Четвёртый капитан: Братские узы - BlackAvalon

растерзанный серый кораблик на плату… и улетающий ввысь корабль.

А в небе над трассой расцветала оранжевыми взрывами надпись «Аста ла виста, бэби!».

— Сукин сын… — выдохнул сквозь зубы Анелэин.

Не было ни малейшего сомнения, зачем Претендент порушил ему всю гонку.

— … да он меня обокрал… меня!

Вот это заявочка… и теперь у альянца всего два пути — или похлопать наглости Претендента и объявить, что такого врага он рад назвать капитаном… или страшно оскорбиться и уничтожить наглеца… Беда в том, что его «Ласточку» все знали, и слух о том, что он обменял корабль на Третьего уже во всю гулял по братству. Его развели… и поимели. И даже пристрели он этого Серого… это уже не смыть.

Глава 12: Менталы и эмпаты. Наказание

— Забирай его.

— Что? — я раздраженно, с досадой дернул головой, поняв, что вновь выпал из реальности

Что-то в последнее время это происходит всё чаще…

— Я говорю — забирай его! — повторила Королева. — Посмотри на себя. Ты с ума уже сходишь без него.

Я непонимающе уставился на неё, и женщина просто ткнула пальцем в зеркало. Полубезумный взгляд озверевшего мужика чуть не заставил меня садануть кулаком по зеркальной глади. Отражение… просто отражение…

Что-то в последнее время меня буквально корёжит.

Плеча коснулась нежная ладонь, успокаивающе скользнув вниз по руке, а потом меня обвили двумя руками за талию, прижимаясь всем телом, а алые губки куснули за ухо.

— Не то, чтобы ты не нравился мне таким… Но хорошего понемножку… Забирай его. Ты знаешь, о ком я.

Я дёрнул уголком губ, поняв о ком она говорит.

— Думаешь, пора? Я хотел дольше его промариновать.

— Пока — ты маринуешь только себя… чтобы это не значило, — пожала она плечиками. — Кто он тебе, эм?

Лёгкий поцелуй.

— Успокойся… ты скоро его заберешь. Я просто хочу знать, чем он так важен для тебя? Или… он и в постели хорош?

— Перестань. Я не по этому делу, — поморщился, едва сдержав себя… да, пора забирать. Край.

— И? Кто он тебе? Если не любовник? Почему он так важен?

— Не знаю, — неохотно признал я. — Влез в душу своими фиолетовыми глазищами…

Она задумчиво качнула головой.

— Ладно. Не хочешь говорить, не говори. Просто реши этот вопрос. Тебе надо будет его представить и указать его место рядом с собой.

— Знаю.

— Он твой пленник? Или нечто большее? Что тебе нужно, чтобы убить его?

— Я не убью его. Никогда! И даже не думай… — я почти зарычал, а она потянулась к моему лицу, привстав на цыпочки, и… клацнула зубками рядом с моим носом.

— Тогда сделай его «аматом», — сказала она.

— Кем?

— Аматом. Почётный пленник, не подлежащий торгу, обмену, или смерти в ответ на провокации. Некоторые капитаны заводили их… по разным причинам. Но чаще всего по одной единственной причине… или двум причинам. Для тебя же существует только одна…

А вот это уже интересно…

— Что ты имеешь в виду?

Королева помедлила, задумчиво смотря на меня.

— Знаешь, в Галактике признанными эмпатами признана одна раса… лириане. А вот менталов… нет ни единой расы, которую полностью признали бы ими. Менталами. Они рождаются периодически… так же редко, как некоторые уроды… один случай в десять-двадцать… тридцать лет. Иногда слабые, иногда более сильные… но в конце концов с ними всеми происходило одно.

Она заставила меня нагнуться и шепнула в ухо:

— … они сходили с ума.

А потом посмотрела печально.

— Ты ментал, понимаешь?

— Я не доставлю тебе такого удовольствия. И с чего ты взяла?

— Глупый. Я живу намного дольше, чем ты думаешь. Твой разум не просто так вцепился в этого лирианина… у вас… грубо говоря… один исток.

Она прочла вопрос в моих глазах.

— Лириане… эмпаты… чем сильнее, тем восприимчивей к менталу. Восприимчивей… но и только. Логично предположить, что в отношении вас, менталов, это действует в обратном порядке. Ты сильный менталист… и ты восприимчив к эмпатии. Вы как два кусочка пазла, совпавших по узору.

— Откуда ты это взяла? — хрипло спросил я, в глубине души понимая — она права.

— Мой сын… третий сын. До Грота… был менталом. В детстве его любимой забавой было угадывать, что в моих карманах для моего сладкого мальчика. Я так радовалась его успехам! А потом он сошел с ума и убил себя. Я пыталась понять, что произошло. Почему? И поняла одно. Вам всем нужен якорь. И ты свой нашел. Забери его. И не отпускай. Никогда.

* * *

К началу гонки мы опоздали по техническим причинам.

Однако поначалу всё складывалось удачно. Я краем уха слушал радиорепортаж о гонках, пока Ларр вёл корабль к каньону. Меня разрывало от нетерпения, и хотелось поторопить молодого пирата. Но я понимал, что это мои "неправильные" эмоции, и сдерживал себя. Оставалось совсем немного…

Но на подлёте я увидел, как серый кораблик, несясь вперед от своих неприятелей-соперников, был подбит… и рухнул вниз на плато, взметнув каменное крошево. Перед глазами встала красная пелена. Я прорычал отрывистые команды, и Ларр резко направил корабль вниз, в каньон, отсекая подбитый кораблик Третьего от преследователей. Жан, стрелок из людей, ударил залпом по мчавшимся на нас кораблям. Пушки были заряжены по максимуму, и огненные взрывы прогремели в каньоне, обрушивая кое-где скальные выступы. Обломки полетели вниз.

Включив радио связь, рявкнул в эфир:

— Третий! Третий, твою мать! Ты жив?!

— Не дождешься, — огрызнулись в эфире.

После долгой выматывающей нервы минуты мне хотелось расхохотаться от облегчения. Жив, чертяга!

— Выметывайся из этой рухляди с Мирой! Ларр, спускай корабль! Подбираем!

Через какие-то минуты мой Паучок оказался на «Ласточке». У меня камень с души упал. Наконец-то! Я распахнул свои объятия, как только он шагнул на площадку у шлюза.

— Живой, чертяга?! — он чуть дернулся, стоило его обнять. — Ну как тебе отпуск? Повеселился?

— Ты издеваешься? — напряженно спросил он, зыркая в сторону пиратов, стоявших за мной.

— И не думал, — ответствовал я благодушно, подхватывая Синичку на руки и подкидывая в воздух. — Ну, диверсантка, наигралась?! Команда, знакомьтесь! Это моя дочь! Беречь, любить и бластеры играть не давать! Всё всем ясно?

— Так точно! Да, капитан! — послышалось со стороны бывших «выкормышей».

— А вот это, — я хлопнул по спине Третьего ладонью. — Мой амат. Приглядывать, беречь, в бой не пускать… Бластер не давать. Пристрелит нахрен.

Норн непередаваемо посмотрел на меня.

— Амат?! — прошипел он.

— Цыц! — шикнул я. Меня переполняло дурное веселье.

Как если бы я перепил горячего, доброго с градусами пойла.

Вообще-то инструктаж по поводу Третьего я уже