Церера - Екатерина Алферов

вас слышал. Надеюсь, мы сможем побеседовать о вашей… увлекательной работе.

Я встала, чувствуя, как колотится сердце. Похоже, последний коктейль не пошёл мне впрок. Мне мерещился слишком хорошо знакомый голос.

«Не ведитесь на пешку! — внезапно мне прямо в ухо сказал Влад. — Это ловушка!» Я вздрогнула, но тут же взяла себя в руки. У меня опять галлюцинации! Нельзя показаться другим странной. Это может плохо сказаться не только на моём имидже, но и на всём моём проекте.

— Добрый вечер, — произнесла я, стараясь, чтобы не дрожал голос.

— Дочери, дамы, мы похитим у вас этого знаменитого учёного на некоторое время, — Децимус тоже улыбался, но взгляд его оставался холодным.

— Конечно, отец, но не забудьте вернуть обратно, — Нонна, как хозяйка вечера, строго напомнила отцу.

Она стрельнула глазами в сторону Дмитрия, и тот ей подмигнул. По ним обоим пробежали розовые искры. Мне стало как-то неловко. Иногда лучше не знать некоторых вещей.

Децимус предложил мне руку, я приняла её после некоторого колебания.

— Пройдёмте в мой кабинет, — господин Валериан повёл меня по палубе, а его сослуживец направился прямо за нами. — Там нам будет очень удобно разговаривать.

Мне было не по себе, я затылком чувствовала пристальный взгляд Крейна.

— Я надеюсь, Август и Питер могут к нам присоединиться? — прямо отказывать хозяину вечера я не могла, но и оставаться с ним и его другом наедине совершенно не хотела.

— Да, конечно, — легко согласился Децимус, — Не бойтесь, они уже там.

Двери просторного кабинета распахнулись, и я с облегчением увидела знакомый силуэт Августа в кресле. Он держал в руке бокал с напитком. Я направилась было к нему, но остановилась его эмоции были тусклыми, как будто он дремал.

Теперь я увидела и Питера, он был в таком же состоянии.

Дверь за нами закрылась, и я услышала щелчок. Дмитрий Крейн запер замок.

Ситуация резко перестала мне нравится.

— Август? — позвала я.

— Не беспокойтесь, сын просто слегка набрался, — усмехнулся мой… хм… свёкр. — У меня есть очень крепкие напитки в коллекции.

Очень смешно. Сдержанный и осторожный Август напился в присутствии человека, которого не переваривает. Серьёзно?

Я бросила на него быстрый взгляд:

— Господин Валериан, что происходит?

Хозяин занял место за своим рабочим столом и скрестил руки перед собой.

— Итак, Крейн, что ты хотел мне интересного показать?

Я почувствовала, как волосы на затылке встали дыбом, когда Крейн повернулся ко мне. Что-то в его движениях, в наклоне головы, в прищуре глаз вдруг показалось мучительно знакомым. Сердце пропустило удар, а затем забилось с удвоенной силой. Внезапное осознание обрушилось на меня, как ледяная волна — этот человек не был Дмитрием Крейном. Передо мной стоял Виктор.

Да, другое лицо, но эти глаза… этот взгляд, его не спрячешь и не изменишь. Пластика лица выглядит глупо, когда у следователя есть анализ ДНК с места преступления, но только если ты не эмпат. Мы не оставляем своих физических следов…

Его глаза встретились с моими, и в них я увидела ту же холодную жестокость, что преследовала меня в кошмарах. Легкая ухмылка тронула его губы — такая же самодовольная, как я помнила.

— Здравствуй, Юлия, — произнес он низким, вкрадчивым голосом. — Скучала по мне?

Я открыла рот, чтобы ответить, закричать, позвать на помощь — но не успела издать ни звука. Мощная волна ментальной энергии обрушилась на меня, сбивая с ног. Это было похоже на удар тараном — вся ярость, вся ненависть, вся жажда мести Виктора, сконцентрированные в одном сокрушительном ударе.

— Как тебе, любимая? — смеялся он мне в лицо. — Тебе ведь нравится? Я многому научился у тебя.

Я пошатнулась, судорожно хватаясь за край стола, чтобы не упасть. В глазах потемнело, к горлу подступила тошнота. Каждый нерв в моем теле, казалось, кричал от боли.

— Как… как ты здесь оказался? — слова с трудом вырывались из моего горла.

Мой разум лихорадочно работал, пытаясь осмыслить происходящее и одновременно выстроить защиту. Я представила себе толстые каменные стены, окружающие мое сознание. Кирпич за кирпичом, я возводила эти стены в своем воображении, стараясь сделать их как можно прочнее.

Виктор наблюдал за моими усилиями с жестокой усмешкой. Его глаза сверкали триумфом хищника, загнавшего добычу в угол.

— Меня тоже пригласили, милая, — усмехнулся он, продолжая давить на мой разум. — Не только ты вызываешь у других интерес.

Я чувствовала, как его сознание ломает на мои ментальные барьеры, ища слабые места. Это было похоже на то, как вода просачивается сквозь трещины в плотине — медленно, но неумолимо.

Собрав все силы, я попыталась оттолкнуть его, создать между нами непроницаемый щит. Но Виктор был силен, гораздо сильнее, чем я помнила. Каждая его атака была точной и беспощадной.

Я понимала, что долго не продержусь. Мне нужна была помощь, нужен был план. Но прежде всего мне нужно было выиграть время.

Я чувствовала, как он пытается проникнуть в мое сознание, найти слабые места. Но годы тренировок не прошли даром — я смогла отразить его первую атаку.

— Ты не сможешь меня сломать, Виктор, — процедила я сквозь зубы, концентрируясь на защите.

— Посмотрим, — прорычал он и усилил натиск.

Наши сознания сплелись воедино, словно в каком-то жутком танце. Физически мы не двигались, но в ментальном пространстве шла яростная битва. Виктор атаковал волнами ярости и боли, пытаясь пробить мою защиту. Я парировала, используя свою эмпатию как щит.

Краем глаза я видела застывших Августа и Питера, беспомощных свидетелей нашей схватки. Децимус наблюдал за нами с холодным интересом, явно не понимая, что происходит.

Виктор был силен, очень силен. Я чувствовала, как постепенно слабею под его натиском. Но я не могла сдаться — слишком многое стояло на кону.

Виктор атаковал с неистовой яростью, его ментальные удары обрушивались на меня подобно шквальному огню. Каждая атака была наполнена концентрированной ненавистью и жаждой мести. Я чувствовала, как мои защитные барьеры дрожат и истончаются под этим натиском.

Мое сознание пульсировало от напряжения, каждая секунда сопротивления давалась с трудом. Ноги подкашивались, в висках стучало, перед глазами плыли круги. Я понимала, что долго так не продержусь.

Глава 43, интерлюдии "Проверка" и "Новая Жизнь"

— Сдавайся, Юлия, — шипел Виктор в моей голове. — Ты не можешь противостоять мне вечно.

Его слова, казалось, проникали сквозь кожу, отравляя каждую клетку моего тела. Я чувствовала, как меня затягивает водоворот его темных эмоций — гнева, обиды, ревности.

Но где-то в глубине души теплился огонек надежды. Я не могла сдаться, не