Физрук на своей волне. Трилогия (СИ) - Гуров Валерий Александрович

Мужик отрывисто кивнул.

– И да. Теперь Валя будет говорить мне, как ты себя дома ведёшь. Так что будь уверен – я всё узнаю.

Мужик снова кивнул.

– Всё понял… принял… не обижу… тварью буду…

– Вот и хорошо, что ты оказался понятливый, – я подошёл и похлопал его по плечу. – Ну что, пойдём, объяснимся перед остальными.

Он вздохнул, ссутулился, и мы вместе вышли в приёмник. Там нас уже ждали директор, Валя и секретарша.

Леня выглядел напряжённым, похоже, он всё время прислушивался, не случилось ли внутри чего нехорошего.

Валя стоял чуть в стороне, глядя на нас настороженно, а секретарша пыталась угадать по выражениям лиц, чем всё закончилось.

Завуча нигде не было, что не могло не настораживать.

Глава 23

– Ну что, – первым заговорил Лёня. – Всё решилось?

Директор по прежнему беспокоился, хотя надо отдать ему должное, Лени практически удалось взять себя в руки.

Я лишь кивнул на мужичка, который стоял чуть позади с таким видом, будто готов был провалиться сквозь землю. Именно мужичка, называть его мужчиной как‑то не поворачивался язык.

– Полагаю, что вопросов у товарища нет. Да, товарищ? – повернулся я к нему. – Вам слово, вещайте.

Мужичок быстро закивал, косясь на меня, как будто спрашивая одобрения на то, чтобы начать говорить. Вот тебе и результаты сделанного мной физического замечания. Сразу как шелковый стал. Вот почему сразу нельзя было так… впрочем, вопрос философский.

– Да… вопросов никаких нет, – заверил он. – Инцидент исчерпан более чем полностью.

Лёня всё понял без объяснений – кашлянул, стараясь сгладить неловкость.

– Ну… раз конфликт улажен, думаю, можно закрывать вопрос, – охотно заключил он.

Я перевёл взгляд на директора.

– Кстати, Леонид Яковлевич, а где наша дорогая София Михайловна? Было бы не лишним, если бы она увидела, что вопрос урегулирован.

Директор замялся, не зная, стоит ли сейчас звать Мымряеву обратно. Но, как говорится, вспомнишь кое‑что – и кое‑что сразу появляется. Вот и Мымра долго ждать себя не заставила, словно специально стояла за дверью.

Дверь распахнулась, и в кабинет буквально влетела завуч, уже привычно с глазами на выкат.

– Леонид Яковлевич… уважаемый бизнесмен приедет неожиданно раньше, чем планировал, – выдала она с порога, как выплюнула.

Мымра хотела ещё что‑то сказать, но запнулась. Взгляд наткнулся на неожиданную картину: «отец» Волкова стоял напротив меня и неловко тянул руку в знак примирения. Видимо, впечатлившись нашим разговором, мужик попытался проявить инициативу. Ну и показать миролюбие, потому для наглядности протянул мне руку.

Я посмотрел на ладонь и медленно покачал головой. Сказать ничего не сказал, но смысл был предельно ясен: руку такому человеку я не подаю. Уважения к нему я не испытываю и испытывать не собираюсь.

Лицо завуч перекосило. Она замерла, с раскрытым ртом, моргала, не веря своим глазам.

– Как… так? – просипела она, наконец.

– Мы с Владимиром Петровичем поговорили, и у меня не осталось к нему никаких претензий, – сказал мужичок, стыдливо опуская руку, а вслед за рукой взгляд.

– Как нет вопросов⁈ – почти выкрикнула завуч. – Как это у вас претензий не осталось? Вы же говорили, что пойдёте до конца, что добьётесь наказания для него! Я ничего не понимаю!

Я встал между ними, как рефери между двумя бойцами, но вместо «брейк» сказал:

– А вот так, София Михайловна. У матросов нет вопросов.

Завуч молчала, бледная, не в силах сразу сообразить, что только что произошло. Но я уже достаточно хорошо знал эту даму, поэтому понимал, что вулкан затих ненадолго и скоро будет новое извержение.

Директор быстро оценил ситуацию и тоже понял, что воздух снова начинает искрить. Ну и среагировал превентивно.

– Пойдёмте ка, я вас провожу, – сказал он «папаше» и мальчику. – Хорошо, что вопрос удалось урегулировать и все остались довольными.

– Но… – начала завуч, пытаясь таки вернуть инициативу.

Видно было, что такой исход Мымру категорически не устраивает. Она ведь рассчитывала на совсем другое – на скандал и мое показательное наказание, причем прилюдно. А тут вместо грозы получилось тихое перемирие.

– Повторяю, София Михайловна, что вопрос удалось урегулировать и все остались довольны, – повторил Лёня.

Повторил с такой интонацией, что даже завуч, уверенная в своём влиянии, невольно отступила на шаг.

– Но Леонид Яковлевич…

– Потом!

Лёня «пристегнул яйца» и метнул на Мымру взгляд полный решимости. После, не дожидаясь ответа, направился к двери. За ним последовали «папаша» и Валя.

Мымра промолчала, хотя злилась так, что пар едва не из ушей шел. Когда дверь наконец закрылась, секретарша, стоявшая всё это время в стороне, неловко сказала:

– Я, с вашего позволения, тоже пойду. У меня закончился рабочий день.

– Конечно, иди, – согласился я, опережая Мымру, уже раскрывшую рот.

Девчонка быстро собралась и почти неслышно выскользнула за дверь. В кабинете остались только мы с Мымрой.

Завуч же едва дождалась, пока закроется дверь, и сразу сорвалась.

– Да вы понимаете, что вы устроили⁈ – зашипела она. – Это превышение полномочий, это непрофессионально, вы себя ведёте совершенно неподобающим образом…

– Я думаю, не стоит кочегарить, – перебил я, не повышая голоса. – Уважаемая, мы с этим товарищем уже поговорили и все обсудили. И, увы, но сегодня он останется без заслуженной бутылки, которую вы ему обещали.

Я не стал ходить вокруг да около, завуча было пора поставить на место. И желательно сделать это жестко, так чтобы понятно стало сразу. Завуч замерла, на миг Мымру будто парализовало.

– Что? – выдавила она, побледнев. – Я ему ничего не обещала! Да что вы такое говорите! Это клевета! О чем вы вообще⁈

Я молча достал телефон из кармана, включил экран и пролистал до нужного файла. Ткнул в видео.

– Тогда, пожалуй, послушаем, что говорит сам товарищ, – я повернул экран, почти сунув мобильник в ее лицо.

На экране началось видео: пьяненький «папаша» говорил прямо в камеру, что Мымряева предложила ему бутылку водки, если он придёт в школу и предъявит претензии физруку… Звук был чистый, а слова предельно ясные и отрицать что либо было бесполезно.

У завуча от увиденного глаза полезли тут же на лоб. Она открыла рот, но слова застряли в горле, а по лицу пробежала вся гамма эмоций: от негодования до ужаса.

Факты были налицо – и отрицать их было бессмысленно.

– Так вот, дорогая, – продолжил я, не убирая телефона. – Если ты сейчас же не перестанешь поднимать вот эту вот бучу, то видео окажется и в родительском чате, и в министерстве. Да и везде, где только можно. Не благодари, – я холодно улыбнулся.

Я видел, что внутри Мымры всё клокотало, но возразить было нечего. Как говорится, с волками жить – по‑волчьи выть. И эта женщина иначе не поймёт. Ей нужны были жёсткие, ясные правила. Шаг влево, шаг вправо – и тебе прилетает ответка.

– В опасную игру вы играете, Владимир Петрович, – процедила она сквозь зубы, пытаясь сохранить остатки достоинства.

Я усмехнулся, понимая, что я ее полностью обезоружил.

– Опасную, не опасную – я просто принял те правила, по которым ты сама захотела со мной сыграть. Только вот вышло так, что я в твоей игре у тебя выиграл.

Завуч молчала. Теперь оставалось одно – понять, примет ли она своё поражение или попробует сделать вид, что ничего не случилось.

Дверь снова приоткрылась, и в кабинет вошёл Лёня, потирая руки.

– Всех проводил, – торопливо сказал он. – Это какое‑то жуткое недоразумение! Я вам всё объясню, София Михайловна, тут всё не так, как кажется!

Он явно ожидал, что завуч снова взорвётся, снова начнёт громить меня и требовать разбирательства. Но Мымра стояла неподвижно.

– Не стоит, – сухо заявила она. – Вопросов к Владимиру Петровичу у меня больше нет.