Физрук на своей волне. Трилогия (СИ) - Гуров Валерий Александрович

– Принято, – ответил я. – Засекай пять минут – и я на месте.

Я отключился и ускорил шаг, пару раз оглянувшись на стоянку. Вообще, блин, я думал, что за такие бабки здесь что поинтереснее будет. Ну подземная стоянка, например.

Всё‑таки ценники здешние дельцы драли такие, что мама не горюй. Если прикинуть дебет с кредитом, то за такие бабки, сколько они хотели за месяц, можно было не только гараж, но и хату снять. Бизнес, блин, что тут ещё скажешь.

Я наконец зашёл во двор. У качелей на лавке сидел Кирилл. Возле него, на коротком поводке, стоял Рекс. И, судя по всему, Кирюха держал от Рекса дистанцию. Парень сидел на краешке лавки, будто рядом не собака, а тигр на свободном выгуле.

Ну да, всё как я и думал. Рекс – парень с характером. Новых людей воспринимает как потенциальную угрозу и близко к себе не подпускает.

– Опачки, – хмыкнул я, подходя ближе.

Кирилл обернулся, облегчённо вздохнул и сказал, не теряя чувства юмора:

– Владимир Петрович, мне кажется, это никакое не чихуахуа!

– А что, покусал? – усмехнулся я.

– Я думал, пока вы дойдёте, он меня сожрёт, – признался Кирилл, демонстрируя рукав с едва заметными следами зубов. – Он на меня как посмотрел – я аж перекрестился.

– Здорово, мужик, – обратился я к псу.

Рекс рычал, оскалившись, но когда я подошёл ближе и сел на присядки, звук постепенно стих. Медленно, настороженно, но всё же он меня признал.

Я протянул руку и погладил его по холке. Рекс недовольно фыркнул, но кусаться не стал – только вильнул хвостом, да и то еле заметно.

– Видишь, Кирилл, – сказал я. – Всё в порядке. Просто характер у него такой – не доверяет всем подряд.

Парень встал, облегчённо выдохнув:

– Ну и слава богу. Я уж думал, вы потом меня по кускам собирать будете.

– Не переживай, – я взял у Кирилла поводок. – Молодец, справился.

Рекс сразу потянулся ко мне, виляя хвостом. В глазах у пса блестело удовлетворение. Было видно, что тренировка дала ему приличную дозу адреналина и, похоже, уверенности в себе.

– Ты домой не поднимался? – спросил я у Кирилла.

– Нет, – ответил он. – Вы же мне позвонили, когда я только к подъезду подошёл. Я решил подождать.

– Правильно сделал, – кивнул я.

Сунул руку в карман, достал купюру и протянул ему.

– Владимир Петрович, это много, – растерянно сказал Кирилл, глядя на «пять тысяч».

– Заслужил, – сказал я и хлопнул его по плечу. – Хорошо сработал, Кирюха.

Он хотел что‑то возразить, но я коротко махнул рукой – разговор окончен.

Потом поднял взгляд на окна своей квартиры, на последнем этаже. Света там не было – отлично. Значит, Аня ещё не вернулась. Есть немного времени поговорить с пацаном.

Я обернулся к Кириллу.

– Слушай, Кирилл, тут тема такая, – начал я. – Мне нужно будет на неделе снять с джипа снарягу. Лебёдку, крепления, пару деталей по обвесу – всё, что ставили прежние хозяева. Обещал ребятам вернуть, по‑честному.

Кирилл кивнул, внимательно слушая. Я видел, что парень вникает, а не просто кивает для вида.

– Так вот, – продолжил я, – мне нужен гараж, где можно спокойно поработать. Инструмент тоже нужен. У тебя, случайно, нет знакомых с таким хозяйством?

Кирилл задумался, потом щёлкнул пальцами:

– У отца нет, но… у меня есть один знакомый. У него у бати гараж, как берлога у медведя.

Инструментов навалом, и всё под рукой: тиски, сварка, подъёмник даже есть. Любой ремонт можно сделать. Хотите, я ему позвоню, узнаю, пустит ли его батя нас туда?

– Вот это уже разговор, – согласился я. – Давай, звони. Если получится, то будет просто отлично.

– Договорились, Владимир Петрович. Я ему прямо сегодня отпишу, и как только узнаю – сообщу вам, – сказал Кирилл, уже доставая телефон.

Я улыбнулся и похлопал его по плечу.

– Спасибо, Кирюха. Ты сегодня реально выручил.

– Да не за что, Владимир Петрович, – смутился он.

Но видно было, что пацан гордится: я к нему обращаюсь как к взрослому. Наконец, мы дали по рукам и разошлись.

Пока я разговаривал с Кириллом, пёс успел найти себе занятие – притащил с детской площадки палку и теперь увлечённо её грыз. Дерево трещало под его зубами, щепки летели в стороны.

Вот тебе и тренировки! Раньше ему было лень даже за мячом бегать, а теперь прямо энергия прёт из всех щелей.

– Молодец, зверюга. Прямо боевая машина, – сказал я, усмехнувшись. – Завтра надо будет с тренером поговорить, узнать, как ты там показал себя в первый день.

Рекс поднял голову, глядя снизу вверх, потом снова уткнулся в палку и зажал её между клыками, будто боялся, что я отберу.

– Так, всё, бросай. Пойдём домой, палка твоя в лифт не влезет.

Пёс сделал вид, что не услышал. Я потянул за палку, но Рекс сразу вцепился сильнее и повис на ней.

– Ясно, ясно, ладно, – сказал я, подняв руки. – Убедил, берём трофей с собой. Только смотри, чтобы твоя хозяйка потом нас из дома не выставила за этот мусор.

Мы вошли в подъезд – и как раз вовремя: возле лифта стояла Аня. Рекс моментально напрягся, но хвостом вильнул – узнал. А я внутренне выругался. Вот ведь вовремя…

Аня вздрогнула, когда я вошёл в подъезд, будто не ожидала увидеть меня вообще. Но когда заметила Рекса, сразу расплылась в улыбке.

– Привет, Пончик, – прошептала она и протянула руку к псу.

Рекс взглянул на неё с той самой собачьей мудростью, где всегда есть и верность, и лёгкая доля упрёка. Но вместо того чтобы радостно броситься, лишь коротко махнул хвостом и позволил себя коснуться.

– Он какой‑то странный, – шепнула Аня, не поднимая на меня глаз.

Я посмотрел на неё внимательнее – заплаканные глаза, следы туши, припухшие веки… Та же картина, что пару часов назад у Сони. Только если завуч выглядела скорее растерянно, то в Аниной печали чувствовалось другое – разочарование. Видимо, пока шла домой, половину пути ревела где‑нибудь на лавке во дворе.

Лифт приехал, дверцы разошлись. Мы вошли внутрь молча. Я не стал ничего говорить – не время. Хотя, признаться, думал, что после истерики у школы, связанной с завучем, этой темы будет не избежать. Но нет, моя сожительница молчала. Больше того, Аня стояла, отвернувшись, уставившись на панель с кнопками этажей.

Рекс занял позицию у двери, гордо держа в зубах свою палку – грязную, обгрызенную, но явно трофейную. Аня, вся в своих мыслях, даже не заметила, что пёс тащит с собой в квартиру кусок древесины.

Мы поднялись на этаж, и лифт, скрипнув дверьми, выпустил нас в полумрак подъезда. Аня полезла в сумку, ища ключи, но я не стал ждать – нагнулся и достал свои, те самые, что хранил под ковриком.

Девчонка удивлённо посмотрела на меня, потом перевела взгляд на коврик. Но вопросов задавать не стала – просто тихо выдохнула.

Я вставил ключ в замок, повернул. Дверь мягко щёлкнула. Первым в квартиру влетел Рекс, гордо держа в зубах свою палку, размером почти с него самого.

Аня прошла следом, всё так же молча. Видимо, решила, что мы с псом просто вышли прогуляться и теперь возвращались домой.

Я снял куртку, повесил её на крючок и отстегнул поводок. Рекс, не дожидаясь команды, сиганул прямиком в мою комнату и с довольным урчанием устроился на ковре грызть палку.

– Голодный, небось, как волк, – пробормотал я.

Не знаю, кормили ли его на тренировке, но ничего – скоро придёт доставка с сырой говядиной.

Я повернулся к Ане. Она стояла посреди коридора, не раздеваясь, не двигаясь, смотрела куда‑то в сторону своей комнаты. Взгляд был тяжёлый, даже отрешённый. Переезд, похоже, накрылся медным тазом.

Аня наконец словно очнулась – коротко вздрогнула, словно возвращаясь из глубины своих мыслей. И, не глядя по сторонам, начала снимать сапоги. Только сделала это так, что у меня аж брови полезли вверх: не садясь, не расшнуровывая, а просто зацепила один носком за другой и, криво вывернув ногу, стянула обувь.

Замша хрустнула, и я мысленно поморщился. Знал ведь, как она всегда оберегала свои вещи. Эти сапоги девчонка протирала тряпочкой едва ли не после каждого выхода, сушила аккуратно на бумаге, а тут… Значит, совсем на душе паршиво.