Танец времени - Эрик Флинт

Валентин опустил голову, ворча.

-Идиот может зайти за тобой так далеко. Какой в этом смысл?

-Или мы не становимся жертвами незначительной проблемы. В этом случае мы переживаем войну. И тогда что? Это настоящая проблема - главная проблема, - потому что для ее решения требуются серьезные размышления и годы.

Валентин снова хмыкнул.

-Мы уходим на пенсию, что еще? Если генерал все еще жив, он также даст нам хорошую премию. Достаточно для каждого из нас, чтобы обосноваться на ферме где- нибудь в ...

-Во Фракии?- Анастасий снова громко рассмеялся. -Даже ты, Валентин! Не говоря уже обо мне, наполовину греке, каким я и являюсь, и склонном к возвышенным мыслям. Ты действительно хочешь провести остаток своей жизни, разводя свиней?

С другой кровати донеслось молчание.

-Что такого завораживающего в этом потолке, в любом случае?- Одна из огромных рук обвела комнату. -Посмотри на остальное . Мы находимся в помещениях для слуг - старых помещениях для слуг, в задней части дворца, - и это все еще шикарнее, чем дом самого богатого крестьянина во Фракии.

-И что?

-Так зачем довольствоваться хижиной, когда мы можем уединиться в чем-то подобном этому?

Теперь Анастасий внимательно наблюдал за Валентином. Видел, как глаза не отрывались от потолка, а грудь, похожая на шнур, поднималась и опускалась с каждым вздохом.

-Хорошо, - наконец сказал Валентин. -Хорошо. Я думал об этом. Но...

-Почему бы и нет? Кто лучше нас? Ты знаешь, как эти индусы посмотрят на это. По крайней мере, те, кто принадлежит к подходящему классу. Девушек спасли из борделя. Никто не знает, кто отец малыша. Они оба безнадежно испорчены. Ребенок тоже.

Валентин нахмурился, услышав последнее предложение.

Еще более жизнерадостно, видя этот хмурый взгляд, Анастасий продолжил.

-Но мы всего лишь фракийские солдаты. Какое нам дело до всего этого дерьма? И -что более важно - кто лучше подходит на роль тестя, чем пешва из Андхры?

Хмурый взгляд Валентина, казалось, только усилился.

-Что заставляет тебя думать, что он согласился бы? Судя по тому, как они смотрят на вещи, мы примерно такие же испорченные, как и девочки.

-Именно! Это то, что я имел в виду, когда сказал, что вы должны рассмотреть онтологические аспекты вопроса. Более того, подумайте вот о чем: кто собирается оскорблять девочек - или ребенка - если он будет отцом, а мы - мужьями?

Анастасий безмятежно ждал. Прошло не больше минуты или около того, прежде чем хмурый вид Валентина исчез, и на его месте появилась улыбка, которая годами приводила в ужас стольких мужчин. Эта тонкая, совершенно убийственная, пронырливая ухмылка.

-Не слишком много. И они будут мертвы. Очень быстро.

-Ты видишь?

Так легко и быстро, как только мог, когда хотел, Валентин сел прямо.

-Хорошо. Мы сделаем это.

Анастасий слегка склонил голову набок.

-Есть какие-нибудь проблемы с философией вопроса?

-Что, черт возьми, делает это...

-Парень - ублюдок, а девушка - бывшая шлюха со шрамом на лице, нанесенным сутенером. Если что-то из этого для тебя проблема, я заберу ее, а ты можешь взять другую сестру, Лату.

Валентин зашипел.

-Держись подальше от Дхрувы.

-Думаю, что нет, - спокойно сказал Анастасий. -Мы заключили сделку. Видишь, как это просто, когда ты применяешь философские рассуждения?

Глава 6

Река Нармада,

в северном Декане

Господь Дамодара натянул поводья своей лошади и сел немного прямее в седле. Затем небрежно повернул голову взад-вперед, как будто разминал затекшие мышцы шеи. Любому наблюдающему этот жест показался бы достаточно естественным. Они часами ехали вдоль реки Нармада, внимательно высматривая любые признаки засады маратхов.

На самом деле, его шея была напряжена, и движение было приятным. Но настоящая причина, по которой Дамодара сделал это, заключалась в том, чтобы убедиться, что никто другой не находится в пределах слышимости.

Они не были одни. Даже двадцать раджпутов, служивших его непосредственной охраной, которые теперь тоже останавливали своих лошадей, и, конечно, не тысяча или около того кавалеристов, следовавших за ними.

Более того, трое священников Махаведы, которым Нанда Лал поручил сопровождать Дамодару сегодня, находились по меньшей мере в сотне ярдов позади. Когда патруль тронулся в путь, священники ехали сразу за Дамодарой и Шангой. Но долгая поездка - сейчас было начало дня - утомила их. Они не были раджпутскими кавалеристами, привыкшими проводить дни в седле.

-Скажи мне, Рана Шанга, - тихо сказал он.

Царь раджпутов, сидевший на лошади рядом с ним, нахмурился.

-Сказать тебе что, Господин? Если ты имеешь в виду возможность засады маратхов, то ее нет. Я предсказывал это еще до того, как мы покинули Бхаракуччу. Рао играет в выжидательную игру. Как и я бы на его месте.

Генерал Малва потер шею.

-Я не об этом говорю, и вы это знаете. Я сказал вам сегодня утром, что прекрасно знаю, что этот патруль был пустой тратой времени и сил. Я приказал это - как ты прекрасно знаешь - чтобы Нанда Лал не приставал ко мне. Еще раз.

Шанга тонко улыбнулся.

-Приятно быть вдали от него, не так ли?

Он наклонился и погладил своего скакуна. При всей длине его руки это был легкий жест.

-Я признаю, что сам предпочитаю компанию лошадей начальникам шпионов.

Дамодара бы усмехнулся, если бы вид этой длинной и очень сильной руки, поглаживающей лошадь раджпутов, не напомнил о некоторых реалиях. О раджпутах и их лошадях - и о династии малва, и о ее начальниках шпионажа.

-Пришло время, Шанга, - сказал он тихо, но настойчиво.-Скажи мне.

Раджпут продолжал поглаживать лошадь, снова нахмурившись. -Господин, я не...

-Ты знаешь, о чем я говорю. Я поднимал этот вопрос раньше, несколько раз.- Дамодара вздохнул. -Возможно, немного слишком тонко, я признаю.

Это вызвало тень улыбки на суровом лице Раджпута. Через мгновение Шанга вздохнул сам.

-Ты хочешь знать, почему я, казалось, не очень горевал в последние месяцы.- Мимолетная улыбка появилась и снова исчезла. -И мои ссылки на философские утешения больше не удовлетворяют тебя.

-Не хочу тебя обидеть, король Раджпутаны, но ты склонен к философии примерно так же, как тигр.

Дамодара фыркнул.

-Возможно, было бы лучше сказать " иметь философию тигра. И ты не ведешь себя как тигр. Конечно, не разъяренный.

Шанга ничего не сказал. Все еще поглаживая лошадь, его глаза блуждали по горам Виндхья, которые тянулись параллельно реке на ее северной