Сергей НАУМОВ - Iskatel 1979 3

Петр гневно, а потом уже безразлично скользнул взглядом по плотнику: что с мужика взять? Скинул полковничью куртку, остался в суконном жилете и, подойдя к галере, взял­ся за огромный чугунный молот.

Плотники виспугаино переглянулись: все, кроме Николы, узнали царя.Петр оглядел судно и крикнул плотникам: «Готовься!» Те забегали, засуетились у крутого днища. Оглядел всех — готовы ли — и широкими взмахами молота стал выбивать подпорки. На спине царя буграми заходили мышцы, лицо по­краснело. Мужики дружно заколотили по бревнам, подпирав­шим галеру. Удивленный Никола поднялся.

—   Ишь ты! Ладно бьет. Сразу видно — ране плотничал.

Галера понемногу осела на салазках и сползла на бревна,густо смазанные ворванью. Теперь судно с боков удерживали только поперечные балки. Петр прошелся вдоль пахучего борта, придирчиво осмотрел днище и киль, постоял у кормы, прикидывая что-то линейкой.

—   Судно доброе, — коротко заключил он. — А вот как окрестить его — пока не ведаю. Тебя как звать, отец? — блеснул глазами Петр.

—   Мепя-то? Никола. А тебе чего?

—   Ну вот, так и назовем галеру — «Святой Николай», по елику ты ее срубил. Согласен, чай?

—   Ишь ты] так тебе и дозволят! Да ты кто таковский?

Лучше бы дырку на шляпе-то зашил, — обиделся мужик, по­лагая, что его опять задирают в шутку.

Никола озорно глянул на плотников и по их лицам понял, что происходит что-то страшное. Еще не понимая, в чем дело, споткнулся на полуслове и стал внимательно разглядывать круглое с торчкастыми усиками строгое лицо. Неожиданно ахнув, он закрестился дрожащими руками и бухнулся в ноги царю.

—   Ох, государь, не погуби! По скудоумию не признал!

Петр, думая, как поступить, немного помедлил, глядя насведенные судорогой лопатки плотника, па пшлые лапти, рва­ную, латаную-перелатаную сермягу. Вздохнув, легко поднял Николу за шиворот, встряхнул и поставил на ноги.

—   Ин, да ладно! Коль день– сегодня красный, то и быть по– твоему. Но впредь! — царь метнул обжигающий взгляд, — угодишь в Тайный приказ пе за. скудоумие, а за словоблу дие.

Мужик стоял ни жив на мертв: и пасть на колени страшил­ся, коль сам государь поднял, и глаза мозолить дураком боял­ся — не приходилось вот так запросто перед его величеством стоять.

Но Петр уже не смотрел на Николу.В воротах верфи в сопровождении корабельных мастеров, музыкантов и гребцов появился генерал-адмирал Апраксин — степенный, важный, с брюшком и серебряной бородой. Все на нем сияло: парадная форма, ордена, белейшие кружева, длин­ный ряд пуговиц адмиральского мундира.Приблизясь к Апраксину, Петр, улыбаясь одними глазами, снял перед ним треугольную шляпу.

—   Прошу дозволения, господин генерал-адмирал, поднять на форстеньге готовой галеры, названной мною «Святой Ни колай», вымпел российского флота!

—   «Святой Николай»? Ну что ж… Сейчас осмотрим.

Апраксин, выдерживая серьезную мину, — в полнокровныхгубах таяло веселье — прошествовал к галере мимо молодце­вато отступившего в сторопу Петра. Обошел судно. Холеными пальцами любовно тронул борт, погладил. Остался доволен. Ловко сощелкнул щепочку с кружевного рукава. Повернулся к царю и просиял.

—   Ну, коли готова, то можно поднять со господом!

Генерал-адмирал не по-стариковски молодо шагнул к ца-.рю, желая сказать что-то радостное и подобающее случаю, но словно споткнулся о тяжелый взгляд Петра.

—   Поставщиков повесил? — проговорил Петр, немигающе уставясь выпуклым взглядом: — Нет? Почему?.. Доски сырые, ворвань — гниль одна! Уголь плох! Смотри, Матвеич, самого повешу на рее!

Что-то бормоча, Апраксин открыл было рот, каменея и об­мякая телом. Но Петр, зло улыбнувшись, уже взмахнул рукой. На форстеньге повой галеры плеснулся флаг с белым полем и голубым Андреевским крестом.

—            Вашими руками сегодня срублена галера! — звонким ясным голосом обратился Петр к мастеровым и плотни­кам. — Пусть же и это судно послужит во благо отечества! Громкое «ура» перекатами загуляло над Невой. Из-за штабеля досок выскочил Розенкранц, приказал плот­никам стать к канатам. Сам подбежал к толстой, почти полу­метровой толщины балке. Покосился на близко стоявшего царя.

Петр заблестел белозубой улыбкой, приблизился к галере и снова стремительно махнул рукой. Плотники, отталкивая бревна, рванули канаты. Датчанин, сверкнув глазами, толк нул балку на царя. Петр, радостно увлеченный, опасности не заметил. Оторопелый Никола, бросив канат, с шальной лег костью подлетел к царю, сгреб его, потянул в сторону. Огромное бревно с гулом легло на то место, где только что стоял царь.

И тут же судно тронулось с места, медленно, а потом все быстрее и быстрее заскользило по натертым ворванью стапе лям. Задымило сало. Раскидывая две высокие волны, галера шумно вошла в воду и, тотчас выровнявшись, плавно закача лась,

Музыканты протяжно заиграли на рожках. Прыгнула носо­вая пушечка, пыхнув дымом. Еще одна галера вступила в строй русского гребного флота.

Петр, чуть побледневший, насупленный, поднял руку и вы­тер мокрый лоб. Шагнул к Николе, похлопал плотника по плечу.

—   Молодец! Сегодня, похоже, мы спасли друг друга…

К царю робко приблизился Розенкранц — беспокойно за­мигал.

—  Ваше величество, — голосом, сползающим на сладкий ше пот, обратился датчанин. — Вопрос… Навигацкий…

Петр безразлично кивнул.

—  Бондари затребовали весь дуб на квасные бочки, а я не отпустил. Надо ли столько бочек? Если выход флота в море близок, тогда другое дело… А то ведь дуба не хватает на ре монт трюмов и шпангоутов…

Петр взглянул недоверчиво. Ответил гудящим густым басом: – Вопрос пе навигацкий. Когда и куда идти флоту — не дело иноземных корабелов. Что до трюмных бочек — следует справиться у генерал-адмирала Апраксина… Розенкранц низко поклонился и засеменил к выходу. Неожиданно Петр тепло улыбнулся: увидел Змаевича я Ба­каева. Поняв, что оба здесь по тому же делу, что и он, царь повернулся и шагнул к секретарю. Молча взял из его дере­вянных рук бумагу и, справляясь о фамилиях офицеров, про­бежал глазами длинный список повышения в чинах. Подо­шел поздравить — молча протянул узкую мозолистую ла­донь. Сообщая новый должности, пожал руки — крепко, быст­ро. Улыбнулся, над губой поползли в стороны щеточки усов.

—         Устроим шведам на море Полтаву — видать вам и адми­ральские чины.,.