Школьная осень (СИ) - Рюмин Сергей

— Но смотри, Альбина! — предупредил директор. — Если понадобится, съезжаешь без разговоров! Несмотря на наши взаимоотношения. Поняла?

— Конечно, Николай Васильевич, — согласилась Кубанова.

— Мне пересуды и сплетни в коллективе совсем не нужны! — предупредил директор. Альбина поднялась со стула, быстро обошла стол и чмокнула его в щечку.

— Ну, ты это… — смутился директор и добавил. — Сдадим еще дом, выделим тебе жильё!

Нет ничего более постоянного, чем временное. В четырех служебных квартирах, наверное, с самой сдачи дома жили на таких же, как и она, «птичьих правах» работники предприятия. А еще в одной поселился вообще совсем посторонний тип — молодой журналист с областного радио, за которого ходатайствовал обком комсомола.

Зато в служебной квартире были и мебель, и телевизор, правда, черно-белый, с холодильником, и посуда на кухне, и даже постельное белье.

Ирина проводила подружку до подъезда.

— Давай постоим, покурим, — предложила она.

— Зачем стоять? — хмыкнула Альбина. — Вон лавочки есть. Пойдем туда.

На детской площадке стоял «грибок» со столиком и скамейкой под ним. Подружки присели туда. «Грибок» стоял поодаль от фонаря, в тени. В сумерках их было почти незаметно, если бы не огонёк сигареты у Ирины.

— Вот и посидели после работы, — задумчиво заметила Ирина. — Ни с кем не познакомились…

— Ну, я не зря сходила, — ответила Альбина. — Антона встретила, давно его хотела увидеть. Да и тебе ужин не готовить.

— Это, конечно, верно, — согласилась Ирина и засмеялась. — Только ведь за свой счет сходили. А то бы парней каких-нибудь раскрутили…

— Ой, брось! — отмахнулась Альбина. Настроение у неё было отличным.

— А твой-то? — Ирина осторожно намекнула на директора. Альбина легкомысленно шевельнула плечами.

— Да последнее время что-то у него со временем никак. Чему, честно говоря, я только рада.

Ирина затянулась, помолчала, потушила сигарету и задумчиво сказала:

— Везет же всяким ведьмам! Ты ж ведьма, а? Альбинка!

Её подружка вздохнула, ответила:

— Да я сама не знаю, Ир. Веришь, нет? Как-то что-то вдруг само собой выходит. А иной раз и никакой выгоды, ничего не получается. Вспомни домового на «Химике»!

Ирина зябко передернулась, вспоминая, ночлег в квартире старого дома в поселке «Химик», и ответила:

— Мне кажется это совсем не домовой был, Аль! Домовые так не вредят хозяевам.

— А кто ж тогда? — хмыкнула Альбина.

— Это злой дух, — Ирина понизила голос. — От цыганки остался. Надо было попа позвать, квартиру освятить.

— Надо, надо! — лениво поддразнила её Альбина. — Всё. Всё закончилось. Ничего больше не надо! В завкоме уже кому-то эту квартиру отписали.

Она хихикнула.

— Вот сюрприз будет!

Я доехал достаточно быстро. В пустом троллейбусе проехал три остановки, пересел на свой «пятый» автобус. Увы, автобус в это время пустым салоном не отличался. К поселку подъезжали уже практически как сельди в бочке.

Я сгрузил сумку на пол, разулся:

— Мэм! Я дома!

Maman вышла в прихожую — еще в «парадно-выходной форме одежды». Видимо, сама только с работы пришла, не успела переодеться. Дежурно чмокнула меня в щеку, подставила свою в ответ.

— У меня тут дела на полчаса, — сообщил я. — До Мишки добегу и обратно.

Maman кивнула.

— Я ужин пока разогрею.

Я прислушался к своим ощущениям. В животе «сидели» порция пельменей и блинов.

— Ма, я, наверное, только чай с бутерами попью, — решил я. — В городе в кафе с ребятами после тренировки заходил. Перекусили плотно: пельмени, блины…

— В «Блинную»? — maman улыбнулась.

— Ага! — я чмокнул её в щеку и выскочил из квартиры.

Сначала я зашел к тёте Маше.

— Вы на месте, тёть Маш? — поинтересовался я, не входя в квартиру, прямо на пороге. — Я сейчас за вещами схожу…

— На месте, — кивнула она. — Где ж мне, старушке, быть-то?

— Ага, — хихикнул я. — Старушке…

Мишка тоже оказался дома. Лежал на своём диванчике в огромных стереофонических наушниках и балдел под… (я чуть оттянул один наушник), конечно же, «Бони М». Он, не вставая, протянул мне руку — здороваться.

— Пошли?

Мишка снял наушники, выключил свой катушечный «Маяк-205».

— Что? — переспросил он.

— Пошли в сарай сходим, — повторил я.

— Не рано? — он посмотрел в окно.

— Нормально, — отмахнулся я. — На улице уже нет никого!

Мишка надел куртку, первым делом проверив наличие сигарет, обулся. Взял с полки фонарик.

— Мы завтра с Комаром на базу после уроков, — сообщил он по дороге. — Ты как? Идешь?

— А смысл? — поинтересовался я.

— Андрюхе дядька сказал, что с Москвы свежий завоз тряпок был, — ответил Мишка. — Наверняка джинса́есть.

— Охота вам возиться, — я пожал плечами.

— Прикольно, — буркнул Мишка, ковыряясь ключом в замке. Дверь с трудом, но открыли.

— Просела…

— Ага!

— И менять смысла нет. Весь сарай заново строить надо.

Мишка включил фонарь, обошел свою «Ригу-7», протиснулся мимо стеллажей, скинул кусок грязного рубероида.

— Забирай!

Сначала он протянул мне завернутое в покрывало ружье. Я отрицательно покачал головой.

— Не, Миш, железяка пускай полежит до лучших времен. Сумки давай!

Мишка одну за другой передал мне сумки. Ружье уложил опять под брезент.

— И это, — я вытащил из одной сумки сверток. — Туда же положи.

— Ладно!

В свертке были патроны и пистолет.

Мы снова присели на ствол поваленного дерева. Мишка достал сигареты.

— Будешь? — ехидно спросил он и пояснил. — Ну, вдруг ты закурил в свете последних событий.

— Не закурил, — усмехнулся я. — Не дождетесь.

Он сунул в рот «родопину», прикурил от спички, затянулся.

— Ну, что, составишь нам завтра компанию?

— А пошли! — решил я.

— Тогда мы за тобой заходим после уроков, — подытожил он. — Впрочем, завтра всё обговорим.

Я затащил сумки в квартиру тёти Маши. Она меня ждала в прихожей, не закрывая дверь. Потрепала по голове, взъерошив волосы:

— Спасибо, Антон!

— Да ладно вам, тёть Маш! — смутился я. — Тут еще кое-что моё…

Я достал из одной сумки своё барахло — деньги, тряпичный сверток с пистолетом, нож-кинжал и «сокровищами» — перстнем, колечком, сережками.

— Ого! — удивилась тётя Маша, увидев деньги. — Откуда у тебя?

— Заработал, тёть Маш, — отмахнулся я. — Здоровье кое-кому поправил. Не украл.

Она усмехнулась.

— Ладно, давай. Домой беги!

Ей-богу, как ребенку.

Maman уже заварила чай, нарезала бутербродов с маслом. Колбаса, увы, нынче у нас в дефиците.

Я выложил деньги (не все, разумеется, «воровские» оставил), остальное убрал к себе в чемодан под диван.

— Тут такое дело, ма, — сообщил я. — Пришлось кое-что спрятать. У тёти Маши обыск делали.

— Я знаю, — кивнула головой maman. — Я так и поняла, что это ты деньги убрал.

— Ага, — согласился я. — Кстати, я тут еще кое-что заработал.

Я протянул maman конверт.

— Премия от компетентных товарищей за оказанную помощь.

Я улыбнулся. Maman настороженно посмотрела на меня, взяла в руки конверт, заглянула вовнутрь, вздохнула:

— Антон! Я не понимаю, за что можно получить такую «премию»…

Она выделила слово «премия», еще не веря мне.

— Я случайно клад нашел, — вздохнул теперь уже я. — Если не веришь, могу пригласить товарища «оттуда» (я специально выделил ей это слово), он тебе подтвердит.

Она, всё еще не совсем поверив мне, осторожно положила конверт к остальным деньгам.

Аура у неё вспыхивала недоверчивым оранжевым цветом.

Видимо, помедитировать сегодня мне не удастся.

Зато занялся желтой розой. В очередной раз немного полил. Потом потихоньку, всё «по-научному», как в книжке написано, сформировал заклинание и постепенно влил его, наполнив живой силой, в корни. Завтра надо будет «вливать» в стебель.

Maman неслышно подошла ко мне сзади, тихо спросила: