Школьная осень (СИ) - Рюмин Сергей

— Для Светланы на день рождения? Смотри, цветок на глазах оживает!

— Нет, мэм, — ответил я. — Для нас с тобой. Увы, со Светой мы не сошлись во взглядах на семантику в произведениях Гоголя.

— Балбес! — maman беззлобно несильно стукнула меня ладошкой по затылку. — Еще помиритесь.

— Нет, мэм, — я повернулся к ней. — Она уже нашла себе другого.

— Вот дурочка, — заключила мэм.

Глава 11

Глава 11.

Загадки от Натальи Михайловны

Утро было пасмурным, сырым, но без дождя. Я с удовольствием пробежал свои семь кругов вокруг футбольного поля и неожиданно для себя пошел на восьмой круг, а потом и девятый.

Вокруг совсем никого не наблюдалось. Я под настроение подтянулся раз 50 (сбился после 30), сделал десяток подъемов переворотом, потянулся по светкиным рекомендациям.

Дома (maman уже убежала на автобус) принял душ, позавтракал (два яйца, бутерброд с маслом, кофе) и сел на диван медитировать, благо еще времени с полчаса в запасе оставалось.

Традиционно погонял по организму силу, отметив рост энергетического узла, черканул несколько строк в дневник, в основном, касаясь поединков на ковре и встречи с Альбиной. Потом «зашел» в библиотеку, взял в руки «Наставление по магическому растениеводству» и снова «пропал для человечества», как говорила когда-то maman, когда я увлекался новым приключенческим романом.

В Астрале прошло не меньше двух часов, пока я не прочел учебник до конца. И снова меня потянуло на эксперименты. В том числе совершенно хулиганского характера. Например, придать сонные качества цветам в классе и поставить их на подоконник поближе к учительскому столу. В кабинете химии, например, учительский стол стоит как раз рядом с подоконником. А уж как Молекула обожает всякие кактусы! А ведь они могли бы стрелять иголками, как дикобразы. Например, на контрольной… Моя морда невольно растянулась в улыбке.

Я едва успел собраться. Выскочил из Астрала, взглянул на часы и обомлел. Время 8.00! Бежать пора! Тем более первым уроком стояла как раз химия. Разумеется, о домашней работе не могло быть и речи. Если Молекула спросит, вся надежда только на отличную память.

Мишка уже стоял возле подъезда. Осклабился, завидев меня, поинтересовался:

— Чем увлекся-то? Вроде утром на стадион успел сбегать, а сейчас запаздываешь…

— Вздремнул, — буркнул я.

— Понятно.

Уже не особо торопясь, мы направились за Андреем. Тот тоже стоял у дома, в ожидании нас. И тоже заметил:

— Опаздываете…

— Чингачгук всегда успеет, — ответил Мишка.

— Если его никто не остановит, — добавил я. — Но это исключение.

Так, лениво перебрасываясь незначительными фразами, мы дошли до школы, переобулись, повесили куртки в гардероб.

Уже на пороге кабинета химии нас догнал звонок. Молекула, как всегда, встречала всех у доски, хмуро кивая некоторым особо избранным на приветствие.

— Контрольная работа! — объявила она. — Учебники с тетрадями убрали, достали двойные листочки!

Андрюха попробовал возмутиться, дескать, предупреждения никакого не было.

— Можешь не писать, Комаров! — отрезала Татьяна Федоровна. — Можешь даже уйти с урока. Два балла и разговоров нет!

Андрэ уйти не решился. А я вспомнил про кактусы.

Молекула разнесла по партам листочки с вопросами и заданиями. Каждому — свое индивидуальное задание. Списать ни малейшего шанса.

Мне повезло. Мои вопросы про физические и химические свойства полиэтилена обсуждали на предыдущем уроке. А вот задача… С задачей я решил не заморачиваться — уж на «тройку» и так хватало.

Молекула сразу «срисовала», что я закончил. Мгновенно, словно молодая, подскочила ко мне, выхватила листочек.

— Всё? Иди, гуляй! Не мешай другим.

Я подхватил «дипломат», направился на выход, по пути поймав завистливый взгляд Мишки.

Вышел в коридор, постоял немного. До конца урока оставалось 20 минут. Я побрел к кабинету алгеброметрии. Следующим уроком стояла «сдвоенная» геометрия.

— Антон, постой!

Я обернулся. Меня быстрым шагом, почти бегом догоняла Светлана.

— Подожди, Антон! — повторила она.

Я остановился. Она подошла ко мне, остановилась.

— Все задания выполнил? — спросила она вдруг.

— А какая разница? — удивился я.

— Да, прости, — смутилась она. — Действительно, какая разница?

— Тогда зачем спрашиваешь? — улыбнулся я. Просто улыбнулся, без всякой подначки. Потом отвернулся и пошел дальше по коридору. Она пошла вслед за мной.

— Антон!

— Ну, что? — я снова повернулся к ней.

— Я хотела бы извиниться, — сказала она, глядя куда-то в сторону вниз.

— Понятно, — я хотел было идти дальше, но она ухватила меня за рукав.

— Антон, прости меня! Слышишь?

Я удивился надрывным ноткам в её голосе. Взглянул магическим зрением. В ауре отчетливо светились красные протуберанцы. Желтого цвета не было. Светка вся была на нервах, буквально «кипела» внутри себя, но не врала.

— Идём! — я потянул её в рекреацию рядом с кабинетом математики. Мы встали в угол, за стенд, чтобы нас не было особенно заметно.

— Что случилось? — спросил я. — Рассказывай.

— Прости меня, Антон! — Светка вдруг заревела.

— Я не хотела! — выдавала она между всхлипами. — Так вышло. Они меня шантажировали, запугали. Сказали, что всем покажут…

— Что покажут? — спросил я. — Кто они? Можешь конкретику выдать?

Светлана отмахнулась, оттолкнула меня.

— Как ты не можешь понять? — она рванулась в сторону туалета и не оборачиваясь, бросила мне. — Ты во всём виноват! Всё из-за тебя! Я тебя любила, а он…

Догонять я её не стал. Было бы глупо бежать за ней в женский туалет. Да и желания не было.

Звонок с урока прервал мои размышления. Двери кабинетов открылись, школьные коридоры стали заполняться учащимися.

Стали подходить одноклассники. Подошли Мишка и Андрей, одинаково мрачные, одинаково возмущенные.

— Что тебе досталось? — поинтересовался я у Мишки.

— Какая нафиг разница? — ответил тот. — Всё равно не знал.

— А тебе? — обратился ко мне Андрэ.

— Целлофан, — ответил я. — То есть полиэтилен. Физические и химические свойства плюс задача.

— Молекула сказала, что это билеты, которые будут на выпускном по химии, — хмуро сообщил мне Мишка. — Стопроцентный пролёт фанеры над Парижем.

Подошел аккуратный и до противности элегантный Никитос. Посмотрел на меня. Я кивнул, намекая, что его место остается рядом со мной. Он еще раз кивнул, мол, понял.

Весь урок математичка Наташка — учитель по алгебре и геометрии Наталья Михайловна Гревцова — чертила на доске фигуры в трехмерной проекции, что-то рассказывала, кажется, даже доказывала теорему. Наша очаровательная голубоглазая учительница-блондинка в темно-сером приталенном костюме с юбкой до колен сегодня выглядела особенно возбуждающе. Во всяком случае большинство парней в классе смотрело на неё, как я подозреваю, не только с эстетическим интересом.

А я сидел и совершенно бездумно по памяти автоматически вычерчивал конструкты-заклинания воздействия на растения. Вообще все конструкты-заклинания напоминали эти самые геометрические фигуры в трехмерном изображении. Вершины фигур были точками приложения силы, линии между ними каналами прохождения магической энергии. В каждой вершине — своё количество силы или магической энергии, а чем толще линия, тем шире канал, тем быстрее подействует заклинание.

— Ковалёв! — как вдруг рядом со мной оказалась Наталья Михайловна, я и не заметил, увлеченный своими рисунками. — Ты что это у себя в тетради нарисовал?

Она взяла у меня тетрадь, удивленно посмотрела на мои художества, потом — внимательно — на меня. Снова просмотрела фигуры в тетради, перелистнула страницу, закрыла тетрадь, положив на парту.

— Что это? — требовательно спросила она. — Я тебя спрашиваю!

Я поднялся с места, встал перед Наташкой, пожал плечами, опустив глаза. Объяснять, что это, разумеется, я не собирался.