Тёмные Воды. Зимний апокалипсис - Алексей Тимофеевич Черкасов

были два момента. Во-первых, это не отменяло того, что Немезида продолжает приближаться к Солнцу, а значит, её гравитационное влияние будет усиливаться, и неизвестно ещё, к чему это, в конце концов, приведёт. Во-вторых, не было никакой, ну вообще никакой уверенности в том, что Земля в принципе может вернуться на старую орбиту. Вполне возможно, что теперь она будет летать туда-сюда, пересекая орбиты Юпитера и Марса. Это было опасно, ведь такая орбита могла, в конце концов, привести к столкновению с одной из этих планет. А Стас говорил, что опасность ещё и в том, что с такой орбитой предстоит постоянно пересекать пояс астероидов, которые будут в такие периоды бесконечно бомбардировать Землю.

— Тот астероид, который упал здесь, у нас, девятого мая, скорее всего, именно из этого пояса, — пояснил Стас как-то раз, когда мы сидели у него дома большой компанией. — И неизвестно, сколько их ещё упало в разных местах Земли.

— Да, — согласился Игорь. — Иваныч и говорил, что они падали в разных местах. И намекал, что это делалось для защиты выживших людей. Да тут и намекать нечего — культуры бактерий не просто так там оказались.

— И кто же это всё спланировал? — вмешалась в разговор Маша, которая зашла скоротать с нами вечерок. — Господь Бог? — спросила Маша и продолжила: — А Земля с орбиты почему сошла? Тоже, чтобы человечество сберечь?

— Так из-за звезды же, — сказал я. — Гравитация…

— А звезда откуда? И почему именно сейчас?

— Маша, ну откуда нам знать, откуда звезда? Летала, летала, вот и долеталась, — все засмеялись, Маша тоже.

Когда все просмеялись, Томка сказала:

— Предположим, что некие силы устроили сход Земли с орбиты. Это должно было привести к гибели человечества. В этом вообще-то нет ничего нового: всемирный потоп, уничтожение Содома и Гоморры… И причины этого указываются — греховность людей и атеизм. А эсхатологических мифов вообще море. Самые известные — рагнарёк, апокалипсис. Конец света — это не чисто европейское явление. Скорее, универсальное, только в других культурах иначе выражено. В буддизме, например, жизнь вселенной циклична — рождение, смерть, опять рождение, и опять смерть и так далее.

— Это всё очень интересно, — сказал я, зевая. — Но ты к чему ведёшь-то?

— Ну, если коротко, то к тому, что если все эти циклы убийств и спасений — результат сознательной деятельности…

— То есть дело рук неких неизвестных сущностей, — перебил я, чтобы на чём-то закрепиться.

— …с которыми мы уже повстречались, — кивнула Томка. — Так вот, если это верно, то из этих глубин поочередно выходят то истребители человечества, то спасители, и эта история бесконечна.

— Значит, что?

— Значит, когда Земля сошла с орбиты — это была работа истребителя, потом в нужных местах упали астероиды с нужным материалом — это работа спасителя, а теперь нас, может быть, захотят добить…

— Борьба между богом и дьяволом? — уточнила Алёна.

— Вроде того, — кивнула Тома. — Ещё бы понять, кто из них за нас…

— В каком смысле? — удивился я. — Конечно, за нас Бог.

Тома встала, взяла с полки Библию, полистала и обвела карандашом нужное место.

— На, почитай вот это.

Я стал читать вслух: «И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время; и раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своем. И сказал Господь: истреблю с лица земли человеков, которых Я сотворил, от человека до скотов, и гадов и птиц небесных истреблю, ибо Я раскаялся, что создал их.» Затем прочёл ещё полстраницы и дошёл до слов: «чрез семь дней Я буду изливать дождь на землю сорок дней и сорок ночей; и истреблю все существующее, что Я создал, с лица земли.».

— Ну вот, видишь? — спросила Томка. — И между прочим, это не исключение. Боги из других религий не лучше. Например, в Древнем Египте бог Ра отправил богиню Хатхор в образе львицы истреблять восставшее человечество. А в одном шумеро-аккадском мифе боги, желая уничтожить творение, сначала наслали чуму, потом засуху и только потом потоп. И всё это потому, что их верховному божеству Энлилю стал мешать шум, который устраивают расплодившиеся люди.

— Что за шум? — спросила Маша. — Кстати, можно? — она протянула мне руку, указывая на Библию.

Я передал ей книгу.

— Шум… — стал вспоминать я. — Ну да! Иваныч говорил — шумные вы очень… и что-то про миры, которые каждый из нас создаёт.

— Миры? — переспросила Томка. — А о чём это?

— Да я толком не понял, — ответил я. — Что-то о том, что мы создаём миры, которые влияют друг на друга и порождают хаос. Это, мол, не по-божески…

— И всё-таки я не понимаю, для чего нас истреблять, — сказал Игорь. — Что за каприз…

— Да просто мы в глобальном мироустройстве далеко не самое важное звено, без нас можно обойтись, — сказала Томка. — Антропоцентризм…

— Что? — переспросил я.

— Антропоцентризм — представление о том, что человек является самой важной частью Вселенной, и всё происходящее в мире так или иначе связано с ним. Нам проще жить в уверенности, что всё кружится вокруг нас. А если предположить, что мы просто надоедливые клопы? Тогда понятна мотивация Энлиля, да? — засмеялась Тома.

— Или непослушная шпана… — проговорил Стас задумчиво.

В это время Маша, которая листала Библию, вдруг сказала:

— Любопытно… у нас нет минимум половины книг отсюда.

Мы все удивлённо посмотрели на неё.

— Маша, ты что? — сказала Алёна. — Это же Библия.

— Так все Библии разные, — спокойно сказала Маша. — У нас такой никогда не было. Наши Библии другие.

— Как это? — удивилась Томка. — У всех конфессий одна Библия. Ну кое-где включены апокрифы, например, здесь — книги Макковеев. Но канон одинаковый.

— Канон? — переспросила Маша. — Это же что-то из музыки?

Люся, которая всё это время молчала, ответила:

— В музыке это повторение темы разными голосами со сдвигом, например, в полтакта… А в христианстве — это утверждённый церковью список священных книг.

— Утверждённый церковью? — продолжала удивляться Маша. — А зачем их утверждать? Находят новые книги, переводят, христиане их