Тёмные Воды. Зимний апокалипсис - Алексей Тимофеевич Черкасов

Бог запретил Адаму и Еве есть плоды от дерева познания добра и зла: «в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрёшь». А змей — это Дьявол — сказал Еве: «нет, не умрёте, но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло». Адам и Ева съели эти плоды и стали как боги, за это были изгнаны из Эдема.

— Что значит «стали как боги»? — спросила Томка.

— Значит, научились мыслить.

— А до того не умели, что ли?

Я засмеялась.

— Ну сама подумай: пошло бы мыслящее существо на поводу у какого-то змея, добровольно совершив деяние, которое грозило ему смертью?

Томка хихикнула за компанию.

— Это шутка, конечно. Нет, Тома, человек не умел мыслить в смысле осуществления деятельности, направленной на познание. Не просто так у Екклессиаста сказано «Кто умножает познания, умножает скорбь». Человек изначально имел мгновенное знание о том, что видит, ничего познавать ему было просто не нужно. Как мы называем это состояние, когда вдруг приходит озарение и знание о чём-то, о чём до тех пор не ведали?

— Как? — спросила Томка.

— Интуиция. Это было первоначальное предназначение того, чем мы сейчас мыслим. Но человек отказался от этого, пожелав знать о том, чего не видит — уподобиться богам. Человек лишился шестого чувства, и теперь интуиция в зачаточном состоянии встречается только у отдельных личностей, которых мы называем гениями. Если же это шестое чувство вернуть…

— Ваша секта… — Томка запнулась, — то есть ваша конфессия этим и занимается?

— Ну, частично, да. Наша церковь за две тысячи лет пришла к выводу, что возврат в первозданное состояние невозможен для отдельной личности. Человек, который будет обретать мгновенное и полное знание об окружающих его предметах, но не будет способен к получению знаний в привычном смысле, не сможет существовать в этом мире, он погибнет…

— И?

— И поэтому путь к спасению и вечной жизни — это путь всего человечества. Для этого человечество должно пройти через уничтожение. Должна исчезнуть даже память о цивилизации.

— А зачем? Чем плохо мыслить? — спросила Томка.

— Мышление принесло ложное ощущение равенства богам. И даже сомнения в существовании богов. Рациональное мышление породило самое большое зло — атеизм. И уже атеизм сдерживает движение человека в обратном направлении — к богам, к духовной жизни.

Томка задумчиво посмотрела на меня.

— Маша, — сказала она, — а в вашем мире все религиозны — ну вот такие как вы с Егором? Ведь если есть цивилизация, должны быть и учёные…

— Мы и есть учёные, — ответила я. — Но я поняла твой вопрос. У нас одни учёные изучают материальное, другие — духовное.

— И те, другие учёные, они как относятся к вашим… — Томка опять запнулась, — к вашим исследованиям?

— Да как тебе сказать… если честно, они считают нашу деятельность бесполезной.

Томка кивнула, помолчала и продолжила:

— В наших религиях считается, что человек совершил первородный грех, из-за чего был изгнан из рая и обречён на смерть. И только тогда, когда Христос искупил своей смертью грехи человечества, мы получили возможность через веру в него вернуть бессмертие и рай. А у вас какое представление об этом?

— У нас считается, что Вселенную изначально создал невежда.

— В каком смысле невежда?

— В прямом — двоечник, типа. Как в песне — сделать хотел грозу, а получил козу… Демиург начал творить Вселенную и наделал ошибок, из-за этого человек вышел из-под контроля. Результатом этого невежественного творения являются несправедливость, жадность, мстительность и прочее зло. Это создало порочный круг, в котором человек всё больше и больше удаляется от богов. Вернуться же можно, только очистившись смертью… Индивидуально человек этого достичь не может, души умерших ждут совершения божественного акта, который уничтожит человечество и даст ему шанс на возвращение в Эдем.

— И сейчас… — сказала Томка. — Сейчас происходит этот самый акт?

— Мы на это надеемся, Тома, — ответила я.

Томка вдруг стала очень серьёзной.

— Ты знаешь, Маша, тут происходят такие чудеса… вот Генка, например, несколько раз встречался с умершими людьми. Я не буду пересказывать, давай я лучше позову его.

Через десять минут Генка рассказывал нам с Егором о своих встречах с потусторонним.

— А вот эта нора и Седой Бес — они точно были? Это не бред? — спросил Егор.

Генка пожал плечами.

— Можно было бы подумать, что бред. Но ведь предметы-то оставались у меня… вот лопата — она откуда ни возьмись появилась. Или анх…

— Что за анх? — заинтересовалась я.

Генка снял с шеи светящийся плоский камень. Я узнала его, такой же был у Ефима, когда он у нас жил.

— Эта штука словно энергией наполняет, — пояснила Томка. — Попробуй, надень.

Я надела амулет на шею.

— Светлым к себе, — объяснила Томка.

Стоило мне повернуть амулет, как я физически почувствовала входящий в меня поток энергии. Я тут же сняла амулет.

— Это очень опасная вещь, — объяснила я. — В наших писаниях это называется «Гейзер богов». Он генерирует священную энергию — мана. Но такая штука не работает сама по себе. Неподалёку должен быть источник такой энергии, чтобы он подзаряжался.

— Источник энергии? — переспросил Генка, но Томка остановила его.

— Давай не распыляться, — сказала она. — Сейчас, Маша, важнее то, что ты сказала — об уничтожении человечества. Очевидно, что нас недоуничтожили, а значит…

— …значит нас ждёт следующий акт уничтожения, — договорила за неё я.

— Да, — подтвердила она. — Каким он будет?

— Ну это несложно, Тома, — сказал Генка. — Теперь нас будут жечь огнём.

— С чего ты взял? — оторопела Томка.

— Иваныч сказал. Когда он внезапно появился во время моей поездки к озеру…

— А конкретнее?

— Он сказал, что ад — это не только мороз, но и пекло. И что наступит пекло.

— А может быть, это он про работающий реактор? — сказал Егор. — Там ведь, действительно, пекло.

— Вряд ли, — сказал Генка. — Он сказал: «Будет пекло, готовьтесь». Чего нам готовиться, если пекло где-то далеко от нас?

И задумался.

— Нам нужен Стас, — сказал он.