Физрук на своей волне. Трилогия (СИ) - Гуров Валерий Александрович

Мол, бросать машину без присмотра на улице – рискованно. И хрен же потом докажешь, что это стояночные дельцы приложили руку.

Классика – по типу саморезов, разбросанных по асфальту вместо визиток от шиномонтажа.

Ладно, ясно‑понятно. По‑хорошему надо переставить джип. Слишком уж прозрачно намекнули. И хоть я привык к разным «приветам» за жизнь, но рисковать машиной зазря смысла не было.

Я глянул на часы – поздновато, конечно, но оставлять машину без присмотра после того, что я увидел, не вариант. Джип хоть и старенький, но в нём стояло оборудование, не моё, причём дорогое. При должной сноровке снять его можно за пять минут. А подставлять перекупов, которые мне доверились, не хотелось.

Решено.

Сейчас проверю, как там Кирилл с псом, и, если всё хорошо, то сразу отгоню машину на стоянку. Будет спокойнее – и для нервов, и для лобового стекла.

Я достал телефон, открыл контакты, нашёл Кирилла и нажал вызов. Из динамика уже на втором гудке послышался его запыханный голос:

– Да, Владимир Петрович, всё в порядке! – выдал он.

На фоне раздался заливистый лай Рекса, и у меня от сердца отлегло. Значит, успел – собаку Кирюха забрал до того, как Аня вернулась.

– Ну, рассказывай, как дела? – спросил я. – Я так понимаю, пса уже поймал?

– Забираю вашего пёсика, да, – подтвердил Кирилл между вдохами. – Только, кажется, он не особо рад меня видеть.

– В смысле? – насторожился я.

– В прямом! Он мне чуть руку не отгрыз, когда я попробовал его на руки взять! – пояснил пацан. – Хорошо, что успел вовремя отдёрнуть, а то минус рукав был бы точно.

Я услышал, как Кирилл нервно засмеялся.

– Ну, это в его духе, – заверил я. – Ладно, держи в курсе. Я уже на подходе.

– Есть, Владимир Петрович! – бодро отозвался Кирилл.

В трубке снова послышался лай и щёлканье поводка. Связь оборвалась, и я выдохнул.

Хорошо, что парень справился.

Я сунул телефон в карман и снова завёл двигатель. Фары прорезали темноту, и я направился в сторону стоянки, адрес которой мелькал в памяти ещё с той визитки, найденной под дворником.

Стоянка оказалась именно такой, какой я и ожидал: кусок земли, обнесённый сеткой‑рабицей, ржавой, но крепкой. У ворот висела перекошенная вывеска – «СТОЯНКА КРУГЛОСУТОЧНО». Буквы местами облезли, лампа над ними мигала, будто доживала последние часы.

У въезда стояла будка сторожа – крошечная, по типу скворечника, с облупленной фанерной дверью и окном, залепленным полиэтиленом. Внутри горел приглушённый свет.

По сути, мало что изменилось со времён девяностых. Тот же забор, та же будка, да и тот же принцип – цепочка на въезде и сторож, который, судя по всему, вечно где‑то пропадает.

Я подъехал вплотную, остановился перед въездом – цепочка болталась между двумя металлическими столбами‑трубами. Пару раз коротко посигналил.

Тишина.

Дверь скворечника так и не открылась. Я посигналил ещё раз, чтобы наверняка, но с тем же результатом.

Ясно, спит, зараза.

Я поставил джип на ручник и пошёл к будке, чтобы разобраться, где этот хранитель «железных коней», и можно ли вообще сегодня поставить машину под охрану.

Я аккуратно поднялся по ступенькам, выглядевшим крайне ненадёжными. Сколоченные из деревянных досок, они жалобно заскрипели под моими ногами. Тут одно неаккуратное движение – и можно вполне себе улететь вверх тормашками.

Однако ступеньки всё‑таки выдержали мою немаленькую тушу. И, оказавшись у двери, я трижды постучал.

Из‑за двери отчётливо слышался звук работающего то ли радио, то ли телевизора. Я ради приличия подождал несколько секунд, а потом открыл дверь сам.

Перед моим взглядом… хотел бы сказать «комната», но язык не поворачивался. Скорее это было пространство площадью метр на метр. На удивление в нём помещалось старенькое прохудившееся кресло и телевизор – причём с ламповым экраном. Эх, давненько такое не приходилось видеть.

Телевизор был включён и показывал какую‑то передачу – на экране отплясывал какой‑то ансамбль. Ну а сторож, который, как я и предполагал, оказался стариком, мирно дрых на кресле, чуть запрокинув голову и храпя.

– Рота, подъём! – не удержался я.

Глава 9

Старик вскинулся, моргнул несколько раз, пытаясь сфокусировать взгляд, и сразу же закашлялся.

– Здрасьте, – проворчал он, привстав в кресле и шаркая ногой по полу.

– Машину надо поставить, – пояснил я. – Можно её на ночь оставить у вас?

Старик осмотрел меня оценивающим взглядом, потом начал шарить рукой по небольшой тумбочке, которую удалось притулить рядом с креслом. Там у него лежали ручка и тетрадь.

– Поставим, чего не поставить, щас место найдём… – захрипел он прокуренным голосом. – Надолго‑то ставить будешь?

– На ночь точно, а там как пойдёт, – ответил я и сразу обозначил: – Только чтобы машина была на месте и никто ничего не тронул.

Старик громко рассмеялся.

– Да кто к нам лезть будет? Давай, загоняй – я цепь откручу.

Мы вышли из будки. Пока старик возился с цепью, я заметил, что на стоянке стоит немало машин. Ну, неудивительно, кстати, учитывая, что парковка в этом районе – та ещё проблема.

Старик опустил цепь и махнул мне рукой, приглашая заезжать. Я аккуратно въехал между довольно плотными рядами машин.

Старик, широко зевая, почесывая затылок и шаркая шлёпанцами по гравию, пошёл искать мне место.

– Сюда, сюда давай, – крикнул он сиплым голосом, оглядывая ряды машин.

Я осторожно покатил по гравию, хрустящему под колёсами. В стороне глухо гавкнула собака, а затем поднялся лай целой стаи.

Мест действительно было в обрез: старые «четвёрки», пара ржавых иномарок, грузовая «Газель» с облезшей рекламой пластиковых окон.

– Когда выезжать‑то собираешься? – спросил старик. – А то я щас поставлю, а потом весь ряд придётся двигать.

– Думаю, до утра точно постоит, – напомнил я.

– Ну понял, – он, обернувшись, прикинул глазами.

– Тогда вот сюда встань, к фонарю, между «Фордом» и «Логаном». Тут место тихое, никто не заденет.

Я направил джип туда, куда он показал, аккуратно встал между машинами, заглушил двигатель и вышел. Коротко мигнули фонари – соседний «Форд» блеснул в отражении на стекле, и мой джип «заснул».

– Всё, – сказал я, поворачиваясь к старику.

Тот кивнул, ещё раз зевнул и, почесав щетину на щеке, назвал ценник:

– Если на ночь, то пятьсот рублей, если на сутки – тысяча. Так как будем ставить, молодой человек?

Я прикинул. Утром, скорее всего, ехать в школу не захочу – пойду пешком.

– Давай на сутки, – решил я. – Пусть постоит под присмотром.

Достал из кармана тысячу, протянул старику. Тот прищурился, взял купюру двумя пальцами и аккуратно разгладил, словно проверяя подлинность. После открыл потрёпанный журнал и дрожащей рукой записал туда номер машины и мой телефон.

– Всё оплачено, – прокряхтел он.

Я окинул взглядом стоянку. Из «охраняемого» здесь были только забор – да и тот, при желании, можно было обойти меньше чем за минуту.

– Дед, ты хоть смотришь, что тут ночью творится? – спросил я, кивая на темноту за забором.

– Конечно, – фыркнул он. – У меня помощники есть.

Он махнул рукой, и я заметил, что чуть поодаль, у мусорного бака, сидят три пса – дворняжки, но мощные. Двое настороженно глядели в мою сторону, третий лениво чесал лапой за ухом.

– Тут, если чужой сунется, – сразу оркестр начнётся, – пояснил сторож.

Он хмыкнул, махнул рукой и вернулся в будку. Спрашивать о кирпичах я не стал: если они были как‑то связаны с этой платной стоянкой, то уж точно не дед кирпичи разносил.

Я ещё раз окинул взглядом стоянку: цепь на месте, фонарь тускло мерцает, собаки зевают. Всё спокойно.

Вышел за ворота, на ходу поправляя воротник куртки одной рукой, а второй набирая номер Кирилла на мобильнике.

– Владимир Петрович, я уже тут, во дворе, у детской площадки, – сказал он.