Физрук на своей волне. Трилогия (СИ) - Гуров Валерий Александрович

Завуч аж отшатнулась, глаза Мымры округлились, а лицо побагровело.

– И вообще, – продолжил Валя. – Благодаря Владимиру Петровичу я заинтересовался историей! Погремухи даже у князей на Древней Руси были, и я тоже хочу! – добавил с вызовом.

А потом пацан посмотрел на меня каким‑то мольбой взгляде, как будто просил помощи.

Леня моргнул, не зная, что сказать. По его лицу было видно, что происходящее рушит все привычные шаблоны. Он перевёл взгляд на меня, будто ища объяснения.

– Да что это такое⁈ – взвизгнула Мымра. – Да что вы себе позволяете! Вот, Владимир Петрович! – она повернулась ко мне, кипя от негодования. – И что вы думаете на этот счёт, Денис Игоревич? – бросила она, обращаясь к отцу мальчика.

Я уловил момент и коротким кивком дал директору понять, что хочу остаться один на один с отцом ученика. Леня сразу всё понял: поднялся, кашлянул для вида.

– София Михайловна, давайте‑ка мы выйдем, пожалуйста. Вместе с Валентином.

– Но я… – начала было завуч. – Но зачем…

Однако директор посмотрел на неё так, что дальнейших слов не потребовалось.

– Прошу, – повторил Леня. – Денису Игоревичу и Владимиру Петровичу нужно поговорить вдвоём.

Сохраняя вид подчеркнутой вежливости, Леня подошёл к Мымре. Она ещё пыталась что‑то возразить, но он мягко взял её под локоток и буквально сопроводил к двери.

Теперь в кабинете остались только я и Волков старший.

Я взял стул, поставил напротив мужика, спинка вперёд. И сел, сложив руки на спинке. Волков старший сидел неловко, потирая затылок.

– Ты знаешь, – начал я. – Как я уже сказал твоему сыну, история – это наука причинно‑следственных связей.

Мужик нахмурился, не сразу понимая, куда я клоню.

– И то, что ты споткнулся о порожек, – это следствие той причины, что не надо налетать на людей с кулаками. В следующий раз просто не создавай такую причину, и тогда не будет последствий. Понимаешь теперь, почему историю надо учить и как она работает?

Мужик пару секунд молчал, потом всё‑таки ответил:

– Ага…

– Ну вот и хорошо, – кивнул я. – Я очень надеюсь, что сейчас у тебя хватит мозгов развернуться и уйти спокойно. На данный момент я тебя отпускаю. А чуть позже поговорю с твоим сыном и выясню, почему он тебя шарахается.

Наверное, не так надо было разговаривать с родителями. Но по взгляду пацана я всё понял. Он явно просил меня спасти его от этого человека.

Глаза у Волкова старшего забегали. А потом он сказал ровно то, что лишь подтвердило надобность подобного поведения с этим мужиком.

– Хорошо… только мне… бутылку обещали за то, что я приду.

Я приподнял бровь, удивившись.

– Вот даже как? А кто обещал?

Мужик замолчал и поморщился, будто понял, что сболтнул лишнего.

– Вы не так поняли… – он пытался юлить. – Мне вообще ничего не обещали…

Я покосился на дверь, а потом резко схватил его за шиворот.

– Шутить надумал? – процедил я. – Говори быстро, кто и что тебе обещал.

Волков старший закашлялся, глаза заметались по сторонам, но ответа не последовало. Тогда я взял степлер со стола и клацнул прямо перед его рожей.

– Как ты смотришь на то, что я тебе прямо сейчас совершенно случайно вгоню парочку скоб тебе в палец? – уточнил я.

– Да вы не так поняли… – мужик опять начал искать оправдания.

Я схватил его за палку и поднёс степлер. Он вскинул руку, пытаясь отдёрнуть, но я держал крепко.

– Ладно, свой выбор ты сделал…

Я начал давить на степлер, и когда скоба уже почти вошла в кожу, он заверещал.

– Погоди! Я всё скажу!

– Говори побыстрее, – я не спешил убирать степлер. – А то мне самому уже интересно, что будет, если тебе в руку скобу вогнать.

– Всё, всё, всё… Короче… Мымряева… – выдавил он. – Она мне предложила бутылку водки, если я приду в школу и начну предъявлять физруку претензии за клички.

Я внимательно слушал. Крайне интересное заявление.

– Доказательства? – сухо спросил я. – Откуда я знаю, может, ты решил оболгать нашего великолепного завуча? Я, как понял, ты на многое способен.

Мужик замотал головой.

– Хочешь, поклянусь! Или зуб даю!

Я поморщился, медленно покачал головой.

– Нет, клясться не надо…

Я смотрел на него и понимал, что врёт этот товарищ крайне плохо. Слишком он примитивен, чтобы выдумывать такую историю. Значит, говорит правду.

Что ж, интересно складывается ситуация.

Выходит, это завуч всё подстроила – сама натравила этого пьянчугу, чтобы устроить скандал. Вот уж точно Мымра, блин.

Я усмехнулся, положил степлер обратно на стол. Несколько секунд молчал, обдумывая всё услышанное.

Вариантов было немало. Можно было прямо сейчас закатить скандал, можно было притвориться, что ничего не знаю… Но ни то, ни другое не дало бы результата.

Здесь нужен был ход точный, с запасом прочности. Проучить Мымряеву – да. Но главное – получить на неё компромат, чтобы в будущем она десять раз подумала, прежде чем снова плести интриги.

Я достал телефон из кармана, включил камеру и посмотрел на Волкова старшего.

– Смотри, дружок, – сказал я. – Вместо всяких твоих клятв, которые мне не нужны, я предлагаю тебе всё это повторить на камеру. Чётко и по существу.

Он замер, глаза округлились.

– Сказать?.. Прямо… на камеру?

– А ты думал, я тебе на слово поверю? Говори.

Мужик торопливо кивнул, видно было, что страх полностью задавил остатки гордости.

– Ладно, ладно… скажу… – пробормотал он.

Я направил на него камеру и включил запись.

Волков старший, выдавливая слова, заговорил:

– Меня… Мымряева попросила… ну то есть предложила… бутылку водки, если я приду в школу и предъявлю претензии физруку. За клички, мол.

Я дождался, пока он договорит, и остановил запись. Видео получилось коротким, но более чем достаточным.

Теперь у меня в руках было всё, что нужно.

Я опустил телефон и посмотрел на Волкова старшего холодно, почти с презрением.

– А тебе самому не стремно, а? Это ведь твой сын. Какой пример ты ему подаёшь своим поведением?

– Да какой он мне сын, – отмахнулся мужик, брезгливо поджимая губы.

Опачки… а вот это уже по‑настоящему интересно.

– А кто? – уточнил я.

– Кто‑кто… конь в пальто, – буркнул мужик.

Теперь я уже не был уверен, что он вообще в принципе Волков.

– Слышь, чучело, ты говори, а не заговаривай, кто ты для Вали?

– Я с Викой, ну то есть с его мамкой, живу… у неё, в смысле… – последовало признание.

– Расписаны?

– Да какой там…

Стало окончательно ясно, что этот человек вовсе не отец Валька. Он оказался лишь сожителем матери, даже не отчимом.

– Не слышал, что отец не тот, кто родил, а тот, кто растил и воспитывал?

Мужик промолчал. Ему просто не было что возразить. В его глазах застыл испуг и какая‑то позорная пустота.

Обидно даже за пацана. Валя‑то толковый парень, а взрослые рядом с ним – люди непутёвые. Любовь всё‑таки штука обманчивая, и она не освобождает от ответственности его мать. Если у тебя есть малолетний ребёнок, то выбор партнёра должен учитывать прежде всего его благополучие.

Но надеюсь, что для Вали эти испытания обернутся пользой – он уже сейчас выглядел взрослее, чем многие вокруг. А вот сделать так, чтобы его совместное проживание с этим ублюдком стало комфортнее… в этом я могу пацану помочь.

Мужик же, пока я переваривал услышанное, видимо, воспринял моё молчание за слабость.

– Володька! – вкрадчиво начал он. – Слушай, а давай ты мне бутылку дашь – и я отвяну? Вообще меня больше не увидишь никогда.

– Не доводи до греха, – брезгливо фыркнул я.

Он побледнел, поморщился, но слова свои повторить не осмелился. Мужик поспешно встал, потупив взгляд, и попятился к двери.

– Простите… извините, – пробормотал он. – Не подумал я… голова совсем не соображает… можно я пойду?

Он уже собирался выйти, но я остановил его коротким жестом.

– Погоди. Я не шутил, когда говорил, что поговорю с Валей. И если узнаю, что ты его обижаешь – пеняй на себя. Понял?