Господин Орлов - Redstone

Местоположение — порты Нью-Йорка и Бостона. Внешность — ирландский священник. Задача — присматриваться к людям. К отчаявшимся, но сильным и умным ирландцам, итальянцам, немцам, бегущим от нищеты в Старом Свете. Он не вербовал их сейчас. Он составлял списки. Людей, которых через пару лет, когда мои города начнут строиться, можно будет пригласить, предложив им условия, от которых они не смогут отказаться. Дом, работа, достойная жизнь. И немного магии для здоровья и лояльности.

Остальные шесть копий занимались тоже не менее важными задачами: изучали мировые рынки сырья, скупали всю доступную техническую литературу в Лондоне, Париже и Филадельфии, анализировали политическую обстановку в Европе.

Мои пальцы летали по бумаге. Я не чертил, как инженер, выверяя каждую линию линейкой. Я рисовал. Эскизы, схемы, разрезы появлялись на листе с фотографической точностью. Вот общий вид двигателя. Вот разрез блока цилиндров. Вот схема кривошипно-шатунного механизма. Вот простейшая двухступенчатая коробка передач планетарного типа, тоже привет от Генри Форда. Все это сопровождалось короткими, емкими пояснениями и расчетами.

Через сорок минут передо мной лежало пять листов, исписанных и изрисованных с обеих сторон. Это была не просто идея. Это был готовый бизнес-план, техническое задание и проектная документация в одном флаконе.

Я аккуратно сложил листы и положил их во внутренний карман сюртука. Затем подошел к карте Империи. Мой палец нашел Санкт-Петербург. Затем нашел Урал, где сейчас «работал» мой геолог. Затем скользнул на юг, к портам Черного моря, и на восток, вдоль строящегося Транссиба.

«Мастерская — это только начало, — подумал я. — Это инкубатор. Как только я докажу отцу, что технология работает, я потребую большего. Мне нужны будут земли на Урале. Я построю там свой металлургический комбинат. Мне нужны будут земли под новые города-заводы. Мне нужно будет изменить саму структуру промышленности в этой стране».

Я покинул кабинет и направился в свою комнату. Нужно было переодеться. Встреча со Степаном Иванычем, главным приказчиком отца, требовала соответствующего вида. Я больше не мог быть просто мальчиком Сашей. Я должен был стать Александром Дмитриевичем Орловым, пусть и юным, но промышленником.

* * *

Контора «Торговый дом Д. А. Орлова» занимала весь второй этаж солидного здания на Невском проспекте. Внутри царил деловой гул: скрипели перья, щелкали костяшки счетов, сновали мальчики-посыльные. Меня провели в небольшой, но добротно обставленный кабинет в самом конце коридора. За столом, заваленным гроссбухами и счетами, сидел Степан Иваныч.

Это был сухой, худощавый старик лет шестидесяти, с седыми бакенбардами, в безупречно чистом воротничке и очках в тонкой металлической оправе. Он служил еще моему деду и знал все дела семьи Орловых лучше, чем «Отче наш». Его взгляд, когда он посмотрел на меня поверх очков, был полон скепсиса, неодобрения и плохо скрываемой жалости. Для него я был блаженным барчуком, которому спятивший от горя отец выдал деньги на игрушки.

— Доброго утра, Александр Дмитриевич, — произнес он скрипучим, как несмазанная дверь, голосом. — Дмитрий Алексеевич уведомил меня о вашем… предприятии. Садитесь.

Я сел в кресло для посетителей.

— Доброго утра, Степан Иваныч.

— Дмитрий Алексеевич велел мне оказывать вам всяческое содействие в пределах выделенной суммы в тридцать тысяч рублей, — продолжил он, подчеркнуто официальным тоном. — Все расходы будут проходить строго через меня по предоставлении смет и счетов. Итак, что вам угодно для начала? Арендовать сарай? Купить молоток и пару пудов гвоздей?

В его голосе сквозила откровенная издевка. Он ожидал, что я начну мямлить что-то невразумительное.

Я молча достал из кармана сложенные листы и положил их перед ним на стол.

— Для начала, Степан Иваныч, мне нужно вот это.

Он с недоумением взял листы и начал их рассматривать. Его брови поползли вверх. Скепсис на его лице сменился крайним изумлением. Он переводил взгляд с детализированных чертежей на меня и обратно, словно не мог поверить своим глазам. Он, конечно, не был инженером, но как человек, десятилетиями имевший дело с мануфактурами, заводами и поставками оборудования, он мог отличить дилетантский набросок от профессиональной работы. А то, что лежало перед ним, было сделано на уровне лучших инженеров Европы.

— Это… что это? — прохрипел он, ткнув пальцем в чертеж двигателя.

— Это, Степан Иваныч, то, что принесет дому Орловых миллионы, — спокойно ответил я. — Это двигатель внутреннего сгорания. А это, — я указал на другие листы, — план застройки пустыря за Невской заставой и смета на первый этап работ.

Он вцепился в смету. Его глаза забегали по строчкам. Он видел не просто список покупок, а четко структурированный документ.

«1. Расчистка и планировка участка — наем 20 рабочих на 1 месяц.

2. Закладка фундамента под главный цех (100х50х40 метров) и вспомогательных построек (склад, контора).

3. Заказ и доставка строительных материалов (кирпич, лес, цемент).

4. Заказ станочного парка (предоплата 50 %):

— Токарный станок ‘Loewe’, Германия.

— Фрезерный станок ‘Wanderer’, Германия.

— Сверлильный станок ‘Pratt & Whitney’, США.

— Вагранка малая, Тульский завод.

5. Наем и авансирование подрядчика по строительству (указано конкретное, известное в городе имя — артельщик Потапов).»

Каждая строка была подкреплена цифрой, и итоговая сумма пугающе точно приближалась к тридцати тысячам. Степан Иваныч снял очки и протер их платком, словно это могло прояснить ситуацию. Он посмотрел на меня долгим, изучающим взглядом.

— Александр Дмитриевич… — начал он медленно, подбирая слова. — Это… это очень серьезные документы. Кто вам их готовил? Какой инженер? Вы должны назвать мне его имя. Дмитрий Алексеевич должен знать, кому он доверяет такие деньги.

— Я готовил их сам, Степан Иваныч, — ответил я так же спокойно. — Сегодня утром, после завтрака.

Старик замер. На его лице отразилась целая гамма чувств: от недоверия к возмущению, и от него — к плохо скрываемому испугу. Он счел меня не просто сумасшедшим, а сумасшедшим, который еще и издевается над ним.

— Не нужно смеяться над стариком, юноша, — его голос задрожал от обиды. — Такие чертежи и расчеты — это неделя работы для целого инженерного бюро! Я видел сметы от немцев, от англичан! Они выглядят именно так!

— Я не смеюсь, — я наклонился вперед, и мой голос стал тише, но весомее. — Давайте проверим. Видите вот этот узел? Это планетарная передача. Она работает по принципу вращения сателлитов вокруг центральной шестерни. Это позволяет получить две передачи вперед и одну назад при минимальном количестве деталей, что критически важно для надежности и стоимости. А видите вот эту спецификацию на чугун для литья моноблока?