Тихая комната - Терри Майлз

телевизором.

– Энни… – предостерегла Эмили.

– Все в порядке, – сказала Энни и нажала на кнопку.

Видео началось, и ужас накрыл Эмили с головой.

* * *

На экране за металлическим столом в небольшой комнатушке сидели двое: мужчина с мешком на голове и женщина в строгом костюме. На стене, прямо за женщиной, находилась красная дверь.

Первой молчание нарушила женщина. По голосу она напоминала адвоката.

– Вы знаете, для чего вы здесь?

– Нет.

– Вас выбрали. Это большая честь.

– Давайте перейдем сразу к делу, ладно?

Женщина улыбнулась.

– Конечно, – сказала она, а затем потянулась и сняла с мужчины мешок.

Эмили ахнула.

Это был ее папа.

– Комната там? – спросил он, кивнув в сторону красной двери.

– Да.

– Вы уверены, что это то самое место?

– Нет.

– И что? – спросил он. – Мне просто войти?

Женщина кивнула.

Отец Эмили встал и медленно приблизился к двери. В его глазах что-то мелькнуло – то, чего Эмили раньше не видела.

Страх.

Ее отец боялся того, что поджидало его за дверью.

Эмили хотела броситься к нему, защитить, но понимала, что это лишь картинка на экране.

Сделав еще один шаг, отец коснулся ручки и медленно ее повернул.

За дверью его ждала тьма.

Открыв дверь, отец долго стоял и смотрел в темноту, а потом, в последний раз печально оглянувшись на женщину, шагнул внутрь и исчез. Красная дверь медленно закрылась.

В этот момент женщина повернулась к камере и улыбнулась широкой, кривой, зубастой улыбкой. А потом Эмили услышала крики отца – душераздирающие вопли ужаса, доносящиеся из-за двери.

Слушать их было невыносимо.

Она зажала уши, но это не помогло. Отвернулась от телевизора, крикнула Энни выключить запись, но сестры не было.

Она оказалась в телевизоре вместе с женщиной.

Та, отвернувшись от камеры, указала на красную дверь.

– Нет! – крикнула Эмили, но Энни уже подошла к ней.

Она открыла красную дверь, и женщина толкнула ее в темноту.

Энни закричала, и тогда женщина вновь посмотрела в камеру и улыбнулась.

Этой женщиной была Эмили.

* * *

Она проснулась от звука захлопнувшейся двери.

Взглянула на часы на тумбочке у кровати. Было начало второго.

Ей приснился кошмар.

Она потрясла за плечо Пеппер.

– Что? – сонно спросила та, приподнявшись на локте.

– Тш. – Эмили приложила палец к губам и шепнула: – Здесь кто-то есть.

– Черт, – прошептала Пеппер, мгновенно проснувшись. Выдернув из розетки ночник, она взвесила его в ладони и подкралась к двери, занося руку для удара.

– Может, это они? – прошептала Эмили, вставая с кровати. Она очень надеялась, что со Скарпио все было в порядке. Они через многое вместе прошли.

Стоя вдвоем в темноте, Эмили с Пеппер смотрели, как в коридоре перед спальней включается свет и к двери приближаются тени.

Эмили посмотрела на Пеппер.

Та занесла ночник.

В дверь тихо постучали.

– Эмили?

Это был Скарпио.

– Да, – сказала Эмили. – Мы здесь.

Пеппер бросила ночник на кровать и включила свет. Мэйдэй со Скарпио вошли в спальню, и Эмили тут же бросилась его обнимать.

– Слышал про Суон, – сказал тот. – Соболезную.

– Спасибо, – сказала Эмили.

– Тоже хочешь пообниматься? – поинтересовалась Мэйдэй, кивая Пеппер.

Та, улыбнувшись, продемонстрировала ей средний палец.

– Как вы? – спросила Эмили.

– Как раз собиралась спросить то же самое, – сказала Мэйдэй.

– Можем поболтать утром, если хотите спать, – сказал Скарпио.

– Или чем вы тут занимались, – с ухмылкой добавила Мэйдэй.

За радостью из-за возвращения Скарпио Эмили напрочь забыла, что из одежды на ней одни лишь тонкая майка и трусики, а на Пеппер и того меньше.

– Я заварю чай, – сказал Скарпио.

Понимая, что не уснет, Эмили натянула легинсы и тоже пошла за ними с Мэйдэй.

– Все нормально? – спросил Скарпио, когда она появилась на кухне. – Так, в целом?

Эмили кивнула.

– В целом – нормально. Так что с вами стряслось? – спросила она, пока Скарпио копался в шкафчиках в поисках чая.

– Нас спас Конкорд, – сказала Мэйдэй.

– Что? – спросила Пеппер, садясь за стол рядом с ней.

– Полиция «Кроликов» загнала нас в парк у торгового центра, – сказал Скарпио, набирая воду в чайник. – Они уже собирались схватить нас, как Конкорд затащил нас в сад. Сказал, что можем выбросить телефоны в фонтан и пойти с ним, а можем остаться и попытать счастья с полицией «Кроликов».

– Радикально, – заметила Пеппер.

– Затем он провел нас в заброшенную канализацию, – продолжила Мэйдэй. – И где-то через полчаса тоннель уперся в огромную дверь хранилища.

– Любит он потайные ходы, – заметила Эмили.

– Что это за тоннель такой? – спросила Пеппер.

– Для предотвращения наводнений, – ответил Скарпио. – Поэтому нас так долго не было.

– В смысле? Наводнение началось, что ли? – спросила Пеппер.

– Нет, – ответил Скарпио, – просто дверь автоматически блокируется. Пришлось ждать до полуночи.

– Хорошо, что воздуха хватило, – сказала Мэйдэй.

– Какого хрена? – спросила Пеппер. – То есть вы целый день проторчали в какой-то канализации?

– Было больше похоже на большой кабинет, – ответил Скарпио.

– Ага, с мебелью. Даже кофемашина была, – добавила Мэйдэй. – Я славно выспалась, кстати.

– Да, – согласился Скарпио. – Мне тоже понравилось.

– Только мы не могли ни с кем связаться, – сказала Мэйдэй.

– Сколько ж у этого Конкорда убежищ? – спросила Пеппер.

– Вот уж вопрос, – отозвалась Мэйдэй.

– Он нам кое-что передал. Сказал, нам пригодится, – добавил Скарпио, подбирая из-под стола темно-зеленый рюкзак и вытаскивая оттуда папку.

– Что там? – спросила Эмили.

– Конкорд рассказал нам о женщине, которая заявилась к нему в хранилище незадолго до того, как он перебрался в магазин хозтоваров. Она играла в «Кроликов». Пару дней пожила там, а как-то раз вышла за завтраком и не вернулась. Ее вещи остались у него. – Скарпио положил папку с документами на середину стола. – Включая это.

Эмили подобрала папку и сняла две толстые синие резинки, удерживающие ее вместе. На первой странице над оглавлением красовался знакомый символ: круг, парящий над треугольником.

– Черт, – сказала Эмили. – Это что, из Гейтвика?

Скарпио кивнул.

– Я уже прочитал. Там все про исследование сна. Ничего полезного, разве что инструкции по приему медикаментов и рекомендации по обращению с испытуемыми. – Он достал стопку фотографий и протянул Эмили.

На снимках были запечатлены испытуемые во время процедуры: на головах у них были надеты шапочки, а к груди прикреплены провода, подключенные к большим аппаратам, напомнившим Эмили синтезаторы семидесятых годов. Одна из фотографий прилипла к другой; она потянула за краешек, но тот порвался.

– Неправильно делаешь, – сказала Мэйдэй. – Сначала дай им отмокнуть.

– Серьезно? – спросила Эмили.

– Ага, – ответила Мэйдэй. – Как-то пришлось расклеивать целую коробку старых маминых фотографий. Все выходные возилась.

Эмили продолжила разбирать несклеенные фотографии и на последней тихонько ахнула.

– Твою мать.

– Что такое?

– Это мои