Владимир, Сын Волка 2 (СИ) - RedDetonator

— У тебя светлый ум, — сказал Константин Эдуардович. — Да и я чувствую себя обязанным тебе — всё-таки…

Он не стал озвучивать, что это благодаря Жириновскому он сумел стать генералом. А ведь между полковником и генерал-майором находится очень широкая пропасть, которую умудряются перепрыгнуть лишь единицы, ведь она шире, чем пропасть между рядовым и полковником.

— Вот если поможешь мне с домами воинов-интернационалистов, век буду благодарен, Эдуардыч! — усмехнулся Владимир. — Сможешь?

— Запросто, Вольфыч! — улыбнулся Гаськов. — Тебе с московским нужна помощь?

— Со всеми, — серьёзно ответил Жириновский. — Я хочу охватить весь Союз, от Владивостока до Калининграда…

— Вот оно как… — озадаченно почесал затылок Гаськов. — Ну, ладно — чем смогу, помогу. Масштаб ты задал, конечно, но не вижу ничего невозможного.

* Демократическая Республика Афганистан, провинция Гильменд, в небе, 11 августа 198 6 года*

— ДШК!!! — закричал борттехник. — Слева!!!

Жириновский, вцепившийся в свой АКС-74, активно боролся с охватившим его ужасом.

«Чёрт меня дёрнул лететь именно сегодня!» — думал он, пытаясь ослабить хватку на автомате. — «Сейчас собьют нас и всё, все планы с высоты и об землю!»

Иллюминатор чуть левее от него разбился с брызгами стекла. Владимир рефлекторно прикрыл глаза левой рукой.

Вертолёт маневрировал, борттехник палил из курсового пулемёта по одному ему видимой цели.

«Должны проскочить — эти сволочи не могут стрелять по нам вечно», — успокаивал себя Владимир.

Показался второй пилот, который замахал Жириновскому и начал интенсивно тыкать в сторону станкового пулемёта на левом борту.

— Я⁈ — спросил Владимир.

Пилот несколько раз выразительно покивал, а затем вернулся в кабину.

Жириновский заставил себя подняться с лавки, но у него не получилось, потому что он пристёгнут. Расстегнув ремень безопасности, он поднялся на ноги и встал за пулемёт.

Владимир взвёл ПКС и начал искать внизу цели.

Вспышки, не очень хорошо различимые на фоне жёлтого песка, помогли ему найти ДШК, расположившийся между рыжеватыми валунами.

«Надо было оставаться дома…» — подумал Владимир и сделал пристрелочную очередь.

Трассеры рухнули метров на сто ниже, чем нужно, что вызвало у него приступ паники.

Он вспомнил методики, которыми принуждал свой организм успокаиваться, и начал настраивать себя на нужный лад. Это помогло почти сразу — он успокоился и его сознание заполонила холодная пустота. Осталась лишь одна задача, с которой он вполне может справиться…

Обретя внутренний баланс, уже умиротворённый Жириновский внёс нужную поправку и открыл интенсивный огонь по пулемётному расчёту душманов.

Красно-оранжевые трассеры обильно разлетаются по небу, что свидетельствует либо о низкой квалификации наводчика, либо о некачественном закреплении пулемёта.

Длинная очередь из ПКС врезалась в валун слева от расчёта ДШК, создав облако рыжей пыли, поэтому Владимир взял чуть правее и послал в это облако ещё одну очередь, гораздо более длинную, чем предыдущая.

На этот раз он попал, куда надо — ДШК прекратил стрельбу.

Но это не конец, потому что нужно додавить расчёт, что требует дополнительных накрытий, что и попробовал повторить Жириновский.

Следующие четыре очереди пришлись то левее, то выше, то ниже, то ещё раз ниже, но душманы ощутили это, как высокоточную стрельбу, поэтому бросили пулемёт и побежали через пески, к ближайшим песчаным холмам.

Такие роскошные цели упускать было грешно, поэтому Владимир не стал — он открыл огонь по бегущим душманам, и почти сразу положил одного, постреливавшего в сторону вертолёта из АКМ.

По обшивке что-то коротко и торопливо простучало, оставив несколько дыр в верхней части десантного отсека, а затем вертолёт начало колебать.

— ТВОЮ МАТЬ!!! — услышал Жириновский выкрик из кабины. — ПАССАЖИР, ПРИСТЕГНИСЬ!!!

«Сука, только этого не хватало…» — обречённо поднял взгляд к потолку Жириновский, а затем рванул на своё место, где пристегнулся.

Ми-8Т начал снижаться, причём рывками, что свидетельствовало о серьёзном повреждении двигателя или обоих двигателей.

Громкость работы двигателя снизилась, что очень сильно не понравилось Владимиру.

— С нашими связались⁈ — спросил он.

— Что⁈ — спросил кто-то из кабины.

Вероятно, это борттехник.

— С НАШИМИ СВЯЗАЛИСЬ⁈ — спросил Владимир громче.

— Да! — ответил кто-то. — Обещали, что вышлют подмогу, но до неё надо дожить! Спалим машину и уходим!

Жириновский кивнул ему.

Это должен был быть короткий перелёт, из Герата в Лашкаргах — Владимир полетел вместе с боеприпасами.

На большую высоту взлетать было бессмысленно, из-за малого маршрута, ну и опасной эта зона не считалась, поэтому Владимир был спокоен, когда поднимался на борт. Но, видимо, у душманов имелись какие-то другие сведения об опасности этого участка, поэтому они установили несколько ДШК и организовали засаду.

Из мотогондолы сыпались искры и пылающие капли топлива, а в десантном отсеке стало почти невозможно дышать. Но земля была уже близко, поэтому очень скоро будет приземление. Жёсткое или нет, Жириновский не знал, но он очень сильно хотел оказаться на твёрдой земле.

И его желание было выполнено через три десятка секунд — вертолёт с силой опустился брюхом на песок, раздались адские скрип и скрежет, а затем лопасть задела землю, прозвучал странный звук, похожий на громкий хлопок, после которого вертолёт накренился, и Жириновского обдало тяжёлым песком.

Когда движение вертолёта прекратилось и стал слышен звук горения двигателей, Жириновский освободился от ремней и вскочил с кресла.

— Семёныч, минируй! — вышел в десантный отсек подполковник Суриков, который просил называть его Дмитричем. — И сразу на выход! Времени нет — надо идти! Штурман, где мы⁈

Второй лётчик открыл планшет и начал уточнять.

Жириновский вылез из вертолёта и осмотрелся на местности. Они сели на дне ущелья, в русле давно пересохшей реки, поэтому есть только два направления для отхода. И легко может оказаться, что по одному из них к ним уже спешат душманы…

Он достал из подсумка компас и определился со сторонами света. Им нужно на юго-восток, где находится Лашкаргах.

Борттехник, просивший называть его Палычем, вышел из вертолёта последним.

— Куда идём? — спросил Жириновский у подполковника.

— Надо на юго-восток, — ответил тот. — И будьте готовы, что за нами отправят погоню. Мы сели не очень хорошо, но примерно в восьми километрах к юго-востоку есть нейтральный кишлак. Если помощь не подоспеет, то придётся идти через него. Мимо не пройдём.

— Это плохо, — покачал головой Жириновский. — Ладно, не отставайте — я выведу вас отсюда!

Экипаж вооружился штатным оружием — лётчики АКС-74У, а борттехник АК-74. Жириновский здесь был самым вооружённым — у него АКС-74 с подствольным гранатомётом ГП-25, восемь магазинов к автомату, четыре гранаты РГО и четыре выстрела ВОГ-25 в подсумках разгрузочного жилета.

Также у него есть бронежилет 6Б2, но модернизированный — вместо титановых пластин в нём установлены бронеэлементы из карбида бора, позаимствованные из бронежилета 6Б4.

Он повёл вертолётчиков по ущелью, на ходу соображая, как всё провернуть так, чтобы пройти незамеченными.

Словно в ответ на его мысли, взорвалась взрывчатка, уничтожившая вертолёт. Если до этого момента не все обитатели ущелья знали о том, что здесь гости, то теперь об этом узнали абсолютно все, кто имеет уши.

И будто взрыва было мало, через несколько минут, начали детонировать патроны, иногда вылетающие через иллюминаторы и двери. Трассеры разлетались в разные стороны, как искры фейерверка…

Но Жириновский сделал лицо кирпичом и твёрдо шагал прочь, стараясь сместиться ближе к сухому кустарнику, способному прикрыть их хотя бы с одной стороны.

«Ну, зачем я полетел⁈» — корил он себя. — «Сейчас бы сидел в своей квартире, пил чай и смотрел очередной фильм! „Но это моя ответственность!“, „Надо доделывать работу до конца!“ Тьфу! Твою мать!»