугой (СИ) - Андров Алексей

В это же самое время советские солдаты и офицеры, не посвящённые в тайну операции, тихо недоумевали:

— Что происходит? Мы что, теряем дроны один за другим?

Громов, слыша их разговоры, молча улыбнулся, понимая, что главная цель может быть достигнута.

Оперативный штаб немецких войск под Орлом располагался в густом лесном массиве, тщательно замаскированный от воздушной разведки. В низком бетонном бункере, защищённом слоями маскировочной сетки и ветками, царила напряжённая атмосфера. Офицеры Вермахта и Абвера склонились над большими картами, где линии фронта были аккуратно вычерчены цветными карандашами. В центре стола стоял крупный радиоприёмник, из которого доносились короткие, лаконичные доклады.

Полковник Гельмут Рот стоял рядом с генералом Хубе, командующим танковыми войсками группы армий «Центр». Рот был уверен, и это чувствовалось в его голосе, наполненном спокойствием и даже лёгкой гордостью:

— Генерал, система радиоэлектронного подавления работает с абсолютной эффективностью. За последние три дня ни один русский разведывательный беспилотник не смог пройти сквозь наше радиополе. Они полностью лишены своих «глаз» и «ударных кулаков».

Генерал Хубе внимательно слушал, слегка прищурившись, внимательно рассматривая карту.

— Вы можете быть уверены в точности своих данных, полковник? — спросил он холодно, словно стараясь скрыть собственное удовлетворение.

— Абсолютно, генерал, — твёрдо произнёс Рот. — Перехваченные радиопередачи подтверждают это. Русские в недоумении, их операторы сообщают о потере своих аппаратов: «Что-то с аппаратами! Половина не вернулась!» — именно эти слова звучат в их эфире. Я считаю, это убедительное доказательство.

Генерал Хубе обменялся взглядами с другими старшими офицерами, стоящими рядом. Один из них, генерал фон Штюльпнагель, командующий пехотным соединением, позволил себе краткую улыбку:

— Если это правда, то мы действительно получили превосходство. Теперь советская армия лишена своего главного козыря — оперативной разведки.

Хубе коротко кивнул и повернулся к адъютанту:

— Немедленно свяжите меня с Вольфшанце. Фюрер должен узнать об этом немедленно.

Через полчаса телефонный звонок прервал напряжённое молчание в штаб-квартире Гитлера. Адъютант осторожно вошёл в кабинет и чётко произнёс:

— Мой фюрер, звонок от генерала Хубе.

Гитлер поднял голову и посмотрел на стоящего рядом Йодля:

— Соедините.

Разговор был коротким. Генерал Хубе докладывал уверенно, без лишних подробностей. Когда он закончил, Гитлер на мгновение замолчал, затем сказал с явным облегчением и удовлетворением:

— Отлично, генерал. Приказываю немедленно ускорить подготовку к операции «Цитадель». Мы должны использовать этот момент максимальной слабости противника. Передайте поздравления полковнику Роту. Он заслужил моё личное признание и повышение в звании.

После разговора с Гитлером штаб под Орлом охватила своеобразная эйфория. Офицеры обменивались улыбками, кто-то даже позволил себе краткий смех. Они были уверены в скорой победе.

— Русские потеряли глаза, — проговорил один из полковников, закуривая сигарету и глядя на карту с победоносной улыбкой. — Теперь наши танки смогут нанести сокрушительный удар. Советская оборона значительно ослабла.

Полковник Рот, стоявший в стороне и слушавший разговор, позволил себе короткую улыбку. Он знал цену своей победы и был готов сделать всё возможное, чтобы закрепить её.

— Главное теперь — не расслабляться, господа, — произнёс он сдержанно, но твёрдо. — Мы нанесли удар по важнейшему оружию противника, но война ещё не выиграна. Вся мощь моторизованных дивизий русских будет направлена против нас. Как и обычная авиация.

Офицеры уважительно кивнули. В воздухе витало предчувствие грядущей победы, и никто из них даже не догадывался, что эта «победа» была лишь частью тщательно продуманного советского плана.

Секретный аэродром расположился среди густого леса, вдали от фронтовых дорог и железнодорожных путей. Со стороны он выглядел совершенно безлюдным — маскировочные сети скрывали самолёты и технику, а взлётно-посадочная полоса была искусно замаскирована кустами и ветками.

Алексей Громов, слегка сутулясь от усталости, стоял возле длинного стола, заваленного схемами и чертежами. Вокруг суетились инженеры и техники, устанавливая последние элементы защиты на беспилотники. Каждый дрон, внешне почти незаметный под камуфляжной окраской, теперь был оснащён системой переключения на новые частоты и криптографическим модулем.

— Проверка связи по новому алгоритму прошла успешно, товарищ инженер, — доложил капитан Сухов, протягивая рапорт.

— Превосходно, — кивнул Громов. — Что по устойчивости к помехам?

— Система прошла три цикла испытаний. Немецкая аппаратура не смогла обнаружить наши частоты даже на ближнем расстоянии, — ответил Сухов с нескрываемой гордостью.

В палатку вошёл генерал-полковник Василевский в сопровождении Устинова. Лица обоих были серьёзны, но в глазах чувствовалась уверенность.

— Алексей Андреевич, — Василевский обратился к Громову, — немцы уже на крючке. По всем данным, они полностью поверили, что их РЭБ парализует наши аппараты.

— Нам остаётся лишь убедиться, что дроны смогут действовать в день наступления, — добавил Устинов, внимательно рассматривая беспилотники.

— Мы готовы, товарищ генерал-полковник, — ответил Громов твёрдо. — Аппараты могут оставаться незаметными вплоть до удара по танковым колоннам немцев. Немецкие радисты не узнают, что мы их переиграли, до самой последней минуты.

Василевский задумчиво кивнул:

— Хорошо. Это будет нашей основной задачей. Пускать дроны в ход только тогда, когда враг уже пойдёт в атаку. До этого момента — полное радиомолчание.

— И не забывайте, Алексей Андреевич, — вмешался Устинов, — наши ударные дроны должны не только корректировать огонь артиллерии, но и сами наносить решающие удары. Вы уверены, что новые боеголовки справятся?

— Без сомнения, — уверенно произнёс Громов. — Последние испытания показали, что они способны пробить броню в том числе и немецких «Тигров». При прямом попадании танк будет уничтожен, а при непрямом — выведен из строя.

— Отлично, — одобрительно сказал Василевский. — Пусть немцы думают, что небо принадлежит им. Когда они бросят свои танки вперёд, мы нанесём им такой удар, от которого они уже не оправятся.

В палатке на мгновение воцарилась тишина. Каждый понимал, что предстоит не просто очередной бой, а сражение, которое может решить исход войны.

— Алексей Андреевич, — тихо произнёс Василевский, — на вас и ваших людей огромная ответственность. Я знаю, вы справитесь. Излишне говорить, что немец противник серьезный и ходе стратегической операции способен будет применять новые подходы. В том числе и по отношению к вашим беспилотникам.

Громов выпрямился, глядя генералу прямо в глаза:

— Будем готовы ко всему, товарищ генерал-полковник.

Генералы переглянулись и, кивнув на прощание, вышли из палатки. Громов снова погрузился в работу, проверяя каждую мелочь и отдавая последние распоряжения. В воздухе чувствовалась приближающаяся гроза — не погодная, а та, что должна была вскоре разразиться над танками Вермахта.

Глубоко в лесах Восточной Пруссии, скрытая бетонными стенами и густыми кронами вековых сосен, находилась главная ставка Адольфа Гитлера — «Вольфшанце». В просторном зале заседаний стояла гнетущая, почти осязаемая тишина. Громадный овальный стол был окружён людьми в идеально выглаженных мундирах, лица которых выражали напряжение и осторожность. Карты с нанесёнными на них стрелками и условными обозначениями были разложены ровными стопками.

Гитлер вошёл в зал, в сопровождении двух адъютантов.

Он быстро прошёл к своему месту во главе стола, едва коснувшись взглядом присутствующих.

— Начнём. Полковник Рот, докладывайте.