Мальстрем монстров: антология Хэллоуина (сборник) (ЛП) - Коллектив авторов

Н. Д. Айверсон — писательница в расцвете лет, пытающаяся отыскать своё место в мире. Она с удовольствием писала бы днями напролёт, но, пока не накопится побольше произведений, ей придётся много жутких часов работать в таком месте, где, если умрёшь прямо сейчас, только через неделю поймёшь, что ты уже в аду, а не на работе. Ищите её книги и добавляйтесь в список рассылок на ndiverson.weebly.com.

Перевод: Sebastian

Джалета Клегг

О, моя дорогая

[юмор]

Я обрушил кирку на стену пещеры — той, что крылась в расщелине на забытом склоне в глубине Голубых скал. О здешнем золоте мне поведал старый Коджер Мартин, выложив всё за стаканчиком виски в уголке старого салуна к югу от Фриско. Я вскочил на мула и поскакал проверить его россказни, а заодно застолбить участок. Пока что мне попадался только кварц. Я снова ударил по стене. На землю посыпались камни. В глаза бросился блеск желтоватого металла. Ну, возможно, Коджер не такая уж лживая двуличная змеюка. Я присел, потянулся к находке.

Пещеру тряхнуло. Обвал? Опять тряхнуло. На голову мне посыпалась пыль. Ещё сотрясение, словно из глубин земных сюда топал великан, чтобы разобраться со мной. Скалы трещали. Мне хотелось броситься к выходу, но тут я снова увидел тот камень, сулящий надежду. Когда шаги зазвучали рядом, я накрыл его ладонью, пряча металлический блеск.

— Зачем ты здесь, чел-век? — прорычал надо мной громоподобный голос, обрушив ещё больше пыли. Он был глубже самой преисподней. Может, оттуда и доносился. Кто знает, куда выводит другой конец этой пещеры? Я поднялся на ноги и оказался лицом к лицу с обитателем недр.

Это оказалось громадное существо, покрытое зелёной чешуйчатой кожей, из-за толстых губ торчали гигантские клыки, а на руках — чудовищные когти. Оно красовалось в короне, сплетённой из дохлых крыс.

Ничего особенного, всего-навсего пещерный тролль, а вовсе не дракон, вроде того, что слопал Джима Балфорта вместе со всей его бестолковой исследовательской экспедицией. Сами виноваты, что топотали в драконьей гостиной, да ещё и курили те дрянные сигары.

— Моя пещера, — тролль врезал громадным кулачищем по полу. — Записана моей, — он махнул другой рукой, указывая в глубину пещеры. — Ты вторгся.

— А вот здесь, мой добрый тролль, ты ошибаешься, — я протянул ему руку. — Кличут меня Барнабасом Уиттлом. Я заявил права на этот участок горы, но не вижу причин, отчего бы нам не поработать тут вместе.

В голове молнией промелькнуло всё, что я знал о троллях. Много времени на это не потребовалось. Тролли — племя замкнутое, как утверждали Брим и Бартель, признанные знатоки обитателей пещер. Их статья о троллях включала предупреждение избегать таковых и ничего больше.

Тролль потряс головой. Над одним глазом у него болталась дохлая крыса.

— Я застолбил. Мои пещеры. Объявление «Вход воспрещён», там, внизу, — он ткнул рукой в пещерный мрак.

— А я повесил объявление вверху, — заявил я, указывая на вход, который проломил взрывом на прошлой неделе. — Мы должны найти способ разрешить эту проблему. Давай минутку подумаем над этим, хорошо?

Тролль сморщил лоб. Я воспользовался шансом и рискнул глянуть на мой образец камня. Золото! И не золото дураков[2], хотя некоторые обозвали бы меня дураком за то, что я перехватил троллеву заявку.

— Это моё, — пророкотал тролль, потянувшись к моей находке.

Я бросил взгляд на его когти и отдал камень.

Одним-единственным когтем тролль аккуратно соскрёб металл, словно это была замазка. Потом улыбнулся, выставив впечатляющие клыки и стряхнул золото на землю.

— Теперь ценить, — тролль показал мне друзу кристаллов кварца.

— Что? — Я поморщился. — Да, вижу. Очень ценить. Ну, это задача. Послушай вот что: я отдам тебе половину всего, что найду, да ещё вычищу за тобой весь этот хлам, — я пнул валяющиеся на земле золотые самородки.

Тролль сощурился.

— Что мне делать? Почему не получу всё?

— Мне нужно, чтобы ты раскалывал камни. Я буду добывать кристаллы. Это так же верно, как то, что моё имя Барнабус Уиттл и я жду патента на лучший добыватель кристаллов на свете. Мы станем партнёрами. А партнёры помогают друг другу. И делятся. Мы ведь можем стать партнёрами, верно? Мы оба разбогатеем.

Тролль долго раздумывал, а потом кивнул.

— Только с условием.

Сверкнула моя лучшая улыбка. Я собирался стать богачом и всё, чего мне бы это стоило — бесполезный кварц, только портящий золото.

— Назови его.

— Взять дочь. Клементина. Ты жениться, — тролль опять выставил клыки. — Или я помять тебе лицо.

Я сглотнул. Жениться на троллихе? Затем перевёл взгляд на золотые самородки. Насколько скверным это может оказаться? Я пожал лапу троллю.

— Договорились, партнёр.

Клементина оказалась прямо конфетка, хотя от её лица молоко сворачивалось. Она принадлежала к троллям: зелёная кожа, громадные ступни, клыки и всё прочее, но хотя бы не носила на голове крыс, а одеваться предпочитала в старый добрый ситец, так что мы прекрасно поладили. Она совершенно естественно вжилась в роль жены старателя. Жила Клементина в моей ветхой хижине, где пекла кукурузный хлеб и гнала самогон сколько душе угодно. Когда я впервые отведал её стряпни, то выкинул из головы, что Клементина перевесит любого призового быка и, пожалуй, сможет растереть его в порошок. Готовила она просто божественно.

Клементина насадила сад и с любовью о нём заботилась. Состоял он главным образом из сорняков, но об этом я не собирался рассказывать своей дорогой невесте. Она была довольна и делала довольным меня. Я жил, как рассчастливейший человек на свете. Само собой, от постоянного притока золотого «хлама» размером с кулак, который её отец поставлял мне, зелёные бородавки Клементины делались лишь очаровательнее.

На день рождения я купил Клементине дюжину утят. Она восторженно взвизгнула. Пташки в ужасе съёжились. Клементина нежно баюкала их в ручищах, когтями осторожно поглаживая пуховые пёрышки. Под конец лета они представляли собой занятное зрелище. Во главе топала Клементина, бухая громадными ножищами в башмаках размером с сундук, по тропе к мельничному пруду позади моей хижины. За ней переваливались утки, крякая и сгоняя с дороги всех встречных. Каждое утро Клементина водила их поплавать в пруду. Следом с мешком золотых самородков плёлся я, относя их пробирщику, снимавшему угол у мельника. Никто из них никогда не распускал язык насчёт моей зеленокожей красотки: уж не после того, как она врезала лосю, который напугал утят. Мы все с удовольствием полакомились этой нежданной наградой

Тем августовским утром я опоздал. До мельницы я добрался именно в тот момент, чтобы увидеть, как Клементина запнулась о бревно. С колоссальным всплеском она обрушилась в мельничный пруд. Во все стороны разлетелись утки и вода. Я кинулся к берегу, ожидая, что моя невеста восстанет из глубины. На миг показалось её лицо, губы разомкнулись, когда она глотнула воздуха.

Тролли состоят из камня, он — их плоть. У Клементины не было ни единого шанса. Я бросился в пруд, хотя плавать не умел. Молотил по воде, вздымая брызги и стараясь дотянуться до Клементины. Я звал на помощь, но из-за скрипа мельничного колеса никто не услышал.

Я наблюдал, как она уходила под воду. Из рубиновых губ вырвалась последняя струйка пузырей.

Пока я еле брёл к берегу, меня окружали крякающие утки. Я лишился моей Клементины. Сердце моё уже никогда не исцелится.

В пещере меня ждал отец Клементины. С тяжёлым сердцем я рассказал своему зелёному другу, о том, что произошло с его дочерью. Даже разрыдался.

Когда я закончил свою печальную повесть, тролль хмыкнул.

— Славная дочь. Была счастлива с тобой, — он с такой силой хлопнул меня по спине, что я отскочил от стены, как мяч. — Но у неё сестра.