Крайние меры (ЛП) - Харпер Хелен

Он делает шаг ко мне, выходя на лунный свет, так что становится видно его мрачное выражение лица.

— Расскажи мне точно, что ты, по-твоему, делала, — рычит он.

Я моргаю, изображая невинность.

— Я же говорила вам. Мы вышли прогуляться.

Его руки сжимаются в кулаки, хотя и остаются опущенными. Я никогда раньше не видела, чтобы кто-то так по-настоящему пугал меня. Но я буду стоять на своём, несмотря ни на что.

— Бо, ты понимаешь, о чём я. Твоя небольшая вылазка в город. Ну, знаешь, та, где ты чуть не убила человека и не уничтожила себя?

Я пожимаю плечами и рассматриваю свои ногти.

— Учитывая, что во время нашего последнего разговора вы сказали, что моё имя стоит первым в списке на казнь, я не думала, что вас это волнует.

— У меня были на это свои причины.

— А у меня были свои причины уйти.

Монсеррат делает ещё один шаг ко мне.

— У нас ещё никогда, ни при каких обстоятельствах, не было новобранцев, которые ускользали бы из дома посреди ночи, — он не кричит, но в этом и нет необходимости. Его голос так опасно тих, что я вздрагиваю.

— Вы хотите сказать, что никогда раньше не ловили ни одного ускользнувшего новобранца, — я танцую со смертью, насмехаясь над ним, но извращённая часть меня, которая всё ещё рада быть живой — и человеком — ничего не может с собой поделать.

— Ты чуть не убила человека.

— Вы злитесь из-за этого или из-за того, что мы пустили вам пыль в глаза?

— Ты несколько раз уверяла меня, что не хочешь быть вампиром. Насколько же ты глупа, если думаешь, что можешь выйти на улицу и не поддаться искушению?

— Я должна была что-то сделать! — я начинаю терять самообладание. — На кону моя жизнь. Вы перестали со мной разговаривать, как будто мы с вами поцапались словно чёртовы школьницы. Как ещё я могла продолжать расследование? Вы ничего не сказали мне о Томми Глассе. Я была не в курсе всех этих чёртовых дел! Я отдал свою жизнь за это, мой Лорд, — я произношу последние два слова так чётко, как только могу. Я могла бы понять его позицию, но я также хочу, чтобы он осознал то презрение, которое я испытываю к нему прямо сейчас.

— Ты думаешь, это всё сводится к тебе? Бо, есть пять Семей. Это две с половиной тысячи жизней, о которых нужно подумать. Не говоря уже о том, что случится со всеми людьми, если нас уничтожат. Вселенная не вращается вокруг тебя.

— Вы пришли ко мне, — напоминаю я ему. — Вы умоляли меня помочь тебе.

Его тёмные глаза вспыхивают.

— Только потому, что тебе нечего было терять. Ты была удобной.

Я чувствую что-то необъяснимое, когда смотрю ему в глаза. В кои-то веки я рада, что не стала выше ростом, потому что связь, которая возникла между нами из-за того, как он меня обратил, затрагивает мои низменные инстинкты. Я чувствую густой мускусный запах его лосьона после бритья, и у меня внутри всё трепещет. Я сверлю его гневным взглядом, чтобы подавить свои предательские эмоции. Это не срабатывает. Однако Монсеррат, кажется, чувствует мою капитуляцию, потому что слегка расслабляется.

— У тебя была кровавая лихорадка. Ты кричала несколько часов подряд, и мы были готовы напоить тебя насильно. Как ты поправилась, Бо?

Потому что мой подлый дедушка шантажом вынудил кого-то дать мне секретный порошок, который помог подавить жажду. Я едва ли могу сказать ему об этом; у меня такое чувство, что он не слишком благосклонно отнесётся к тому, что Арбутнот Блэкмен знает, как обуздать жажду крови, в то время как Семьи этого не знают.

— Наверное, просто повезло, — тихо говорю я.

Монсеррат недоверчиво закатывает глаза.

— Когда ты рядом, удача кажется изобильным ресурсом.

— Если это поможет, прямо сейчас я не чувствую себя особенно удачливой.

Его кулаки разжимаются, и на мгновение он кажется почти беззащитным.

— Прости меня, — он произносит это тихо.

— Что-что? — мой отвечающий голос звучит намного громче. — Я не совсем расслышала.

Уязвимость исчезает.

— Ты и в первый раз меня услышала.

Я засовываю палец в ухо и двигаю им ам.

— Нет, нет, я не уверена, что разобрала.

Монсеррат вздыхает.

— Хорошо, — он подходит к моему уху и наклоняет голову. — Прости, — шепчет он в него. — Мне не следовало делать поспешных выводов о тебе.

— Я уверен, вы способны на лучшее, — бормочу я.

— Не испытывай судьбу, — это низкое рычание. Трепет в моём животе усиливается, и я, наконец, отодвигаюсь.

— Ладно, — пожимаю я плечами, стараясь казаться беззаботной. Я буду притворяться, пока это не станет правдой. — Скажите мне, что ещё я пропустила.

Если Монсеррат и удивлён моей внезапной переменой в поведении, то не подает виду. Вместо этого он переходит к делу.

— Арзо рассказывал тебе о вампире Бэнкрофте.

Я киваю.

Он достаёт смартфон и какое-то время листает, затем показывает мне экран. Я прищуриваюсь. Это очень окровавленный вампир с короткими светлыми волосами и страхом в глазах.

— Он выглядит не слишком счастливым, — замечаю я. — Вы же понимаете, что если ему дали адаптированное заклинание О'Ши, это может быть не его вина?

— Предатель есть предатель.

Я качаю головой.

— Мир не состоит из чёрного и белого, мой Лорд.

— Майкл, — поправляет он меня.

Я искоса смотрю на него. Я ещё не совсем готова вернуться на прежний уровень.

— Ты узнаёшь его? — спрашивает он.

— Это он с вокзала.

— Мы так и подумали, — он убирает телефон.

— Знаете, было бы полезно, если бы я поговорила с ним до того, как Бэнкрофты убили его.

— Это было не моё решение.

Я смотрю на него. Нет, это не его решение, но я уверена, что он мог бы убедить Главу Бэнкрофт повременить, если бы действительно захотел.

— Вы говорили с ним?

— Это дело Бэнкрофтов.

— Значит, с ним разбирались только его же люди? Почему бы вам или другим Главам не допросить его тоже? Вам всем не нравится то, что здесь происходит.

Он хмурится.

— У нас так не принято.

Я пока оставляю это.

— Есть ещё что-нибудь, что мне следует знать?

— Мы не можем найти нападавшего из «Крайних Мер». Никто из Семей не может найти доказательств того, что кто-то ещё причастен к этому. Но ещё двенадцать вампиров из всех Семей оказались мертвы.

— И маленький Томми Гласс, — подмечаю я.

Он проводит рукой по волосам.

— К сожалению, он не единственный человек. Просто он единственный, с кем нам не удалось связаться до появления прессы.

— Сколько ещё? — тихо спрашиваю я, и Монсеррат долго не отвечает. Потом он вздыхает.

— Слишком много. Всё рушится, Бо. Я не знаю, сколько времени у нас осталось, прежде чем всё рухнет. Кто-то стоит за этим, но мы не знаем, кто, и не знаем, чего они ждут.

Я внимательно наблюдаю за ним. На его лице читаются усталость и раздражение. Я протягиваю руку, как будто хочу похлопать его по плечу, но передумываю.

— Я не собиралась уходить отсюда просто так. Там был адвокат…

— Д'Арно, — заметив мой взгляд, он поясняет. — Мы подумали, что, возможно, стоит узнать, что же было такого важного, что тебе пришлось покинуть безопасность дома Семьи, — его челюсти сжимаются. — Он рассказал мне, как вы познакомились.

— Вы нашли что-нибудь ещё? — неловко спрашиваю я. — То, что я наткнулась на него, и оказалось, что именно он нанял нас для расследования дела О'Ши, показалось слишком странным для простого совпадения.

— Я попросил людей проверить это, — отрешённо говорит Монсеррат. — Я согласен, что совпадение кажется маловероятным, но мы не смогли найти ничего, что указывало бы на обратное.

Я грызу ноготь. Д'Арно выполнил свою задачу, и я отчаянно пытаюсь сменить тему.

— Мне нужно поговорить с Главой Бэнкрофт.

Он удивлённо вздрагивает.

— Скажи мне, что тебе нужно знать, и я поговорю с ней.

— Нет, — я непреклонна в этом. — Мне нужно увидеть её лично, и я должна сделать это в одиночку. Если вы будете там, она отреагирует по-другому.