Дроны над Курской дугой (СИ) - Андров Алексей

Одновременно на советском командном пункте под Курском царило не меньшее напряжение. Громов стоял над оператором, внимательно изучая данные с экранов.

— Немцы усилили мощность сигнала, — сообщил оператор. — Аппараты опять начинают глохнуть.

Громов задумался на секунду, затем решительно сказал:

— Значит, пришло время ударить прямо по их источнику. Запускайте группу дронов. Цель — обнаружить и уничтожить немецкие станции подавления.

Через несколько минут несколько дронов стартовали с полевой площадки, уходя в сторону вражеского тыла. Они летели низко, огибая лесные массивы и овраги, избегая обнаружения немецкими радарами.

Один за одним, несколько аппаратов начали терять связь — сигнал снова глушился мощной волной немецкого РЭБ. Но один дрон, используя новую систему прыгающих частот, сумел удержаться на линии связи.

— Мы близко! — воскликнул оператор. — Есть контакт! Координаты станции зафиксированы!

— Немедленно передайте координаты артиллеристам! — приказал Громов.

На немецкой станции подавления тем временем царила суета. Рот, заметив приближение дрона, закричал:

— Усильте мощность! Они не должны подлететь!

Но в этот момент на позиции начали ложиться первые залпы советской артиллерии. Земля дрогнула, один из передатчиков вспыхнул ярким пламенем, разбросав осколки по всему лагерю.

— Уходим! — рявкнул Рот, осознавая, что позиция раскрыта и уничтожается.

За несколько минут позиция немцев была полностью разгромлена. Горящие антенны и разбитая техника — всё, что осталось от мощного центра подавления.

Кремль, кабинет Верховного Главнокомандующего. 29 мая 1943 года.

За высоким столом, заложенным картами и оперативными документами, сидели Сталин, Василевский и Громов. Верховный неторопливо изучал последние донесения, то и дело прищуриваясь и изредка поднимая взгляд на собеседников.

— Ну, товарищ Громов, вы немцев, можно сказать, пощекотали, — наконец заговорил Сталин. Голос его звучал спокойно, но в нём ощущалась скрытая сила. — Но вот что я думаю: сейчас самое время сыграть с ними в кошки-мышки. Понимаете, о чём я?

Громов внимательно слушал, слегка наклонив голову:

— Вы хотите, товарищ Сталин, чтобы мы дали немцам поверить, что их система подавления работает?

Сталин кивнул и улыбнувшись в усы, посмотрел на Василевского.

— Именно так, товарищ Громов, — подтвердил Василевский. — Сейчас немцы убеждены, что их радиоподавление способно остановить ваши аппараты. Пусть и дальше так думают.

— Совершенно верно, — подхватил Сталин, вставая и прохаживаясь вдоль стола. Он сделал несколько шагов, затем резко обернулся и продолжил: — Если фашисты почувствуют себя в безопасности, то обязательно пойдут вперёд. И тогда вы ударите в самое сердце их танковых колонн.

Громов задумался. Мысль была дерзкой, но вполне реализуемой.

— Вы хотите, чтобы мы демонстративно теряли часть аппаратов?

— Именно так, — подтвердил Сталин, вернувшись к столу и постукивая трубкой по столешнице. — Но без чрезмерных потерь. Только показательно, чтобы немцы поверили. Важно, чтобы противник чувствовал себя уверенно и начал наступление.

Василевский положил руку на карту:

— Нам важно выиграть время. Пусть немцы думают, что перехитрили нас. Тогда они сосредоточат силы и двинут все свои бронетанковые силы первыми.

— Я понял, товарищ Сталин, товарищ Василевский, — сказал Громов. — Мы дадим им достаточно поводов поверить в свой успех.

Сталин удовлетворённо кивнул и медленно затянулся трубкой:

— Главное, товарищ Громов, не переусердствуйте. Вы человек разумный, поймёте, когда нужно остановиться. Нам нужна победа, а не геройство.

— Понимаю, товарищ Сталин, — твёрдо ответил Громов.

— Ну и хорошо, — произнёс Сталин, глядя на обоих собеседников. — Значит, решили. Товарищ Громов, действуйте. Сделаем так, чтобы немцы сами полезли в мышеловку.

Глава V

«Ловушка в небе»

Советский фронтовой командный пункт под Курском располагался в тщательно замаскированном блиндаже, окружённом густыми кустами и укрытом маскировочной сеткой. На столах лежали карты с аккуратно отмеченными позициями немецких войск, координатами линий фронта и линиями обороны. Лампы горели приглушённо, и тени людей мягко двигались по стенам.

Алексей Громов стоял у большого стола, на котором были разложены схемы управления беспилотниками. Перед ним выстроились операторы и техники, лица их были серьёзны, в глазах читалась явная настороженность.

— Товарищи, — голос Громова звучал ровно и спокойно, — сегодня мы начинаем специальную операцию по дезинформации противника. Задача простая и одновременно сложная: мы должны убедить немцев в том, что их система радиоподавления полностью нейтрализует наши аппараты.

В рядах бойцов прошел тихий гул.

— Значит, летим на смерть? — не удержался от вопроса один из операторов, молодой сержант.

— Нет, товарищ сержант, — Громов слегка улыбнулся. — Дроны, конечно, не выживут. Но цель важнее. Мы должны сыграть убедительно. Выходите к линии фронта, на границе зоны подавления имитируете потерю управления. Открытым текстом передаёте сигнал о потере связи и затем аппарат падает. Нам нужно, чтобы немцы были абсолютно уверены в своём превосходстве.

Командир группы операторов, лейтенант Петров, недовольно хмурился:

— А если немцы найдут аппараты и раскроют нашу хитрость?

— Нет, не найдут, — уверенно ответил Громов. — Как вы все знаете, на аппаратах установлены заряды самоликвидации. Через минуту после падения они взорвутся.

Лейтенант вздохнул и кивнул:

— Ясно, товарищ инженер. Выполним задачу.

— Вопросы ещё есть? — осведомился Громов.

Тишина была ему ответом. Он кивнул и продолжил:

— Начинайте через десять минут. Работать будем тремя группами по 9 аппаратов. Действуйте четко, чтобы у немцев не осталось никаких сомнений.

Операторы заняли свои места. Воздух в блиндаже наполнился тихим гулом аппаратуры, щелчками переключателей и лёгким шумом радиоэфира. Первый дрон, зажужжав электромотором, быстро набрал высоту и устремился к линии фронта.

— Аппарат в воздухе, связь устойчивая, — докладывал оператор, следя за приборами.

Громов, склонившись над экраном, следил за полётом:

— Подходим к границе зоны подавления. Приготовьтесь к инсценировке.

— Товарищ инженер, мы на точке! — оператор внимательно смотрел на экран.

— Начинайте, — тихо, но твёрдо скомандовал Громов.

Оператор нажал на кнопку передатчика и сообщил открытым текстом:

— Сокол-сокол, это первый! Потеря сигнала! Аппарат не управляем, повторяю, аппарат не управляем! Связь потеряна!

Среди присутствующих в блиндаже повисла напряжённая тишина. На экране было видно, как дрон замедлил движение, закружился в воздухе, беспорядочно качаясь, а затем стал снижаться, всё быстрее, теряя управление.

— Аппарат падает! — сообщил оператор.

Громов взглянул на часы:

— Ждём одну минуту.

Через шестьдесят секунд на экране появился всполох взрыва. Дрон исчез в дыму и огне.

— Немцы должны поверить, — тихо произнёс Громов. — Продолжайте следующими.

Над курскими полями, один за другим, в небе падали один аппарат за другим. Советские операторы продолжали играть свою роль, докладывая обрывистым голосом о неудаче.

На командном пункте немцев, через радиоперехват, донесения о гибели дронов вызвали ликование:

— Herr Oberst, русские аппараты падают, наша система действует безотказно!